Я показала ему дорогу, и мы тронули лошадей. Через двадцать минут мы уже были в Гленгрине и еще через пару минут остановились у ворот Глен-хауса.
- На самом деле, он ваш, - сказала я. - Ведь это вы заплатили за него.
- В таком случае я дарю его вам, - ответил он, улыбнувшись мне. - Но я сохраню за собой некоторые права на него. Мне будет интересно знать, как идут его дела. Я могу как-нибудь навестить вас, чтобы справиться о нем?
- Конечно.
- Как насчет завтра?
- Если вам угодно.
- А кого мне спросить?
- Мисс Кордер… Кэтрин Кордер.
- Благодарю вас, мисс Кордер. Габриэль Рокуэлл завтра нанесет вам визит.
* * *
Появление в доме собаки привело Фанни в ужас.
- Теперь собачья шерсть будет по всему дому, - ворчала она. - Не удивлюсь, если мы в тарелках будем находить его волосы, а в постелях - блох.
Я не обращала внимания на ее ворчанье. Я сама вымыла пса и начала понемногу кормить его хлебом, размоченным в молоке. Потом я разыскала корзинку и принесла ее к себе в спальню. Ночью я засыпала под еле слышное сопение пса, думая о том, что сегодня неожиданно исполнилась моя детская мечта: я всегда хотела иметь собаку, но Фанни не давала мне даже заикнуться о ней.
Я перебрала в голове разные собачьи клички, но мне ничего не нравилось. Наконец я решила назвать его Пятницей, потому что именно в пятницу я нашла его.
К утру ему явно стало лучше, и я с нетерпением ждала визита Габриэля, потому что теперь, когда я могла больше не волноваться за собаку, меня преследовали мысли о загадочном незнакомце.
Он приехал после обеда. Было три часа, и я сидела в своей комнате, когда услышала под окном звук копыт. Пятница повел ушами и вильнул хвостом, как будто знал, что приехавший - ни кто иной, как его спаситель.
Я выглянула в окно, но так, чтобы он не мог меня увидеть, если бы вдруг взглянул наверх. Он был, безусловно, хорош собой, но в его внешности не было и следа той мужественности, которую обычно ожидаешь увидеть, глядя на представителей сильного пола. Зато у него был очень аристократический вид. Я заметила это еще накануне, но не была уверена, что мне это не показалось по контрасту с видом прежней хозяйки Пятницы.
Я поспешила вниз, потому что боялась, что Фанни или кто-то из горничных могут оказать ему не вполне любезный прием.
По случаю его ожидаемого приезда на мне было мое лучшее дневное платье из темно-синего бархата, а мои черные волосы были заплетены в косу и уложены короной вокруг головы.
Я вышла на улицу в тот момент, когда он слезал с лошади. Увидев меня, он элегантным жестом снял с головы шляпу и слегка поклонился.
- Так вы приехали! - сказала я. - Пятница уже почти поправился. Я его так назвала потому, что нашла его в пятницу.
В этот момент в дверях появилась одна из горничных - Мэри. Я велела ей позвать кого-нибудь из конюхов, чтобы забрать лошадь Габриэля и дать ей воды и овса.
- Пойдемте в гостиную, - сказала я Габриэлю. - Я позвоню, чтобы принесли чай.
Он пошел за мной вверх по лестнице, слушая мой отчет о состоянии Пятницы. - Я принесу его сюда, и вы сами увидите, насколько лучше он выглядит.
В гостиной я раздвинула портьеры и подняла шторы, отчего комната сразу приобрела более жизнерадостный вид.
Следуя моему приглашению, Габриэль сел в кресло и, улыбнувшись мне, сказал:
- Я рад, что вы спасли его.
- На самом деле это сделали вы.
Он опять улыбнулся, а я позвонила, и в дверях почти в ту же секунду появилась Джэнет.
Она уставилась на моего гостя, как на привидение, и, когда я велела ей принести чай, она посмотрела на меня с видом человека, которого попросили достать луну с неба.
Через пять минут явилась Фанни. У нее был негодующий вид, и я рассердилась. Ей пора наконец понять, что я теперь хозяйка дома, а не ребенок, которым она может помыкать.
- Стало быть, мы принимаем гостей, - угрюмо и в то же время язвительно сказала Фанни.
- Да, Фанни, у нас гость, - холодно ответила я. - И прошу вас проследить, чтобы чай подали поскорее.
Она поджала губы, и я видела, что она ищет, что бы такое ответить, но я повернулась к ней спиной и обратилась к Габриэлю:
- Я надеюсь, вам не издалека пришлось ехать?
- Из гостиницы "Черный олень" в Томблерсбери.
Я знала Томблерсбери. Это была небольшая деревушка, похожая на нашу, примерно в шести милях от Глен-хауса.
- Вы там живете?
- Я остановился там ненадолго.
- А вообще вы живете в Йоркшире, мистер Рокуэлл? Однако я задаю слишком много вопросов.
Я знала, что Фанни вышла из гостиной и подумала, что она пойдет к моему отцу жаловаться на меня. С ее точки зрения было верхом неприличия то, что я в одиночестве принимаю гостя мужского пола. Ну и пусть! И Фанни, и мой отец должны были наконец осознать, что та жизнь, которую я веду в этом доме, не только очень одинока и скучна, но еще и недостойна молодой женщины с таким образованием, как мое.
- Ничуть, мисс Кордер. Пожалуйста, спрашивайте меня, что хотите. Если я не смогу ответить, я так и скажу вам.
- Так где вы живете?
- Наше поместье называется Киркландское Веселье, и оно расположено на окраине деревни Киркланд.
- Киркландское Веселье! Что за удивительное название! Сразу представляется что-то очень радостное.
Промелькнувшее на его лице выражение дало мне понять, что мое замечание было неуместно, что могло означать только одно: он не был счастлив у себя дома. В чем же причина этой загадочной грусти? Я знала, что проявлять любопытство неприлично, но мне было очень трудно его сдержать.
- А ваша деревня далеко отсюда? - спросила я.
- Около тридцати миль. Так что наша встреча была чистой случайностью, но я очень рад, что она состоялась.
Я поняла, что неловкий момент был позади, и сказала:
- Если вы извините меня, я вас на минуту оставлю и схожу за Пятницей.
Когда я вернулась в гостиную с собакой, там был мой отец. Ясно, что Фанни настояла на том, чтобы он присоединился к нам ради соблюдения приличий. Габриэль рассказывал ему, как мы покупали собаку, и мой отец вел себя на удивление вежливо и даже приветливо, изображая интерес к истории, которая, как я знала, на самом деле его совершенно не волновала.
При виде Габриэля Пятница попытался встать в своей корзинке, в которой я принесла его. Габриэль почесал его за ухом, и в ответ на это пес лизнул его и завилял хвостом.
- Он полюбил вас, - сказала я.
- Но вам принадлежит главное место в его сердце.
- Только потому, что я его первая увидела, - ответила я. - Вы разрешите мне вернуть вам долг?
- Ни в коем случае, - сказал он.
- Но мне бы хотелось знать, что это действительно моя собака.
- Так оно и есть. Ведь я подарил вам ее. И если вы позволите, я еще как-нибудь зайду ее проведать.
- А это ведь - неплохая идея завести в доме собаку, - сказал мой отец, который тем временем подошел к корзинке и наклонился над Пятницей.
В это время принесли чай, который сопровождал не только хлеб с маслом, но и разные домашние пирожные. Разливая чай и угощая отца и Габриэля пирожными, я чувствовала, что это мой самый приятный день с момента приезда из Франции. Так хорошо и спокойно я себя чувствовала в этом доме только тогда, когда приезжал дядя Дик.