Аромат обмана - Вера Копейко

Ева и Лилит, - они же подруги детства Евгения и Лиля. Теперь одна из них - самозваная "целительница", властительница тел и душ своих наивных и богатых пациентов - играет чужими судьбами. Но однажды Судьба сыграет уже с ней.

И ставкой в раскладе станет то, о чем мечтает каждая женщина…

Любовь? А можно ли в нее верить?

Страсть? А стоит ли ей отдаваться?

Тонкий, пьянящий аромат обмана дурманит даже обманщицу…

Однако что случится, когда она придет в себя?

Вера Копейко
Аромат обмана

1

- Тебе… Мне… Тебе… Мне… - бормотала Евгения, раскладывая по аккуратным стопкам зеленые бумажки. Светлые прямые волосы, закрывшие половину лица, подрагивали от быстрого дыхания.

- Ничто так не сближает друзей, как вместе заработанные деньги, - с легкой усмешкой заметила Ирина Андреевна.

- И честно поделенные, - уточнила Лилька, приподняв острый подбородок.

Она давно сидела вот так, вплотную придвинувшись к столу, покрытому тяжелой гобеленовой скатертью. Положив руку на руку, уткнувшись носом в эту конструкцию, Лилька неотрывно следила за движениями "вечной подруги".

Ирина Андреевна Карцева, мать Евгении, наблюдала за девушками с особенным нетерпением. Она дождалась момента, когда в руках дочери больше ничего не было, и спросила:

- Моя наука не подкачала, я правильно понимаю? Если все это на самом деле ваше? - она кивнула на стол.

Дочь убрала волосы, повернула к ней розовое от удовольствия лицо:

- А чье же, по-твоему?

- Здорово разбогатели, - добродушно рассмеялась мать.

- Еще бы, - фыркнула Лилька, привычно-капризно скривив губы, яркие от помады. Она подняла голову, но руки со стола не убрала. Зачем, если ее доля денег лежит на скатерти. Она тоже повернулась к Ирине Андреевне, с усмешкой заметила: - Так, как мы, не потели в Древнем Египте или Древней Византии.

- Там было и без того жарко, как пишут историки, - улыбнулась Ирина Андреевна. - Кстати, ваши знакомые историки тоже про это пишут.

Евгения быстро кивнула, снова порозовев. Она понимала, о ком говорит мать. Лилька едва заметно поморщилась. Имени Кости, самого близкого друга Евгении, никто не произнес, но все понимали, о ком речь. Это он историк, он специалист по Древнему миру.

- Трудно пришлось? - с явным сочувствием спросила Ирина Андреевна, нарушая возникшую паузу.

- А как вы думаете? - в голосе Лильки прозвучало легкое возмущение. - Целый месяц прыгать вокруг полосатых тварей! Почти что спрашивать: не хотите ли морковки? А может, изюминку вместо нее? Как вам у нас после родного Мадагаскара? Внушать: есть сладкое - полезно. Оно даст вам энергию для победы. - Лилька фыркнула. - Знаете, сколько ночей мучилась Евгения? Переводила статьи какого-то австралийского придурка, помешанного на этих на-секомых. - Лилька таким странным образом разделила привычное слово, что все трое расхохотались от неожиданного эффекта.

- Этих "секомых" ты готова высечь за капризы? - предположила Ирина Андреевна.

- Хуже, - буркнула Лилька. - Если бы не верила… - Она чуть-чуть отодвинулась от стола, шумно вздыхая. Ее высокая грудь, на которую всегда засматривались мужчины, поднялась еще выше. Она выдохнула - грудь опустилась: - Если бы не верила в вашу приманку, Ирина Андреевна, я бы точно что-нибудь сделала с этими тварями.

- Брось, - одернула ее Евгения. - Никакие они не твари, а очень интересные существа. Представляешь, мама, - она повернулась к Ирине Андреевне, - какие сообразительные. Вмиг научились отличать геркулес от тертых яблок. Точно так, как пишет австралиец. Оказывается, в стране кенгуру и коала - этот ученый автор на редкость банально называет свою страну, - она поморщилась, - сходят с ума от тараканьих бегов.

- Это не тараканы, а настоящие беговые лошади, - ворчала Лилька, не сводя глаз со стопки денег. Она постукивала пальцами рядом с ней. Ей давно хотелось положить их в сумку. - Восемь сантиметров длиной, а усы!..

Ирина Андреевна слушала, глядя то на дочь, то на ее подругу. В общем-то, Лилька не просто подруга дочери, а нечто большее. С самого рождения. Даже с предрождения… Ирина Андреевна наблюдала за ней так, как никогда и никто за Лилькой Решетниковой не следил. На то есть причины…

- Вы мне ответьте наконец прямо и точно, - Карцева снова попыталась пробиться сквозь стену неприкрытого восторга, который у обеих выражался по-разному. У Лильки - ворчанием и деланным неудовольствием, у дочери - отчетливо, ясно, без кривлянья. - Ведь именно наука помогла выиграть забег вашим подопечным, а вам - получить эти деньги? - Она показала на стол.

- Вы требуете публичного признания собственной роли в нашей победе, доктор Карцева? - сурово сведя брови, спросила Евгения. Она повернулась к Лильке, призывая ее тоже восстать. Подруга попробовала, но Лилькины ярко накрашенные губы не могли изобразить гримасу возмущения - мешал восторг.

- Не значит ли это, что мы обязаны поделиться с вами? - Евгения старалась придать голосу несвойственную ему строгость. Она нарочито медленно отодвигалась от стола, открывая взгляду матери деньги, которые на нем лежали. - Уж не хотите ли вы, доктор Карцева, отнять у нас часть гонорара? - она едва удерживалась от смеха.

- Обычно договариваются на берегу, - быстро проговорила Лилька, инстинктивно дернувшись к своей кучке. По голосу было ясно - сейчас она не играла. Потом взглянула на Евгению и тоже отодвинулась, но не так далеко, как она. - Договариваются на берегу о цене за перевоз, - объяснила Лилька, внезапно усомнившись, что Карцевой знакома эта присказка.

- Я ни на что не претендую, - Ирина Андреевна рассмеялась, подняла руки. В свете настольной лампы блеснуло обручальное кольцо на левой руке. Она не снимала его со дня смерти мужа. - Я только хочу услышать оценку моей приманки.

- Отлично, - признала Евгения, - она сработала. Ты выиграла, мама! Но не деньги, - она подмигнула Лильке.

- А что же? - Ирина Андреевна наклонила голову набок, брови поползли под русую челку. - Как интересно. Что же там еще давали?

- Ты выиграла… нас. Потрясенные, мы готовы сдаться. Тебе. Как только получим диплом. Мы согласны работать за тот мизер, который ты платишь своим сотрудникам. Так, Лилит? - она повернулась к подруге.

Лилька от неожиданности открыла рот. Конечно, она готова! Она думала об этом. Она хотела. Но могла ли рассчитывать на удачу? Отношения Евгении с Костей приводило ее в уныние. Было ясно - Евгения получит диплом, выйдет замуж и уедет. А зачем она, Лилька, нужна Ирине Андреевне без нее?

- Так, Ева! - в тон подруге ответила Лилька.

- Гм-м… Мне как, радоваться? - спросила Ирина Андреевна. Она посмотрела на одну, потом на другую. Она видела сияние Лилькиного лица, но это понятно. Неясно, почему Евгения хочет работать. Если честно, дочь ее немного удивила. - Разве у тебя нет других планов?

- Ну… если даже… Я еще точно не знаю, где мы осядем… там или здесь… В конце концов, твоя лаборатория, твое хозяйство - это и мое тоже. Я понимаю и могу приезжать… и уезжать…

- Да-а, очень ценный сотрудник, - насмешливо заметила Ирина Андреевна. - Хорошо, об этом мы еще поговорим. - Она расцепила руки, одернула тонкий белый свитер и отступила на шаг от стола. - Продолжайте раскладывать свой пасьянс.

- С пасьянсом трудно, один портрет на всех листах, - Евгения ткнула пальцем в купюру. - Американский дяденька. - Сейчас она говорила быстро, будто старалась засыпать новыми словами прежние, встревожившие мать. Значит, мать не сомневается, что она решила уехать с Костей?

- Этот дяденька мне нравится. Гораздо больше, чем тот, который нас пробовал обаять, - фыркнула Лилька, тоже расслабляясь. - Вообще-то, окажись его мордашка на купюрах, мы могли бы дать ему шанс… нас поужинать! Правда?

Евгения покрутила головой, светлые волосы заметались по лицу:

- Он мне не понравился. Я бы не стала есть с ним даже… даже… французские трюфели.

- Это вы о ком? - остановилась на полпути к двери Ирина Андреевна, снова поворачиваясь к девушкам.

- Представляешь, мам, стоим возле тараканодрома - это такой стеклянный куб, в котором устроены беговые дорожки одна над другой, как полочки, - Евгения говорила и показывала руками размер стеклянного сооружения, длину дорожек. "Вождение руками" означало сильное волнение - мать хорошо знала свою дочь. А за спиной голос: "Ого-о… какие Евы!"

Ирина Андреевна улыбнулась.

- По-моему, вы себя видите иначе. Или все еще играете в Еву и Лилит?

- Ты правильно понимаешь, - подтвердила Евгения. - Бабушкин журнал стал для нас учебником жизни.

- Знал бы издатель, что работает для будущих поколений, - Ирина Андреевна рассмеялась, - он просто бы умер от счастья.

- Он и так умер, - отмахнулась Евгения. - Журнал выходил в позапрошлом веке. А название какое миленькое - "Чертенок". Помнишь, Лилит, ту осень и чердак?

- Ага, керосиновая лампа…

- У нее стекло сто лет не чищено, - подхватила Евгения. - Смешная сказочка, про то, как Бог слепил из глины сперва Адама, потом из такой же глины ему жену - Лилит.

- А она сразу начала вредничать, самоутверждаться. - Девушки захохотали, Ирина Андреевна тоже. - Потом Лилит сбежала от него. Тогда Создатель вырезал ему новую, из ребра. Еву, послушную жену. Ну хорошо, об этом известно всем присутствующим. - Лилька махнула рукой. - В общем, дядька пристал к нам и…

- Но появился Николай Георгиевич и увел нас, - перебила ее Евгения, - повел вот за этим. - Она кивнула на стол. - За деньгами.