- Я вот тут поползал… И что-то не вижу трупа этого чёртова Хаттаф-бека! А так как трупы не ходят, приходится предположить, что эта гнида выжила. И сбежала!
- Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт!!! Жаль. Я хотела сказать - жаль, что ты не убил мерзавца!
- А уж мне как жаль… Впрочем, будем надеяться, что он истечёт кровью. Кинжал я ему всадил без дураков - почти насквозь! Но теперь я понимаю… Понимаю, почему все мы, то есть, мужчины, такие жестокие и кровожадные! И так убийственно… честны!
Чуя какой-то подвох, Каринэ грозно сдвинула брови:
- Ну и почему же?
- Ну, нас же воспитывают и науськивают маленькие кровожадные женщины - вроде одной моей знакомой! - грудь жгло, вроде, поменьше, и он почти пошутил…
- Свинья! - констатировала Каринэ, - И это после всего, что я для него сделала! И носилась тут с ним, как с родным мужем! Ну, про целый месяц любви я уже молчу!
- Ну прости, дорогая! Это я неудачно пошутил, - серьёзным тоном стал оправдываться варвар, впрочем, ехидно ухмылявшийся.
- Ах, ты пошутил? Почему же тогда никто не смеётся?!
- Ну… Наверное, потому, что все они прислушиваются к топоту бегущей сюда стражи, которой сейчас набьётся целое подземелье!
- Ой, точно! - в голосе своей женщины Конан уловил некоторое напряжение, - О, Мирта! А я так выгляжу!.. Дай мне хоть кусок твоей повязки! Или это… - она с недюжинной силой выдернула из-под варвара кусок прозрачной кисеи с золотым шитьём.
- Я на твоём месте не волновался бы за это! Выглядишь ты… Потрясающе!
Каринэ, лихорадочно заворачивающаяся в роскошную тряпку, пропустила его грубый юмор мимо ушей, и успокоилась, лишь стянув на бёдрах символическую полоску полупрозрачной тряпки, которая не столько скрывала, сколько подчёркивала её соблазнительные формы. Конан не удержался:
- И это ты называешь - одеться?!
- Э-э!.. Не мешай! Тебе не понять! Ф-фу… Ладно, я готова! Что мы будем делать?
- Хм. Ну, не знаю… Может, будем смело… Лежать?
- О! Это… да, смело! Что ж, давай попробуем!
* * *
Боташ ругался и дрожал, дрожал и ругался.
Затем всё же решился - послал взвод личных доверенных телохранителей - так называемых барсов султана - посмотреть, где Хаттаф-бек, почему не доложил о происходящем, и что там, собственно, такое происходит в подземельи!
Почти сразу же их начальник прибежал обратно, и доложил, что этот чёртов Хаттаф-бек один выбрался из подземелья, но упал, потеряв сознание, немного не дойдя до поста своих воинов. Те, подхватив любимого начальника, поспешили отнести его в его апартаменты, и даже вытащили из постели лекаря. Но Советник по особым поручениям всё ещё не пришёл в сознание, и, похоже, совсем истёк кровью.
Вот мерзавец! Да как он посмел!..
Кто теперь расскажет Боташу о тех ужасных криках, что всполошили весь дворец?! Ведь такого не было даже в самом начале - четыре месяца назад… Тогда кричали только люди, а монстр помалкивал, что позволяло благополучно скрывать его существование
Но сейчас рёв был такой!.. Не скроешь. Ох!
- А что там… внизу?! - Боташ буквально визжал, в ужасе перед гневом монстра, который теперь мог обратиться и на него, раз чёртов Хаттаф-бек без сознания, и явно не справился со своими обязанностями… Иначе Хозяин не ревел бы так!
- Не знаем, о всесильный! Туда ещё никто не спускался - ведь там охрана из горцев Хаттаф-бека, а он им запретил пускать кого бы то ни было - без его личного приказа! А он сам сейчас без сознания!
- Проклятье!!! Вот болван! И вы болваны! Так, ладно… Собери всех моих барсов. Возьмите арбалеты, луки, и хоть перестреляйте всех этих чёртовых горцев - они и так сидят у меня в печёнках! - но спуститесь вниз! И узнайте, наконец, что там произошло. И происходит! Да смотрите - не болтать! На кол посажу, кто хоть слово… Ну, бегом!
А, стой! Пошли кого-нибудь за моим личным лекарем. Пусть осмотрит эту скотину Советника по особым… и потом срочно доложит мне!
Всё, выполнять!
* * *
Конан спокойно и твёрдо выдерживал грозный взгляд. Подумаешь, султан!
Каринэ старательно изображала еле живую скромницу: хлопала большими выразительными глазами, мило краснела, когда Боташ глядел на неё, еле дышала, прикрыв грудь точёной ручкой, и благоразумно помалкивала, предоставив "правдиво" рассказывать обо всём киммерийцу.
А султан, глядя на этих двоих, столь внезапно нарушивших работу налаженного механизма, выпестованного этим чёртовым Хаттаф-беком, так некстати позволившего себе потерять сознание, даже не знал, чего ему хочется больше: смеяться или ругаться.
Нет, в том, что они натворили, так просто не разобраться. Придётся подумать…
Лежащая перед ним на носилках парочка была, конечно, очень колоритна.
Полуобнажённый, и местами ещё чёрный от сажи мускулистый гигант-варвар с далёких северных просторов, с суровыми чертами мужественного лица. И миниатюрная чернобровая красавица явно восточного типа. Оба - лишь чуть прикрытые набедренными повязками. Они и резко отличались, и в то же время как-то здорово дополняли друг друга.
Внезапно некстати у Боташа мелькнула мысль, что, наверное, у такой пары были бы красивые и здоровые дети! И смелости и ума им бы было не занимать!..
Затянувшееся молчание первым нарушил сам султан:
- Так, говоришь, через месяц грозился всё отрастить обратно? - эта мысль, в связи с угрозой четырёхмесячной давности лично ему самому и его… султанской и мужской чести, беспокоила его сильнее всего. Да и кого ТАКОЕ не обеспокоило бы?
- Да, ваше величество, так он и сказал. Правда, про язык. Но я думаю, что и… его … Хм!.. это тоже касается!
- "Хм", говоришь? - султан усмехнулся, - Неграл с ним, разрешаю: называй уж фаллос - фаллосом! Месяц. Понятно. А ты, значит, готов меня и Турфан от этого монстра избавить?
- Да, ваше величество! Ведь я вам уже рассказывал - клин выбивают клином, а волшебство - волшебством!
- Да-да, я понял. - Боташ, сцепив руки за спиной, и как-то ссутулившись, снова заходил между поставленными рядом носилками. На Каринэ со всеми её прелестями он теперь не смотрел, зато на варвара поглядывал, хмуря брови и вздыхая. Ему предстояло ответственное решение.
- Ваше величество, - осмелился нарушить невесёлые думы султана Конан, - А сами вы не знаете никакого способа отделаться навсегда от… нашего друга?
- К сожалению, нет. - Боташ хмыкнул, взглянув ещё раз на странного северянина, - Иначе разве я терпел бы… всё это безобразие, что творили там этот… и советник!
- А в сокровищнице вы были, ваше величество, после того, как там поселился… э-э… то есть, монстр посетил её в первый раз?
- Да, был… Нет, вернее сказать, я спускался к дверям, которые он тогда снёс, и осмотрел её через пролом… Конечно, оттуда я никакого необычного сосуда не заметил! А внутрь… Нет. Но ты говоришь, что запомнил его?
- Да, ваше величество! Если бы эти ос… э-э… то есть - ваши бравые воины не вырвали его у меня из рук, и не заставили оставить там, я бы показал вам…
- Нет уж, спасибо! - вырвалось у Боташа. Впрочем, подумав, и пошкребя подбородок, он переменил решение:
- Хотя… Можно и посмотреть! Ведь он целый месяц будет… безопасен! Ладно. Раз так, вы, двое, сейчас отдыхайте. Я выделю вам комнаты, лекаря и хорошую пищу. А завтра…
Нет, получается, уже сегодня днём мы с тобой, Конан, поговорим ещё: о сосуде, о стражниках Хаттаф-бека, и о твоём знакомом чародее. Действительно ли он так силён, что сможет…
- О, ваше величество, не сомневайтесь! Уверяю вас: от пустошей пиктов до просторов Гирканских степей вы не найдёте другого такого! И уж если кто-нибудь и сможет справиться здесь - то только он! И к тому же он - мой друг! Я имел честь… когда-то оказать ему услугу! Надеюсь, он не забыл об этом!
- Ну хорошо, хорошо… Продолжим после обеда. Но - если о нашем разговоре, или о том, что произошло там, внизу, кто-нибудь узнает…
- О, ваше величество - не беспокойтесь! Мы - очень умные! Мы всё понимаем, и очень, ОЧЕНЬ хотим жить!
- Не сомневаюсь! - снова усмехнулся султан, - Приятно иметь дело с… умными людьми! Да ещё с такими полезными знакомствами!
Боташ шагнул к дверям и хлопнул в ладоши. Тотчас вбежал отряд барсов.
- Отнесите их в мои покои для особых гостей, - приказал он капитану личной гвардии, - Обеспечьте такую охрану, чтобы и мышь не проскочила! Впускать только моего врача. И повара! За их жизни, Тирхамм, отвечаешь головой! А, да. Ещё впустишь моего портного. - вспомнил он, перехватив красноречивые взгляды своих верных воинов.
Уж в чём-чем, а в том, что эти двое не сбегут, Боташ был точно уверен.