Выполняя это распоряжение, полковник Курако приказал запасному полку выйти за город, на заранее указанное место, и там сложить оружие. Училищу же было приказано занять позицию совместно с батареей. В приказе полковника Курако было сказано, что если запасный полк не выйдет в полном порядке на указанное ему место в назначенное время, то по полку будет открыт огонь. На наших глазах запасный полк 8 полном порядке, при офицерах, вытянулся из казарм и занял предписанное ему место, но оружия не сложил. Это была тягостная, жуткая картина, когда братья по оружию могли броситься друг на друга. В конце концов Генералу Врасскому удалось убедить комитет запасного полка подчиниться приказу. Полк сложил оружие и вернулся в казармы. Через две недели после происшедшего приказом военного министра оружие было полку возвращено. Училище вернулось в Чугуев.
Престиж училища поднялся на большую высоту, и с ним стали считаться и Харьковский совет рабочих и солдатских депутатов, и расположенные вблизи воинские части. В это же время состоялся приказ о моем переводе в Александровское военное училище, которое я в свое время окончил, но покинуть Чугуев мне не пришлось. Грянула Октябрьская революция, и по постановлению училищного совета было запрещено перемещать офицеров в какую-либо другую воинскую часть, и мне, будучи уже в форме Александровского училища, пришлось закончить свою службу в Чугуевском военном училище.
Известие о геройском сопротивлении большевикам Александровского военного училища в Москве нарушило жизнь Чугуевского училища, и по этому поводу был созван митинг, на котором генерал Врасский, указав на угрожающее положение страны, предложил обсудить вопрос и вынести постановление о том, "какую позицию займет наше училище". Офицеры и юнкера категорически требовали немедленной отправки училища в Москву на помощь александровцам. Для выполнения этого постановления железнодорожное начальство распорядилось подать специальный поезд. Через несколько часов сборы были закончены, и училище отправилось на вокзал, где юнкера простояли всю ночь и на рассвете вернулись обратно в казармы, так как Харьковский совет отказал в подаче поезда.
Хотя расположенные вблизи Чугуева пехотные и артиллерийские части обещали училищу свою полную поддержку в случае нападения большевиков, но, не доверяя этим обещаниям, генерал Врасский отправил Генерального штаба капитана Шмидта к Донскому атаману генералу Каледину с докладом о положении училища и с просьбой указать, как поступать в дальнейшем и не следует ли училищу перейти на Дон. Взвесив все обстоятельства, генерал Каледин указал, что Чугуевское военное училище морально поддерживает весь Харьковский район и, как только оно двинется с места, коммунистическая волна захлестнет весь край.
И действительно, Харьковский совет рабочих и солдатских депутатов неустанно прогрессировал в своей подрывной работе, разрушая дисциплину в войсковых частях. Днем 15 декабря 1917 года на Чугуевский вокзал неожиданно прибыло несколько поездов с вооруженными коммунистическими отрядами и артиллерией, которые начали окружать город. Училище было поднято по тревоге, и роты вышли на окраины, заняв позицию для боя. Учитывая, что одно училище не сможет занять все окрестности и удерживать их, в ближайшие воинские части было послано за поддержкой. После митингов в этих частях были получены резолюции о полном их невмешательстве.
Таким образом, училище было предоставлено своей судьбе. Наступила ночь, стоял суровый мороз, завязался неравный бой, в котором училище понесло большие потери убитыми и ранеными. Училищный комитет признал бесполезным продолжать сопротивление. Обе стороны пришли к соглашению о том, что училище сложит оружие при условии, что будет гарантирована неприкосновенность личности и что офицеры и юнкера смогут беспрепятственно разъехаться по домам. Но обещанная большевиками свобода личности продолжалась недолго: оставшиеся в городе офицеры были арестованы и под конвоем отправлены, часть - в Харьков, часть - в Москву. Генерал Зыбин, полковник Лоссиевский (ныне проживающий на юге Франции) и я были препровождены в Москву, претерпев в дороге большие мытарства.
Так закончило свое существование Чугуевское военное училище, завершив его на полтора месяца позже других военных училищ, находившихся в Великороссии.
П. Стефанович
ПЕРВЫЕ ЖЕРТВЫ БОЛЬШЕВИСТСКОГО МАССОВОГО ТЕРРОРА
(Киев - январь 1918 года)
Несмотря на то что большевистское восстание конца октября 1917 года в Киеве не удалось и власть перешла к Центральной Раде, красные не унывали! Киевский военно-революционный комитет, возглавляемый известным большевистским лидером Леонидом Пятаковым, издал приказ всем воинским частям о выборах командного состава и комиссаров и приказал представить ему списки личного состава и оружия. В ответ на это украинская власть в лице атамана Петлюры издала, в свою очередь, приказ о неподчинении Пятакову. 17 ноября после разговора по прямому проводу между Сталиным и представителем Украинской демократической партии выяснилось, что Центральная Рада не соглашается на большевистское требование о передаче всей власти Советам.
Решение это подало повод к расколу между воинскими частями, расположенными в Киеве и его окрестностях.
Весь ноябрь и декабрь Киев "митинговал", и раскол все больше и больше углублялся. Начиная с 1 декабря украинцы, услыхав о предполагаемом аресте Петлюры, стали разоружать большевистски настроенные части.
4 декабря Совнарком, за подписями Ленина и Троцкого, предъявил Центральной Раде 48-часовой ультиматум с целым рядом требований. В частности, запрещалось пропускать без разрешения "главковерха" Крыленко воинские части на Дон и Урал, требовалось содействие в борьбе с контрреволюционерами, приказывалось прекращение разоружений и отдача отобранного оружия и т. п.
Последовавший в тот же день отказ заставил часть Киевского совета рабочих и солдатских депутатов уехать в Харьков, откуда она 9 декабря "объявила войну" Центральной Раде. Несмотря на успехи красных, Совнарком все же еще считал целесообразным открытие переговоров, предлагая даже для этой цели собраться в Смоленске или Витебске. Но боевые действия настолько усилились, что об этом уже в ближайшие дни не могло быть и речи. Сформированный 2 января в Харькове народный секретариат Украинской рабоче-крестьянской республики назначил командующим Восточным фронтом полковника Муравьева, в состав его входили две армии под командой Ремнева и Берзина, с приказанием наступать на Киев. Последовательно были заняты, главным образом из-за предательства целого ряда частей гарнизоны Староконстантинова, Ровно, Лозовой, Бахмача, Екатеринослава и Одессы. Кольцо вокруг Киева все более и более сужалось.
В это время в Киеве недовольство Радой все более и более возрастало... 12 января она объявила независимую Украину, но результат был обратный тому, который она ожидала. Нужно сказать, что большевики представлялись рядовому населению Киева не более опасными, нежели украинские самостийники.
В частности, офицерство, отнюдь не сочувствуя красным, не желало сражаться под желто-голубым украинским флагом из-за прогерманского направления Рады. Независимо от этого нельзя было забыть нанесенных обид всему некоренному населению Киева: по приказу Рады правом жительства пользовались лишь лица, проживавшие до 1 января 1915 года.