С того самого момента, как состоялся этот памятный разговор, София всецело отдалась организации мемориальной выставки работ Питера Джордана.
Она переворошила все в доме в поисках различных зарисовок, набросков, этюдов, маленьких полотен своего отца. Она передала галерее во временное владение даже те холсты, которые украшали стены их квартиры. София поставила перед собой цель показать публике творчество своего отца во всей полноте и многообразии.
София сняла портрет со стены в своей спальне. На нем был изображен светловолосый молодой человек с карими глазами. Изгиб красивого рта подчеркивал глубину и сдержанность натуры. От картины исходили флюиды потаенной силы.
София любила этот портрет особо. С детских лет она выделяла его из огромного числа отцовских работ, пока однажды он не стал ее безраздельной собственностью. Отец, видя интерес дочери именно к этому полотну, подарил ей портрет в день ее шестнадцатилетия. Она смотрела на эту картину как на мечту, которая никогда не обретет своего воплощения.
София Джордан решила повесить портрет обратно. Она не готова была расстаться с ним даже на короткий период.
Сам Питер Джордан не имел привычки превозносить собственный талант. Живопись служила ему отдушиной. Отец Софии с удовольствием занимался этим, но не кичился своими достижениями. Он всегда стеснялся своего дилетантизма, поэтому и отказывал Дэйвиду Рентону, предлагающему организовать его персональную выставку или хотя бы вывесить пару полотен в постоянной экспозиции галереи.
Собрав все работы своего отца, София приступила к составлению каталога и аннотаций. Момент открытия выставки приближался, и каждый вечер она уходила домой не раньше половины седьмого вечера – для того, чтобы пройтись по маленьким магазинчикам и затем уединиться в пустой квартире.
Поэтому приглашение миссис Калдвелл пришлось очень кстати в вечер пятницы. Пронзительный ветер трепал ее непослушные волосы, один чулок пустил стрелку. София лавировала в людной толпе, перепрыгивая через лужи, спешила перебежать через дорогу с тяжелой сумкой наперевес.
В ближайшем к дому магазине София выстояла длинную очередь к кассе, про себя возмущаясь нерасторопностью покупателей и кассирши. Она бы никогда сюда не завернула, если бы не заказ миссис Калдвелл, которая покупала корм и молоко для трех своих кошек только в этом магазине.
Стоя в хвосте длинной очереди, София перекладывала тяжелую сумку из одной руки в другую. Полиэтиленовые ручки резали ладонь. Руки девушки очень быстро онемели. В довершение мучений сумка надорвалась от тяжести и содержимое ее рухнуло к ногам стоящего за Софией человека.
София Джордан ужаснулась, взглянув на пол. Бумажный пакет с мукой лопнул при падении, и брюки мужчины оказались обильно припорошенными мелким прилипчивым белым порошком. Она кинулась подбирать с пола уцелевшие свертки, опасаясь взглянуть на пострадавшего от ее нерадивости покупателя. Но напрасно она так беспокоилась, поскольку для него ее оплошность стала хорошим поводом для веселья.
Человек рассмеялся и заявил:
– Мое счастье, что вы не успели купить яиц.
София Джордан осторожно подняла на него глаза. К ней склонился молодой русоволосый человек. Его пригожее лицо беззлобно улыбалось. София выдохнула с облегчением и улыбнулась в ответ.
Он помог ей сложить покупки обратно в пакет и поднял ношу, поддерживая ее за донышко. Затем встал на свое место в очереди, которая успела немного продвинуться к кассе. София робко приткнулась в небольшой промежуток между людьми. И только в этот момент словно яркой вспышкой ее поразила догадка. Столь удивительным и невероятным было сходство этого лица с лицом изображенного на портрете мужчины.