– Счет, я твой защитник, а не сводник.
– Замолчи! И иди, наконец.
Еще раз взглянув на Рафаэля, как на сумасшедшего, Ричард пошел вниз. Рафаэль двинулся за ним, прокручивая в голове различные сценарии дальнейшего развития событий.
А если, увидев ее вблизи, он будет разочарован? А если он не понравится ей? Или… вдруг она замужем?
Нет, у нее никого нет. Он просто знал это.
У дверей зала Ричард вопросительно взглянул на него, словно ожидая, что он передумает, но Рафаэль лишь в нетерпении махнул рукой. Ругнувшись сквозь зубы, Ричард исчез за дверью. Почти двухметрового роста, он на голову возвышался над толпой гостей, так что Рафаэль мог с легкостью наблюдать за его передвижениями.
Затем он заметил ее, неловко стоявшую в дальнем углу. Рафаэль с нетерпением ждал, пока Ричард укажет ей на него или сделает еще что-нибудь, чтобы привлечь к нему ее внимание. Кобра был уже в паре шагов от нее… когда она вдруг повернула свою элегантную головку и посмотрела Рафаэлю прямо в глаза. В его сердце словно ударила молния. Он увидел, как ее глаза расширились и сковывавшее ее напряжение, казалось, сразу исчезло.
Невероятно! Она почувствовала его взгляд издалека, из темноты, ощутила его… как прежде ощутил ее он.
Продолжая смотреть ей прямо в глаза, он поднял руку и махнул ей, подзывая к себе. Она несмело оглянулась, словно не веря, что он машет именно ей. Затем, словно против воли, ее глаза вновь впились в его.
Он торжествовал. Она чувствовала его страсть и не могла ей сопротивляться! Он вновь махнул ей и шагнул дальше в тень. Она несмело, словно удивляясь собственным действиям, двинулась в его сторону. Она прошла мимо Ричарда, и тот, проследив за ее ошеломленным взглядом, понял, что его помощь больше не нужна. Рафаэль же забыл о Ричарде, не сводя взгляда с девушки, продолжая манить ее к себе.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она, двигаясь словно в трансе, пересекла зал. Наконец – о, наконец-то! – она вошла в пустынный коридор. Он повел ее дальше, в глубину дома, где никто не мог помешать им. Когда Рафаэль остановился, она, с полуоткрытыми губами, распахнув глаза, остановилась рядом с ним. Свет канделябров окружал ее золотым сиянием.
Увидев ее вблизи, Рафаэль распалился еще сильнее.
Разумеется, она не была блондинкой. Это приземленное слово ни в коей мере не могло описать золотой каскад ее волос, отсвечивавших тысячами оттенков. В ее прядях было золото пляжей Рио, сияние горы Сахарная Голова и миллионы сияющих солнечных лучей, пронизывавших этот город в любое время дня. Ее кожа, от линии лба до кончиков пальцев, была безупречной, сливочной белизны. А ее тело… оно, казалось, было воплощением его желаний. Грациозное, женственное, оно покоряло бессознательной женской силой, затаившейся в каждой линии, в каждом изгибе.
Нет, Ричард был не прав. Она не была симпатичной. Даже красивой. Она была неизмеримо выше этих слов. От высокого лба ученого до элегантных линий носа и пухлых губ, ее лицо было воплощением совершенства. Но главным были ее глаза. Огромные, окаймленные пушистыми длинными ресницами, они отличались идеальной формой и разрезом и каким-то невероятным цветом. Цветом пламени. Они были завораживающими, как огонь. И такими же опасными.
Но дело было даже не в ее физическом совершенстве. В ней было что-то, заставлявшее его желать поглотить ее целиком. Он никогда еще не испытывал такой тяги, такого возбуждения. Он хотел распластать ее, броситься в нее…
Но он еще понимал, что не стоило делать этого. Даже если она сама этого захочет. А она, похоже, хотела того же самого.
Obrigado, minha beleza.
Голос Рафаэля был хриплым от желания. Он назвал ее "моя красавица" на языке своей матери. Большинство гостей не были бразильцами, но он был уверен: она поймет. Лишь этот язык казался достаточно интимным для столь значимого момента.
– З-за что?
Его дыхание прервалось. Она поняла, хотя и ответила на английском. Хорошем американском английском. Ее голос – мягкий, страстный, нежный – словно создан был для того, чтобы шептать любовные заклинания ему на ухо, прижавшись к его плоти долгими, наполненными наслаждением ночами.
– За то, что пришла, когда я позвал тебя.
– Позвал меня? – Она заморгала, словно очнувшись.
Но он больше не мог говорить. Он должен был коснуться ее. Продолжая смотреть ей в глаза, он протянул руку и положил ладонь ей на щеку.
Он чуть не застонал, когда коснулся ее тела, жадно впитывая кожей его жар и нежность. Она задрожала, и от этого его возбуждение, казалось, достигло пика. Затем ее глаза потемнели, словно подернувшись пеплом, лишая его последних остатков самоконтроля.
Спотыкаясь, он сделал два шага к ней – и с силой прижал ее к стене своим телом. Он ощутил ее жар и гибкость, и его возбуждение стало почти болезненно непереносимым. Он издал короткое рычание. Ее ответный глубокий вздох наполнил его ноздри ее запахом. Аромат жасмина, туман феромонов… он больше не мог ждать, он жаждал ощутить ее вкус.
По-прежнему не отводя от нее взгляда, он наклонился над ее трепещущими губами и, подарив себе еще один миг предвкушения, поспешил приникнуть к ее рту.
Но не успел он коснуться ее губ, как между ними словно проскочила молния, заставив его вздрогнуть. В ее глазах тоже отразилось потрясение, ее губы задрожали. Но, судя по тому, как бурно вздымалась ее грудь, ее охватил не страх, а возбуждение. В ее глазах плескалось возбуждение, ее веки опустились, а губы вспухли, будто он уже терзал их поцелуем.
Она хотела этого. Хотела его. Как и он хотел ее.
И ему уже нужен был не просто поцелуй. Он жаждал обладать ею целиком.
Они едва обменялись парой слов. Он совсем не знал ее. Но эта игра не подчинялась общепринятым правилам. Их смело волной страсти, охватившей их обоих.
Сначала он овладеет ею. Она ведь тоже хочет этого. Все остальное – потом. Сейчас он мог думать лишь об одном – о том, чтобы утолить голод, терзавший его тело.
Он крепко сжал ее в объятиях. Коротко простонав, она обмякла в его руках. В ее огромных распахнутых глазах сияла готовность сдаться на его милость.
Триумф и эйфория охватили Рафаэля. Придержав девушку, он захлопнул дверь и крепко прижал ее к ней. Лихорадочное пламя в ее глазах подтверждало: она хочет этого. Пойти с ним до конца. Прямо сейчас.
И он приник к ее губам.
Глава 2
Элли тонула в волнах наслаждения. Наслаждения от поцелуя этого мужчины. Мужчины, с которым она встретилась лишь несколько минут назад.
Но она не видела в этом ничего постыдного. Ведь это, должно быть, сон.
В реальном мире она и помыслить не могла о том, чтобы потерять голову при виде мужчины, сходить с ума от одного его прикосновения. Там, должно быть, вовсе не существовало столь всепоглощающего наслаждения. По крайней мере, для нее. Она была не той, кто мог бы сойти с ума от любовной вспышки. До того, как увидела его. Один его вид доказывал, что это сон. Он не мог существовать на самом деле.
Ни один мужчина не мог бы так захватить ее. Даже то, как он вдруг возник ниоткуда, из темноты, казалось волшебством.
Да, всему этому было лишь одно объяснение. Она, должно быть, задремала в машине, и ее посетил этот безумный эротический сон.
В конце концов, она имела полное право заснуть. Она два дня работала не поднимая головы. Усталость была еще одной причиной, по которой она не хотела ехать на этот бал. Она буквально засыпала на ходу, когда, притащившись домой, заставила себя надеть что-нибудь поприличнее и поехать на Армакао-дос-Бузиос, в район шикарных особняков. Чтобы добраться в такую даль, она потратила два часа и еще тридцать минут безуспешно искала дом.
В шесть она, наконец, добралась до места и, оставив машину слуге, двинулась через изысканный, тщательно ухоженный сад, расположившийся террасами, к великолепному четырехэтажному особняку площадью явно не меньше нескольких тысяч квадратных метров. Искусно выполненная подсветка подчеркивала изящество многочисленных арок, колонн и карнизов этого шедевра архитектуры в стиле неоренессанса, придавая зданию величественность королевского дворца или собора. Внутри здание было залито светом многочисленных хрустальных канделябров и старинных бронзовых торшеров, превращавшим прекрасный стильный интерьер в португало-французском стиле в подобие волшебной сказки. Не менее сказочным оказался и бальный зал. Она помнила, как остановилась на пороге, не в силах совладать со своей нелюбовью к толпе, как, наконец, устроилась в тихом уголке… И тут ее словно ударила молния. А когда она недоуменно оглянулась, она увидела его глаза.
Когда он элегантным и в то же время полным силы жестом позвал ее к себе, ее сердце судорожно забилось. Она огляделась, пытаясь понять, кому он машет, а поняв, что ей, и не подумала сопротивляться его зову. Она двигалась к нему словно помимо собственной воли. Вот она уже на расстоянии вытянутой руки от него, и… в голове стучит лишь одна мысль: "Вот это да!"
Даже со своим немаленьким ростом в сто семьдесят сантиметров, на восьмисантиметровых шпильках, она казалась миниатюрной рядом с ним. Он был очень высок, с мощными плечами, руками и торсом, узкой талией и бедрами и мускулистыми длинными ногами. Темно-серый костюм не скрывал его стати, и она могла себе представить, как великолепно выглядит его тело без одежды.
Но примечательнее всего было его лицо.
Лоб, нос и нижняя челюсть словно целиком состояли из жестких линий и острых углов. Острые скулы так резко выделялись на гладкой смуглой коже щек, что о них, казалось, можно было порезаться. Очертания губ отличались глубокой чувственностью с налетом порока.