Естественно, что книжную коллекцию предпочли считать уничтоженной. Давно известно, что пожар - это лучший способ замести следы. Кто и как сжег уже пустое (или заполненное малозначительной макулатурой) здание - не столь уж важно. Поджог приписали арабам, которых старались выставить некультурными и жестокими варварами. Это, впрочем, далеко не случайно - ведь именно арабы помешали Церкви монополизировать Знание, именно полученные от них сведения позволили расцвести европейскому Возрождению. Поэтому желание церковников представить мусульман исчадиями ада выглядит естественно.
Какие тексты могли находиться в Александрийской библиотеке? В первую очередь это, конечно же, обширная коллекция египетских папирусов, храмовые и дворцовые архивы. Есть сведения, что Птолемей выкупил остатки вавилонских, ассирийских и персидских библиотек, в Александрии хранились многие тысячи клинописных табличек (к слову сказать, они в принципе не могли погибнуть при пожаре и, если бы библиотека действительно сгорела, были бы найдены при раскопках уже в наши дни). О греческих и римских текстах говорить не приходится - здесь хранятся ценнейшие произведения Аристотеля, Аристофана, многих других ученых и поэтов, считающиеся утраченными.
Рискну высказать одно предположение. В древние времена сохранить тайну атлантов, особенно среди узкого круга образованных людей, было гораздо сложнее, чем сейчас. Да и смысла особого не было - в конечном счете основной массе народа было все равно, кто ею управляет. Поэтому во многих древних рукописях могут содержаться довольно откровенные сведения о масонах, утечка которых, конечно же, не порадует церковников.
Произведения еретиков и оккультистов не могут быть открыты для посетителей по той же причине. Дело в том, что еретики - это не темные, необразованные крестьяне, которые просто не смогли понять основ христианского вероучения. Еретики в основном - весьма образованные люди, которые решили активно противодействовать церковным обманам и, конечно же, раскрывали всем желающим слушать тайны Церкви. Попадались среди них и отступники, занимавшие ранее весьма высокие должности в церковной иерархии, а затем встававшие на сторону тех, чьим неведением Церковь умело пользовалась. Расправы с еретиками поэтому-то и были столь жуткими и кровавыми.
Пару лет назад мне в руки попали документы Ханса Нильзера, священника, который был допущен к тайнам библиотек Ватикана. Будучи честным человеком, Нильзер не смог спокойно жить, узнав шокирующую правду об истории Церкви. Он отошел от дел, вернулся на родину, в Германию и мог бы спокойно закончить свои дни… но проболтался об одной из находок, после чего погиб при загадочных обстоятельствах. В своем дневнике он писал:
Потайные комнаты наполнены самыми разными книгами на неизвестных мне языках. Есть среди них такие, которые выглядят очень странно: каменные плиты, глиняные таблицы, разноцветные нити, сплетенные в причудливые узлы. Видел я китайские иероглифы и арабскую вязь. Всех этих языков я не знаю: доступен мне лишь греческий, древнееврейский, латынь да арамейский.
И вот теперь я - сам не веря своей удаче - стоял перед воротами этого самого закрытого в мире хранилища…
В поисках бессмертных
Библиотекарь оказался приветливым пожилым человеком, который с улыбкой посмотрел на меня и, прежде чем я успел открыть рот, произнес:
- Приветствую вас, отец Франсуа. Меня предупредили о вашем визите. Как я понимаю, вы в первый раз в нашей библиотеке?
- О да…
- Что ж, тогда вам надо ознакомиться с правилами. Они несложные: вы говорите мне, какие именно материалы вам нужны. Я приношу их вам. Одновременно в руки дается не более двух изданий. Выносить их за пределы помещения, понятное дело, запрещено.
- О, это очевидно, - в тон ему ответил я. - Но я могу вас не беспокоить и, если вы позволите, самостоятельно искать нужные мне книги. Дело в том, что мне придется просмотреть довольно много томов, и…
Пока я облекал в изящную форму вертевшееся у меня в голове окончание фразы - "и вы тут запаритесь их таскать", - библиотекарь широко улыбнулся и взмахнул рукой.
- Нет-нет, что вы, отец Франсуа. Нам такая работа только в удовольствие. К тому же вы новичок в нашей библиотеке и просто не представляете ее размеров.
Черт, а я думал, что "по блату" смогу получить доступ к книжным полкам. В общем читальном зале, открытом и для светских ученых, все, как паиньки, сидят за столами и ждут, пока им принесут книжки. Но вот что те же порядки действуют и для "своих"… Такой подлянки я не ожидал. Думал, что мне, как Нильзеру, позволят гулять всюду. Наивный мечтатель! Чтобы получить такой уровень доступа, надо проработать в Ватикане не один год. А к этому я, простите, явно не готов.
- Библиотека настолько велика? - спросил я автоматически, обдумывая сложившуюся ситуацию.
- Да уж, не маленькая, - с явной гордостью произнес мой собеседник. - Даже у меня нет доступа во все помещения. Только у старшего библиотекаря. Соответственно, если вам понадобятся книги оттуда, то потребуется его разрешение. Но я сомневаюсь - даже в моих владениях столько разнообразных книг, что хватит на всю жизнь…
- О, это великолепно, - поспешно произнес я, пока библиотекарь не лопнул от переполнявших его чувств. - Тогда назову вам тему моих изысканий. Я занимаюсь чудесами Господа нашего, а конкретно - людьми, которым был дарован мафусаилов век. Ибо многие неверующие сомневаются, что такое возможно, и возразить им - моя задача…
Библиотекарь с интересом слушал, пока я заливался соловьем, и важно кивал головой. Когда я наконец заткнулся, он поднялся из-за стола и торжественно произнес:
- Посидите пока здесь. Я запрошу каталог и принесу вам то, в чем вы нуждаетесь…
Нуждался я в данный момент в свободном допуске в библиотечные хранилища, но предпочел об этом промолчать. В конце концов, бывают же случаи, когда библиотекари начинают доверять усердным и прилежным читателям и сквозь пальцы смотрят на нарушение правил! К тому же неизвестно - может быть, старик принесет мне именно то, что нужно, и ничего другого не понадобится.
В общем-то, практически так оно и вышло. Книга, принесенная мне библиотекарем, называлась "О чудесах Господних, коими больные исцеляются, старцы молодеют, и годы праведников продлеваются, по достоверным источникам рассказанные, братом Луиджи собранные". Что, длинновато название? А тогда все так писали. В XVIII веке. Потому что рукопись (а то, что это рукопись, я понял, только перевернув обложку) увидела свет в 1754 году.
Только теперь я понял, что не прогадал. Потому что если бы в книге содержались свидетельства, которые можно разболтать всему свету, - ее издали бы большим тиражом. Церковь всегда любила поторговать чудесами, и если она не сделала этого в данном случае, значит, на то имелись весьма и весьма веские причины. Интересно, какие?
Брат Луиджи писал по-латыни. Впрочем, к такому повороту событий я был вполне готов. Не случайно я последние месяцы, не отвлекаясь на сон и еду, штудировал мертвый язык (шутка, конечно, поспать я очень люблю, и поесть тоже). А если я что-то не пойму… что ж, у меня есть тетрадь и ручка (старомодно, правда?) могу выписать и перевести потом со словарем.
Собственно говоря, после первых же страниц мне захотелось подойти и спросить, нет ли у них тут ксерокса. Потому что уж очень интересные вещи писал брат Луиджи в своей книге. Вещи, о которых нельзя было рассказывать каждому встречному и поперечному.
Черт возьми, но почему же мне тогда все-таки дали эту книгу? Подумав несколько секунд, я сообразил: по легенде, я работаю под полным контролем "Опуса Деи". А там есть свои цензоры, связанные с Ватиканом. Они-то уж последят за тем, чтобы я не сболтнул чего лишнего. Ведь орден - это весьма могущественная, а главное, таинственная структура…
"Опус Деи" ("Дело Божье") был основан Эскривой де Балагера в 1928 году для распространения католической идеологии и противодействия социалистическим движениям. Большим подспорьем ордену стала папская энциклика от 2 февраля 1942 года, в которой первосвященник признал мирские организации Церкви. Речь идет о таких организациях мирян, которые, хотя и соблюдали монашеские обеты, действовали в миру - одевались, как все, не носили ни рясы, ни сутаны, не жили в монастырях. Собственно говоря, речь шла о новых инструментах Церкви - максимально приспособленных к современной действительности. "Опус Деи" стал одним из таких инструментов.
Все члены ордена отчисляют в его пользу значительные денежные суммы, иногда весь свой заработок, получая взамен лишь средства на карманные расходы. Орден, в свою очередь, берет на себя заботу об их карьерном росте. Постоянный контроль над личной и общественной жизнью адепта со стороны "духовных руководителей", слепое и абсолютное подчинение вышестоящим, массовый религиозный фанатизм на собраниях, угрозы "божьего проклятия" в адрес тех, кто выступает против "Опус Деи" или выражает намерение выйти из ордена - вот какие порядки царят в этой организации. В "Деле Божьем" установлена железная дисциплина. Один из постулатов ордена гласит: "Повинуйтесь, как повинуется инструмент в руках артиста, который не останавливается над тем, чтобы размышлять, для чего он делает то или иное, в уверенности, что никогда не потребует от вас ничего, что бы не было хорошо и не служило к вящей славе Божьей".