Кофе и круассан. Русское утро в Париже - Владимир Большаков

Владимир Викторович Большаков - журналист-международник. Много лет работал специальным корреспондентом газеты "Правда" в разных странах. Особенно близкой и любимой из стран, где он побывал, была Франция.

"Кофе и круассан. Русское утро в Париже" представляет собой его взгляд на историю и современность Франции: что происходит на улицах городов, почему возникают такие люди, как Тулузский стрелок, где можно найти во Франции русский след. С этой книгой читатель сможет пройти и по шумным улочкам Парижа, и по его закоулкам, и зайти на винные тропы Франции…

Содержание:

• Вместо предисловия 1

• Часть первая - Кто вы, месье Дюпон? 1

• Часть вторая - Париж, мой Париж 22

• Часть третья - Там Русью пахнет 44

Владимир Викторович Большаков
Кофе и круассан. Русское утро в Париже

Вместо предисловия

Между Францией и Россией бывало всякое. Были войны с "Великой армией" Наполеона Бонопарта (с 1812 по 1815 г.), под знаменами которой выступала вместе с Францией практически вся Европа; Крымская кампания (1853–1856), где Франция в коалиции с Англией и Сардинским королевством вторглась в южные пределы России; интервенция Антанты в 1918–1921 гг. В ходе второй мировой войны мы были союзниками со свободной Францией де Голля, и символом этого союза стали эскадрилья "Нормандия-Неман", а также боевые операции отрядов советских военнопленных, влившихся в движение Сопротивления в оккупированной Франции. Но по другую сторону линии фронта действовала против нас в те же самые годы и дивизия СС "Карл Великий", укомплектованная на 100 процентов гражданами Франции. Немногие из ее солдат и офицеров, уцелевших после битв под Сталинградом и в Померании, после войны отсидели вместе с пленными гитлеровцами положенные им сроки в ГУЛАГе.

В летописи наших отношений печальные страницы франко-русского противостояния занимают, к счастью, во временном отношении совсем немного места. От тех лихих времен остались в русском языке слова "шерамыжник" (от слов "Cher ami!", т. е. "Дорогой друг!") и "шваль" (от слова "Cheval" т. е. "лошадь") с которыми обращались к русским крестьянам за подаянием и гужевым транспортом изголодавшиеся и измученные солдаты отступавшей армии Бонопарта. Французам наши казаки, занявшие в 1814 г. Монмартр, оставили словечко "Быстро!", что французские половые быстро поняли, как "Давай, пошевеливайся!" и впоследствии преобразовали его в свой вариант названия ресторанов "фаст-фуд" под именем "bistro". Общего между нами куда больше, чем различий. И куда солиднее летоисчисление нашей дружбы и союзничества, отношений, полных взаимной восторженности и взаимопонимания.

Все, однако, начинается, говоря словами Уолта Уитмена, с "корней травы". С желания понять друг друга и умения этого добиться. Ни то, ни другое невозможно без информации о том, кто же мы такие?

Францию и французов понять не так-то просто. И если русские иной раз похваляются тем, что для того, чтобы нас понять, надо пуд соли съесть, то французы то же самое скажут и про себя, только добавят одно слово: "пуд морской соли". Когда я писал эту книгу, я меньше всего думал о том, чтобы представить на суд читателей некий банк данных о том, что из себя представляют французы. "Типичного" или "среднего" француза, которого для удобства обобщения именуют обычно "Месье Дюпон" (аналог нашему Иванов - Петров - Сидоров), в общем-то не существует. Но те типичные черты, что ему свойственны, надо учитывать, если хочешь понять Францию и французов и быть самому ими понятым.

Поначалу я совсем не хотел касаться политики в этой книге, но все же решил рассказать о двух президентах Франции: Франсуа Миттеране и Жаке Шираке. Как ни парадоксально, в них при ближайшем рассмотрении находишь больше типичных черт месье Дюпона, чем в обычном рядовом французе. Если месье Дюпон почитает насмешку самым большим для себя оскорблением, то президенты Франции, к какой бы партии они ни принадлежали, выше всего ставят величие Франции, ее честь и достоинство и никому не позволят на это посягать. Увы, в истории наших отношений были такие периоды, когда в Москве этого не понимали. И не случайно генерал Де Голль еще в 1942 году говорил о "трагическом непонимании, мешавшем союзу между нашими странами".

"Все, однако, начинается, говоря словами Уолта Уитмена с "корней травы" С желания понять друг друга и умения этого добиться. Ни то, ни другое невозможно без информации о том, кто же мы такие?

Францию и французов понять не так-то просто. И, если русские иной раз похваляются тем, что для того, чтобы нас понять, надо пуд соли съесть, то французы то же самое скажут и про себя только добавят одно слово - "пуд морской соли"".

(Владимир Викторович Большаков)

10 декабря 1944 года в ходе официального визита Де Голля в СССР был подписан франко-советский Договор о дружбе и взаимопомощи. Генерал сказал тогда, поставив под ним свою подпись: "Для Франции и России быть объединенными - значит быть сильными, быть разъединенными - значит находиться в опасности".

Тем самым будущий президент Пятой республики суммировал весь исторический опыт наших отношений. Де Голль не раз говорил об "особом характере" франко-русских отношений, о роли Франции как моста между США и Россией и России как моста между Европой и Азией. При этом он всегда подчеркивал именно слова "Россия" и "русский", т. к. слова "СССР" и "советский" генерал не воспринимал на дух. Это, соответственно, в руководстве СССР истолковывали как личное оскорбление. В результате ровно через 10 лет после подписания нашего Договора о дружбе он был расторгнут Советским Союзом в одностороннем порядке под предлогом подписания Францией Парижских соглашений, по которым ФРГ получила доступ в НАТО. Но еще за два года до этого вышел 11 том Большой советской энциклопедии, в котором Де Голлю был вынесен приговор Агитпропа.

О нем БСЭ сообщала следующее: "Де Голль - французский реакционный деятель, руководитель фашистской (!) партии "Объединение французского народа", монархист и клерикал". Советскому читателю внушали, что оказывается его организация "Свободная Франция", с которой СССР и заключал соглашение о союзничестве в войне против фашизма, была создана по заданию Черчилля, что уже само по себе в те годы было в СССР криминалом. Далее, в том же духе "классовой ненависти", который отравил наши отношения на долгие годы "холодной войны". Франция попала в разряд наших "империалистических врагов", а хорошими французами считались только те, кто принадлежал к Французской коммунистической партии и Обществу дружбы "Франция - СССР", находившемуся под контролем тех же коммунистов. На долгие годы между двумя странами образовалась новая пропасть непонимания. К счастью, де Голль сумел подняться выше всего этого бреда и сделал первый шаг навстречу Москве вскоре после своего избрания президентом. И я бы не вспоминал об этой печальной истории, если бы она не свидетельствовала о том, что непонимание между руководителями наших страна оборачивается и непониманием между нашими народами.

Больше всего мне хочется, чтобы эта книга помогла моим соотечественникам понять французов. Нам есть чему у них поучиться, как и им у нас. Но дело тут не в некоем практическом смысле, а в абсолютно необходимом для новой России духовном воссоединении с той цивилизацией, которая дала нам так много и взяла от нас не меньше. Но, взяв, особенно в послереволюционные годы, сумела и сохранить то, что революционная Россия отринула, то, что мы сейчас собираем по крупицам. В этой книге я посвятил тому немало страниц и целую главу "Здесь Русью пахнет". При работе над ней и другими главами книги я частично использовал свою книгу "Русские березы под Парижем" (М.: Издательство "Молодая гвардия", 1989), которая была удостоена премии Воровского Союза журналистов СССР, а также ряд моих статей и очерков, публиковавшихся в периодической печати Советского Союза и России в конце XX - начале XXI века.

Часть первая
Кто вы, месье Дюпон?

Расхожее российское представление о французе являет собой некую литературно-кинематографическую окрошку. При слове "француз" в нашем воображении всплывает уникальное создание: человек, очень похожий на д'Артаньяна, причем в исполнении Аллена Делона, но не в мундире, а в костюме от Пьера Кардена, добивающийся взаимности от Анжелики в варианте Брижит Бардо, которая напевает блюзы Патриции Касс… И так далее…

Почему их не любят

Как правило, русские плохо знают Францию и судят о ней по стереотипам еще XVIII века. При этом о Франции и французах у нас представление розовое, несмотря на довольно мрачные отзывы о представителях этой нации практически всех русских классиков, которые когда-либо здесь живали, от Фонвизина до Бунина. Достаточно вспомнить фразочку Фонвизина из его "Писем из Франции": "Если француз проведет день, не обманув кого-либо хотя бы на один франк, он будет чувствовать себя глубоко несчастным".