— Еще бы, — хмыкнул официант, и Пафнутьев понял — парень соглашается.
— Значит, договорились, — Пафнутьев вырвал из блокнота официанта чистую страничку и написал несколько цифр, — Вот мой телефон. Запомни. А когда запомнишь — бумажку выброси. Уничтожь. Чтоб вообще никаких следов, доказательств и прочее... Понял?
— Стукачом делаете?
— Дурак. Мы с тобой заключаем соглашение. О дружбе и взаимопомощи. Государства от таких договоров не отказываются... Люди слабее. Счета, которые ты выписал, я изымаю. Могут пригодиться. А ты здесь напиши в своем блокнотике...
— Писать не буду.
— Тогда и я не буду, — Пафнутьев был снисходителен и доброжелателен. — Слушаю.
— Был Вовчик Неклясов со своими ребятами. Они все из фирмы «Глобус», — официант вынул платок и вытер взмокший лоб. Видно, нелегко дались ему эти несколько слов.
— Которая на окраине города?
— Нет, они в центре... Угол Чернышевского и Фурманова.
— А, эти, — беззаботно сказал Пафнутьев, хотя ни адреса, ни самой фирмы не знал. — Посредники.
— Поставки, — обронил официант.
— И вас снабжают?
— Конечно.
— Тогда другое дело, — Пафнутьев освобождение вздохнул, откинулся на спинку стула. — Что я могу сказать... Чашку кофе и пятьдесят граммов коньяка... За счет директора.
— С удовольствием! — искренне произнес официант и уже хотел было подняться, но Пафнутьев его остановил. — Да, чуть не забыл, — он придвинул к официанту его блокнот. — Черкни свой телефон, вдруг позвонить придется.
Взяв ручку, официант быстро написал несколько цифр.
— И домашний тоже, — напомнил Пафнутьев. — Только напиши, где домашний, а где служебный. И адрес...
Парень, не задумываясь, выполнил просьбу и тут же пошел за кофе. Пафнутьев проводил взглядом его удаляющуюся фигуру с тяжеловатым задом и литым затылком. Вряд ли он будет хоть в малой степени заменой Ковеленову, но свой человек в ресторане никогда не помешает. Свой человек в ресторане, — повторил про себя Пафнутьев и только сейчас сообразил, что его разговор с парнем наверняка видел Анцыферов в кабинете. Пафнутьев чертыхнулся, но тут же успокоился, решив, что сам покажет Анцыферову изъятые из блокнота счета сегодняшнего утра. Это его утешит и снимет подозрения с парня.
— Вот за это, старик, спасибо! — искренне воскликнул Пафнутьев, увидев перед собой белую чашечку с кофе и хрустальную рюмку, в которой наверняка было больше ста граммов. Но этот подлог нисколько не огорчил Пафнутьева. Он взглянул на официанта и встретился с глазами заговорщика. — Спасибо, старик.
* * *
Заведующий травматологическим отделением Овсов был хмур, неразговорчив, сидел за своим столом, и его тяжелое лицо, освещенное белесым светом дня, казалось массивным, морщины выглядели глубокими и резкими. Пафнутьев, столкнувшись с ним взглядом, все-таки подошел, пожал руку хирургу, сел на кушетку, застеленную белой простыней.
— Ты так суров, Петя, что я даже не знаю, какое слово произнесть, как сесть, как повернуться, — Пафнутьев попытался вывести Овсова из какой-то глубокой отрешенности.
— Будет жить, — ответил хирург.
— Ну и слава Богу, — вздохнул Пафнутьев с облегчением, — Пусть живет, раз уж ему так повезло.
— Кто он?
— Понятия не имею... Разберусь.
— Бандюга? — спросил Овсов.
— Скорее всего.
— Что-то последнее время, Паша, у нас с тобой стали все чаще появляться общие клиенты.
— Это же прекрасно! Мы стали чаще видеться... У нас совместные интересы...
— Да, интересы общие, — вздохнул Овсов и со стуком поставил на стекло маленькую пульку. — Вот... Смотри. В одном сантиметре от сердца остановилась.
Пафнутьев взял пулю, повертел перед глазами, взвесил на ладони, как бы проверяя ее вес, надежность, убойную силу... И опустил в карман.