В-третьих, получили развитие исследования власти в важнейших социальных группах и институтах. В частности, предметом исследования стали властные отношения в семье, в малых группах, в организациях. В их числе – исследования власти в городских сообществах.
Главная причина обращения автора книги к данному направлению изучения власти заключается в том, что последние могут выступать в качестве модели анализа власти в социуме. Исследователей политики всегда привлекали и будут привлекать прежде всего наиболее важные для общества формы и проявления власти, связанные с деятельностью национальных элит. Однако возможности проведения систематических исследований власти на этом уровне крайне затруднены. Масштабы целей и задач чаще всего вынуждают исследователей ограничиваться какими-то отдельными аспектами власти или институтами; при этом им приходится искать доступ к наиболее влиятельным фигурам государственной политики, что весьма непросто даже в странах с устойчивыми демократическими традициями. Однако и интервьюируемые представители политической элиты отнюдь не всегда обладают общим видением ситуации, а значительная часть информации оказывается либо закрытой, либо поверхностной. Наконец, эти трудности увеличиваются в разы при попытках проведения сравнительных исследований, без которых вряд ли возможно понять суть происходящего.
В силу этих обстоятельств ученые обратили внимание на более доступные сферы исследования. Выбор был сделан в пользу локальных сообществ, которые, по выражению Терри Кларка, стали для исследователей чем-то вроде фруктовых мушек, используемых биологами при изучении живых организмов: "их много, они разнообразны, значительно менее сложные, чем общества, относительно доступные, и часто гордятся, когда их исследуют" [Clark, 1968а: 4]. Городские сообщества стали настоящими лабораториями по изучению власти, в которых формулировались гипотезы, тестировались политические теории, совершенствовались когнитивные модели и методы. Причем многих исследователей, в том числе классиков жанра, они интересовали главным образом как микрокосмы общества.
Другая причина высокой популярности исследований "локальной власти" заключалась в том, что эта сфера властных отношений важна
и интересна сама по себе. При всей значимости "центральной" политики политическая сфера ею не исчерпывается; функционирование региональных и городских политических систем может касаться деятельности больших групп людей, влиятельных организаций и институтов, а степень вариативности локальных властных практик дает широкой диапазон для теоретических обобщений. Отношения власти на субнациональном уровне несравненно ближе к тем, кто, как правило, и составляет основной объект власти – людям, живущим на определенных территориях, а потому может вызывать у них повышенный интерес и желание понять, как осуществляется социальное управление и кто определяет основные параметры их жизнедеятельности.
Наконец, выбор в качестве предмета изучения корпуса эмпирических исследований власти в городских сообществах был обусловлен и тем обстоятельством, что данная отрасль политической науки и социологии продемонстрировала высокий научный уровень анализа, став, по мнению одного из ведущих специалистов в данной области Алана Хардинга, "образцом ясности концептуальных оснований и методологии" [Harding, 2009: 27]. Поэтому накопленный опыт изучения властных отношений в городских сообществах представляется, пожалуй, наиболее "репрезентативным" для понимания самого феномена власти и выработки оптимальных способов его изучения.
О чем конкретно данная книга? Понимая, что властные отношения пронизывают все аспекты политики, а выражение "власть в городских сообществах" для многих тождественна выражению "городская политика", мне представляется важным с самого начала обозначить набор тем, проблем и исследовательских практик, которые станут предметом моего анализа. Понятно, что невозможно и даже нецелесообразно пытаться охватить все сферы властных (политических) отношений на субнациональном уровне и фокусировать равное внимание на всех формах и этапах развития политического процесса. Мой выбор предмета исследования определялся следующими соображениями.
Во-первых, я исходил из того, что при изучении власти центральным вопросом является далевский вопрос "кто правит?" или, перефразируя, "кто является субъектом (субъектами) власти в локальных сообществах?". Этот вопрос оказался в фокусе внимания уже в самых
ранних исследованиях 1920-1930-х годов, интерес к нему сохранялся на протяжении десятилетий и в настоящее время он по-прежнему остается в числе приоритетных. В соответствии с этим основное внимание в книге будет уделено способам выявления наиболее влиятельных акторов городской политики, обоснованию основных индикаторов власти и полемике относительно валидности используемых методов, а также объяснениям, кто и почему правит в городских сообществах.
Во-вторых, важнейшим ракурсом изучения власти является анализ спектра форм и проявлений властных отношений. Каким образом субъект навязывает волю объекту? Как формируется пространство власти? Остаются ли у "слабых" групп шансы противодействовать доминирующим акторам городской политики? Какие ресурсы и стратегии они могут использовать?
В-третьих, обязательным направлением изучения власти является выявление факторов, обусловливающих структуру и конфигурацию форм власти в городских сообществах. Почему властные отношения в них существенно варьируются? Какие факторы способствуют централизации (концентрации) власти и что обусловливает поддержание и укрепление плюралистической системы власти? Насколько властные отношения зависят от социально-экономических характеристик социальной общности? Как взаимосвязана структура власти в общности и структура власти в социуме в целом? Ответы на эти вопросы позволяют выстроить модели объяснения власти и определить возможности совершенствования практики социального управления.
В-четвертых, специальное внимание уделяется определению источников и причин эволюции моделей изучения власти. Последовательное рассмотрение результатов исследовательских проектов позволяет понять логику и движущие силы развития данной отрасли политической науки и социологии и определить наиболее перспективные направления изучения власти. Именно поэтому я сознательно не стремился фокусировать внимание исключительно на современных исследованиях, а попытался представить все основные этапы эволюции исследования власти в городских сообществах.
В-пятых, большая часть книги посвящена результатам эмпирических исследований власти в американских и европейских городах, где они получили наибольшее распространение и развитие. Однако анализируя зарубежный опыт, автор по понятным причинам держит в уме возможности и перспективы его использования для изучения власти в российских городах и регионах. С этой точки зрения мне представляется важным сосредоточить внимание на исследовательских практиках, которые могли бы найти применение в отечественной политической науке и социологии.
Эти соображения в какой-то мере позволяют снять потенциальную критику со стороны коллег за невключение в содержание книги тех или иных направлений (течений), сложившихся в эмпирическом исследовании власти. Я уверен, что последующие работы смогут восполнить имеющиеся пробелы, а постоянно расширяющаяся практика эмпирических исследований власти в российских городах и регионах позволит лучше оценить международный опыт и выявить перспективные направления исследования власти как в нашей стране, так и за рубежом.