Она села, пораженная жесткостью его тона…
– Скажи, чему ты не веришь?
– Ты еще спрашиваешь?
– Спрашиваю!
Джин: молчала, сглатывая слезы.
– По-твоему, - сказал Стив, - мне с тобой было так плохо, что я решил немедленно смыться?
– Я не знаю…
– Знаешь!
Она смотрела на него с удивлением и испугом. Только что он во всем с ней соглашался и делал, что бы она ни желала…
Она смахнула слезы и защелкнула на чемодане замок.
– Ты куда?
– К кузену.
– Но ты веришь мне?
– Что тебе нужно срочно уехать? Этому верю.
– А чему не веришь?
Она молчала, будто не слышала вопроса. Он сказал:
– Через три недели я буду недалеко от города, в который ты едешь. Вот адрес. Там небольшая бухта, ты найдешь. На причале от полудня до часу сиди и жди меня. Я буду. Веришь?
Ты сам не веришь, потому что это от тебя уже не зависит, - подумала она.
– Веришь? - настаивал он, и она ответила:
– Верю…
Вот она и солгала ему.
Глава 2
На новом месте. Братец Франк
Джин понимала, что восемнадцать лет, которые двоюродный брат прожил неизвестно где и неизвестно как, в состоянии оставить отпечаток на его внешности. Но когда она пыталась представить эту внешность, неизменно видела перед собой то, что запечатлела фотография: худой, длинноволосый, пучеглазый…
Рачьи глаза - единственное, что уцелело от прежнего Фрэнка. По этой примете Джин убедилась, что высокий, жиреющий, лишенный длинных патл и почти лысый мужчина, отворивший дверь, это и есть ее двоюродный брат, о котором мать повторяла, что кроме неприятностей от него ждать нечего. В чем заключались неприятности, не уточнялось.
Фрэнк также с любопытством рассматривал сероглазое существо с копной темно-каштановых волос.
– Джин?.. - наконец произнес он, отступая от порога. - Я ждал тебя еще днем.
– Я на попутке, - ответила Джин, втаскивая чемодан в прихожую.
– Понятно… - Фрэнк был искренне рад и вместе с тем растерян, оттого что впервые в его жилище должна была поселиться женщина. Неважно, что эта женщина всего лишь сопливая кузина из провинции.
Джин уловила эти чувства, вызванные ее приездом, и немедленно заключила: ее брат добрый тюфяк, которому можно вешать лапшу…
У Фрэнка также сложилось мнение о впервые увиденной кузине: очень привлекательная! И, как следствие, - с ней не оберешься хлопот! Но в его глазах Джин была настолько хороша, что предстоящие хлопоты не омрачили встречу.
Привыкшая к простору родительского дома, Джин не скрывала разочарования, разглядывая квартиру. В прихожей, кроме стенного шкафа и стула, стояла электрическая плита, покрытая картоном с пожелтевшей рекламой кинофильма "Унесенные ветром". Фрэнк объяснил, что дома он не готовит, а если хочет кофе, включает кофеварку в розетку, вмонтированную в стену над плитой.
А если захочет рагу из кролика, включает гриль в розетку, вмонтированную под кроватью, насмешливо подумала Джин.
– Мне одному много не надо, - виновато сказал он, видя уныние на лице сестры. Джин кивнула. Она поняла, что хотя бы в этом мать была права: Фрэнк зануда!
Единственная комната оказалась довольно большой, с большим окном, выходящим на улицу, что Джин сразу понравилось.
– А где я буду спать? - поинтересовалась она. Фрэнк подвел ее к нише, задернутой шелковым занавесом. За занавесом стояли кровать и комод, который служил шкафом и туалетным столиком. На стене висело зеркало в бронзовой раме. Зеркало и рама были дорогими, и Джин осталась довольна. Она не знала, что ниша была спальней самого Фрэнка, но тот уступил ее сестре, о чем умолчал.
Ванная комната вызвала у Джин настоящий восторг - сверкающая кафелем и стеклянными полками, на которых размещался целый магазин косметики.
– Вот это да!.. - выдохнула она. - И все это твое?
"Все это" Фрэнк купил по совету старшей официантки в ближайшем парфюмерном шопе накануне приезда Джин.