– Есть, сэр, – бодро ответил коммандер (не масадец, с новым раздражением отметил Саймондс), и Ю вслед за Саймондсом вошел в кабинет, закрыл люк и выжидательно повернулся к хозяину.
Саймондс смотрел на его непроницаемое выражение лица и не в первый раз гадал: что же творится в мозгу, скрывавшемся за темными глазами. Ю не мог не знать, насколько он и его корабль важны для планов Масады – по крайней мере, для тех планов, о которых он знал, – и треть экипажа «Гнева Господня» до сих пор составляли язычники, выполнявшие обязанности специалистов, чего не способен был сделать ни один масадец. За приказами они обращались к Ю, а не к Саймондсу, и не только потому, что он был капитаном корабля. Саймондс пережил тридцать лет смертельной политической и доктринальной войны внутри масадской теократии, и он прекрасно понимал, что у Ю есть свои начальники и свои планы. Пока что эти планы совпадали с планами церкви, но что будет тогда, когда им придется разойтись? Саймондсу не хотелось об этом думать, но другого выхода не было – и поэтому так важно для него обращаться с Ю правильно. Когда наступит время, они должны разойтись по правилам игры Истинных.
Он прочистил горло, изгоняя мрачные мысли, и помахал рукой в сторону стула.
– Садитесь, капитан, садитесь.
Ю вежливо подождал, пока сам Саймондс сядет, потом аккуратно опустился на указанный ему стул, и Меч почувствовал прилив жгучей зависти от того, как легко двигался Ю. Капитан был на десять лет старше Саймондса, а выглядел вдвое моложе. Выглядел? Да нет, по крайней мере физически Ю ибыл вдвое моложе Саймондса, потому что его народ настолько забыл Бога, что не видел зла в том, чтобы изменять пути и планы Творца. Они свободно использовали процесс пролонга – как минимум в армии и в правящих семействах, – и Саймондс с беспокойством почувствовал, насколько сильно он им завидует. Искушение выпить из этого фонтана молодости было смертельно опасным. Может, и хорошо, что медицина Масады на такое не способна, даже если эта неспособность лишний раз обидно подчеркивала, сколько всего чудесного язычники могли делать, а Истинные не могли.
– У нас проблема, капитан, – сказал он наконец.
– Проблема, сэр? – Иностранный акцент Ю, его более протяжные гласные и резкие согласные звуки все еще казались странными слуху Саймондса.
– Да. Наши агенты на Грейсоне только что обнаружили, что конвой придет с мощным эскортом.
– Насколько мощным, сэр? – Ю выпрямился, и Саймондс кисло улыбнулся.
– Мы еще не знаем – знаем только, что мощным. – Он фыркнул. – Наверное, этого следовало ожидать. Их сучка-королева постарается хорошо охранять свои тридцать сребреников, пока Мэйхью не продаст ей Грейсон.
Альфредо Ю наклонил голову, тщательно скрывая свою реакцию на злобу в голосе Саймондса. Масаду ужасала сама идея женщины во главе государства – разве не говорится в Библии, что именно падение Евы запятнало все человечество грехом? – и ясно было, что у Саймондса вызывает отвращение мысль о том, что даже Грейсон может заключить союз с таким низким и неестественным режимом. Наверняка это отчасти приносило ему и некое тайное удовлетворение, подтверждая его превосходство и показывая, как низко пал Грейсон по сравнению с неиспорченной верой Истинных. Но сейчас предрассудки Масады были менее важны, чем информация, что конвой сопровождает настоящий эскорт, и капитан озабоченно нахмурился, размышляя.
– Вы сумели узнать что-нибудь о приказах, полученных эскортом, сэр?
– Каким образом? – проворчал Меч откровенно недовольным тоном. – У нас достаточно проблем с выяснением планов отступников! Но естественно предположить, что мантикорцы не будут сидеть и смотреть, как мы уничтожаем их потенциальных союзников.
– Может, и будут – в зависимости от того, какие у них приказы, сэр. – Глаза Саймондса вспыхнули, и капитан пожал плечами.