Если ему и правда обеспечат безопасность, то смысла переселяться в чужой город уже не будет. Хотя, может быть, этот Халпас просто пускает пыль в глаза, и их с Эдди укокошат при первой удобной возможности из-за того, что слишком много узнали и увидели. Интересно, а есть ли какая-то альтернатива?
- Благодарю вас за такое щедрое предложение. Было бы великолепно, - ответил Ретто учтиво. Он решил пока выиграть время, посмотреть, что будет, поискать удобные пути к отступлению. Годами тратить ресурсы Эдди на излечение от Топливной зависимости киборгов, работающих на этого Халпаса, очень не хотелось. Ретто привык к положению "свободного художника", и вновь терпеть над собой чьё-то начало был не намерен.
Но сейчас не время и не место показывать норов.
- Что ж, прекрасно, - просиял господин Халпас. - Значит, по рукам! А теперь позвольте, я введу вас в курс дела...
***
С некоторых пор Блисаргон очень не любил засыпать в одиночестве. Стоило остаться в темноте одному, как спиной немедленно ощущалось присутствие.
ИХ присутствие.
Ему уже сорок два года. Всего три года осталось до страшного, неведомого рубежа, по одну сторону которого - привычная жизнь, а по другую - полная неизвестность и мрак. Никто никогда не видел киборга старше сорока пяти лет. Они исчезают. Пропадают. Даже в Сети стирается всякое упоминание о них, если они не успели погибнуть раньше. И всегда с этими жуткими и необъяснимыми исчезновениями как-то связаны Стиратели.
Впервые они являются каждому киборгу примерно в тридцать лет. Сначала их визиты воспринимаются как полузабытые сны, смутная тревога, ледяной призрак страха. Визиты эти достаточно редки, к тому же, перед каждым новым предыдущий стирается из памяти. Но потом Стиратели приходят всё чаще и чаще. Ты чувствуешь сквозь сон прикосновение ИХ пальцев к своему лицу и не можешь проснуться. Или не спишь, но при этом не можешь кричать. А ОНИ склоняются над тобой и смотрят на твои закрытые веки. И ты чувствуешь, как постепенно перестаёшь существовать.
Блисаргон уже почти наверняка знал, каково это - не существовать.
Он боялся темноты и одиночества. Он боялся мерцания экрана старенького ноута и трепета лампы под потолком. ОНИ часто приходят в мерцании тусклого электрического света, в белом шуме и цифровых помехах.
Блисаргон умел, как и все старые киборги, не спать несколько суток подряд без ущерба для здоровья и скорости мыслительных процессов. Но иногда даже ему требовался отдых. И тяжёлый сон наваливался душно и неприятно, с короткими уколами ледяного ожидания ИХ пальцев на висках, губах, веках.
Молоденький солдат, чьё имя Блисаргон постоянно путал с сотней других, лежал рядом и дремал, положив голову на грудь киборгу. Хотя Блисаргон попросил его не засыпать.
Но парень уснул, а Блисаргон лежал и курил, глядя в потолок. Лежать и курить - утомительно и тоскливо. Почти так же тоскливо, как бороться со сном из-за страха, что ОНИ придут. ОНИ всё равно придут. ОНИ приходят уже почти каждую ночь, и Блисаргон уверен, что это не во сне. Остаётся загадкой, как эти твари обходят многочисленные кордоны, охрану, не попадаются никому на глаза. И почему > тот чёртов Норри или Ларри или Билли или как его там, который посапывает сейчас рядом - почему он никогда не просыпается от ИХ присутствия, хотя вообще-то способен вскочить даже от мышиного шуршания?
Пепел упал на простыни, и Блисаргон обнаружил, что уже не может бороться со сном. Неделю он не позволял себе сомкнуть глаз. Но всё же он был скорее человеком, чем машиной, и потому уснул.
Сначала было тихо. Но вот - едва слышное мерное шорканье по полу. Точно передвигается старый инвалид с "ходунком". Блисаргон никогда не мог рассмотреть толком, какие ОНИ, на что похожи. ИХ образы постоянно менялись, ускользали от сознания. Только что-то смутное. Почти знакомое, почти узнаваемое.
Многие киборги старше тридцати по наитию знают, где ИХ найти и о чём можно попросить. Чаще всего -об избавлении от боли или страха. Доподлинно известно, что Стиратели действительно помогают, совершенно бесплатно. Правда, об их помощи затем невозможно вспомнить. А сознание никогда уже не бывает прежним.
Может быть, ОНИ забирают взамен своих услуг какую-то часть души? Значит, у старых киборгов ОНИ забирают всю душу полностью. И тело заодно.
Надо быть полным идиотом, чтобы по своей воле искать встречи с этими тварями. ОНИ всегда приходят сами.
ИХ несколько, четверо или пятеро. ОНИ все разные. Разной формы и размера. ОНИ всегда стоят очень
близко и говорят. Говорят неприятными булькающими голосами, похожими на голоса древних стариков или рептилий - конечно, если бы рептилии умели говорить.
- Жили-были на свете мальчик и девочка, - слышится сквозь звон в ушах булькающий голос, давит на лицо чья-то кривая, перекошенная тень. - И однажды мальчик встретился со Снежной Королевой. Королева пообещала ему целый мир и увезла в своё ледяное царство. Мальчик стал белым и холодным, потому что льдинка пронзила его сердце. И его могла бы спасти девочка, согреть собою. Но девочка сгорела. И мальчик сложил из льдинок слово "Вечность". Он стал таким же, как Королева. Он сам стал Королём. И если его девочка возродится из пепла, придёт к нему и поцелует, то льдинка выпадет из его сердца, а Снежная Королева растает.
Блисаргон понимал слова, понимал фразы, в которые они складывались, но не мог понять, при чём тут какие-то девочки и мальчики с их льдинками. И почему каждую ночь, когда он засыпает по неосторожности или из-за огромной усталости, ОНИ приходят и рассказывают ему эту странную, древнюю сказку.
- Уходите! Пошли вооон! - заорал Блисаргон, понимая, что не может даже разлепить губы и что издаёт лишь невнятное постанывание.
- Расскажи девочке сказку о Снежной Королеве и её мальчике. Пока у тебя ещё есть время.
- Да все девочки давно распиханы по Оазисам, - хотелось прокричать Блисаргону. - Их продают, как породистых животных, тем, кому разрешено размножаться и у кого есть деньги. Девочки не могут самостоятельно бегать в поисках своих мальчиков! И уж конечно не могут возрождаться из пепла!
- Расскажи девочке сказку. Расскажи девочке сказку... Блисаргон... Блисаргон...
- Блисаргон! - ворвался в сознание голос молодого солдата. Блисаргон подскочил на постели, ошалело хлопая глазом. Он понял, что любовник тормошил его уже довольно долго - судя по его испуганному и растерянному лицу.
- ОНИ ушли? - сипло проговорил киборг, вертя головой по сторонам. В каждой тени всё ещё мерещилось поблёскивание металла или синтетической плоти - того, из чего состоят Стиратели.
- Кто ушёл? Блис, тебе просто приснился дурной сон. Слушай, прости меня, я опять заснул, хотя ты и просил...
- Да, да, - пробормотал Блисаргон. Сейчас ему было наплевать на оправдания мальчишки. Хорошо, что всё кончилось. По крайней мере, на сегодня.
- Просто дурной сон, ты прав. Перенервничал с этим чёртовым "хосписом". Ты не узнавал, как там выжившие?
- Да вроде потихоньку уже оклемались. Эр даже в себя пришёл. Чушь рассказывает про какого-то мертвеца. Наверное, бредит...
- Да, наверное, - перебил его Блисаргон, окончательна успокаиваясь. - Дорогуша, принеси мне бренди. Фляжка вон там, на столе.
Солдатик с готовностью соскочил с кровати, и Блисаргон невольно скользнул взглядом по его ладной мускулистом фигуре. Хороший мальчик. Впрочем, на большее, чем постельная грелка в полный человеческий рост, это сероглазое чудо с бицепсами больше головы пусть даже не рассчитывает. Блисаргон был уверен в том, что парень и сам всё прекрасно понимает. Папе нравились понятливые мальчики. Ив он прощал им такие оплошности, как сон "на боевом посту". Кто знает, может быть, Стиратели способны не только лишать памяти, но и усыплять?
Солдат вернулся с флягой, Блисаргон хорошенько приложился к ней, а потом предложил глоток и мальчику. Тот, улыбнувшись, отпил бренди.
Блисаргон тем временем закурил.
- Дорогуша, ну расскажи хоть что-нибудь Папе!
Некоторое время мальчик что-то увлечённо рассказывали, точнее, докладывал - в основном о боевых операциях и ситуации в городе, о стычках с равнинными байкерами и с полицаями. Блисаргон постепенно отходил от ночного кошмара и эха странной сказки, начинал вслушиваться и даже отмечать для себя что-то.
Потом встал, оделся, привёл себя в порядок, привычно мазнув веко живого глаза ядовито-зелёными тенями, и отправился проведать Эра.