– Вы уверены, что вам ничего не хочется взять оттуда?
– Ни-че-го! Что она… – и вдруг Джед замолчал, вспомнив о том, что было его давней мечтой, но о чем он запретил себе думать.
Женщина стояла возле дерева, завернувшись в бархатный плащ, подбитый горностаем. Ее темные распущенные волосы падали на плечи, и в них искрились снежинки.
– Вы что-то вспомнили? – спросил Таунсенд, заметивший выражение лица Джеда.
Она смотрела на замок, возвышавшийся на холме. И в ее взгляде читалось смутное предчувствие какой-то беды… она понимала, что жизнь в замке не сулит ей ничего хорошего.
Уезжая из дому, Джед решил навсегда выбросить ее из памяти. Но вдруг отчетливо сейчас понял, что ему это никогда не удастся.
Что ж, в таком случае отчего бы не сыграть такую шутку. Если бы отец узнал, что Джед завладел самым ценным, что у него было, он бы перевернулся в гробу. И мысль об этом вызвала такое чувство удовлетворения, что это изумило Джеда. Он надеялся, что за долгие годы после отъезда сумел вытравить из сердца желание отомстить, доказать свою правоту, не говоря уж о прочих юношеских бреднях. Но все это никуда не делось. Обида и горечь снова разлились в груди. Огонь и жажда мести вспыхнули с новой силой. А почему бы и нет? Наконец-то он сможет заполучить то, о чем мечтал.
– Впрочем… – негромко проговорил Джед, – кажется, в замке есть кое-что, от чего я бы не отказался. Передайте новоиспеченной вдове, что я не смогу приехать именно сейчас, но пусть она ждет меня. – И он, пропустив вперед адвоката, подошел к лифту. – Я приеду на днях.
Глава вторая
Исабель проснулась от того, что чья-то ладонь закрыла ей рот.
– Все в порядке. Не волнуйтесь. Вам ничего не грозит.
Темнота. Страх. Опасность… Где же охрана?
Широко открытыми глазами Исабель смотрела перед собой. Сердце ее гулко билось в груди. Рука незнакомца сжимала рот крепко и уверенно. Исабель была так напугана, что не заметила одной немаловажной детали – отсутствия жестокости.
Рванувшись, она попыталась высвободиться, вырваться из крепко державших ее мужских рук.
– Я же предупредил: не бойтесь. Просто…
Зубы Исабель крепко впились в его ладонь.
Застонав от боли, незнакомец невольно отдернул руку:
– Черт возьми, я же сказал, что мне…
Исабель ударила его кулаком прямо в солнечное сплетение. Снова послышался стон. Откатившись в сторону, она вскочила и кинулась к двери, которая вела в зал.
Но незнакомец успел перехватить ее:
– Послушайте. Дайте мне только объяснить…
Что-то в интонации его глубокого, проникновенного голоса показалось ей очень знакомым, но она боялась тратить время на размышления. Поскольку он снова обхватил ее и сжал ноги своими ногами, она не могла пнуть или ударить его коленом. Но зато руки ее все еще оставались свободными. И значит, ничто не мешает ей ударить его в самое болезненное место – в пах. Удар оказался резким, неожиданным и точным.
Снова застонав, незнакомец согнулся от боли, но все же успел вцепиться в темноте в запястье Исабель, и они оба рухнули на пол.
– Отпустите меня, – прошипела сквозь зубы Исабель, – иначе останетесь калекой навсегда.
– Если я уже не стал им. В следующий раз я хорошо подумаю, прежде чем приму ваше приглашение, – сердито бросил незнакомец, но голос его при этом все равно оставался глубоким и проникновенным, как басовые ноты фортепьяно.
Конечно, она уже слышала этот голос раньше. Исабель перестала отбиваться и замерла:
– Кто вы?
– Ваш любимый пасынок, – он приподнялся и сел. – Джед Корбин. Вы снова наброситесь на меня, если я отпущу ваши руки?
– Нет, – страх отступил, и слабость сразу будто парализовала ее. – Если я и ударила вас, то вы сами виноваты. Вы так напугали меня, что я действовала, не раздумывая. Чисто инстинктивно.
– Я был на волосок от смерти, – сухо заметил Джед. – Надо сказать, Таунсенд совершенно не разбирается в людях.