В ХХ веке "старые элиты" ушли со сцены, их место заняли почитатели Мамоны. "Мамонцы", как называет их И.Шамир, стремятся захватить в свои руки штурвал власти над миром. Для них любой, кто не поклоняется культу наживы - уже фашист, любой, кто не их крови - недочеловек.
Заговор против свободы действительно существует. Под руководством сионских мудрецов его осуществляют "новые мировые элиты", использующие против своих народов, по наущению израильского лобби, спецслужбы и СМИ. Однако 11 сентября 2001 г. была сломана волшебная пентаграмма Пентагона и рухнула Вавилонская башня Близнецов. Близок день, когда мировой заговор сионских мудрецов будет сорван.
Об этом новая книга известного израильского писателя и журналиста И. Шамира.
Содержание:
Вместо предисловия 1
Война духа 5
Восточные войны 28
Как сорвать заговор сионских мудрецов, - или - О восстановлении оригинального древнееврейского текста Ветхого Завета 56
Примечания 59
Израэль Шамир
СОРВАТЬ ЗАГОВОР СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ
Вместо предисловия
Как убить в себе еврея
"Призрак ходит по планете, призрак избранничества евреев. Этот призрак сводит людей с ума… Этой формой душевной болезни страдает значительная часть израильского населения. Болезнь позволяет ведущим израильского телевидения говорить, что еврейского ребенка "убивают (нирцах) гнусные убийцы", а гойский "умирает (нехераг) в столкновении с армией". Она позволяет возмущаться взрывом автобуса в Хедере и восхищаться бомбежкой Газы. Она позволяет хоронить русских олимов (иммигрантов) за забором кладбища и отбирать поля и рощи у палестинцев. Болезнь эта дошла до того пункта, когда у нас с ней, как говорится, осталось только одно разногласие, да и то по земельному вопросу: или она нас похоронит, или мы ее" - так пишет в своей книге "Каббала власти" знаменитый израильско-русский писатель и публицист Исраэль Шамир.
Мы сидим с Исраэлем в прекрасной прохладной зале, продуваемой ветром с моря, в городке Яффа и мирно пьем арак. "Я убил в себе еврея", - спокойно говорит этот маленький улыбчивый человек. "Каким образом?" - удивляюсь я. "Стал православным христианином. Меня крестил палестинский архиепископ. Я хожу в арабскую православную церковь и молюсь вместе с палестинцами". "А если вы почувствуете, что еврей в вас снова просыпается?" - коварно спрашиваю я. "А я его снова замочу, - смеется Исраэль. - Каждый еврей может и должен замочить в себе еврея". "А не боитесь, что вас обвинят в антисемитизме?" - "Антисемитами называли Т.С. Элиота и Достоевского, Жене и Гамсуна, святого Иоанна и Йетса, Маркса и Вуди Аллена - и я предпочитаю быть в их компании".
Исраэль Шамир, бывший советский диссидент, приехал в Израиль в 1969 году убежденным сионистом, участвовал в войне Судного дня в 1973-м. В конце семидесятых глубоко разочаровался в сионизме, придя к выводу: иудаизм и сионизм - опасные формы расизма. "Евреи не более кровожадны, чем остальное человечество. Но безумная мысль об избранности, мания превосходства - расового и религиозного - движущая сила любого геноцида, - пишет он в своей книге "Каббала власти". - Когда японцев поразил вирус этой болезни в 1930-х, они раскурочили Нанкин и ели печень пленных. Немцы, одержимые комплексом арийского превосходства, завалили Бабий Яр трупами. Вдумчивые читатели библейских книг Иисуса Навина и Судей, отцы-основатели Соединенных Штатов, примерили на себя корону избранничества и почти полностью истребили индейцев".
"Я приехал в Израиль молодым националистом, из тех, что видят палестинцев только через мушку, - объясняет Исраэль Шамир. - Потом началась коррекция. Евреи сейчас переживают волну опьянения национализмом. Но это не навеки. Немцы тоже пережили волну тяжелого националистического угара. Проблема в том, что евреям удалось застолбить за собой нишу манипулирования сознанием - мировые СМИ. Создан огромный аппарат оглупления и пропаганды. Но и с этим можно справиться. В конце концов есть Интернет". - "Вы не чувствуете себя паршивой овцой в вашем племени?" - "Я должен быть там, где правильно. И правильно не для моего племени, а для всех. В XXI веке племенной подход устарел".
Дарья Асламова (КП)
Убить в себе еврея может каждый
Мы с Шамиром сидим в кафе в Рамалле. С нами палестинский профессор Гасан Абдалла и его французская жена.
- Мы с Гасаном всегда спорим, - смеется Шамир. - Он не любит ХАМАС, а мне он нравится.
- ХАМАС?!!
- Да мне вообще нравятся верующие: хорошо, когда люди думают о душе. Хамас заботится о людях, делает много хорошего - школы, больницы. Они не коррумпированы…
Тут француженка вспоминает, что книги Шамира запрещены во Франции за антисемитизм.
- Вы правда ненавидите евреев?
- Да нет, конечно. Сартр сказал, что все люди - евреи, или могут ими стать. У меня позиция обратная - мне кажется важным убить еврея в себе. То есть отказаться от национального эгоизма, от "вы тоните, а я поплыву".
Я много лет то тут, то там слышал про Исраэля Шамира, но в образ эти сведения не складывались. Советский диссидент, борец за право евреев на выезд в Израиль, израильский спецназовец, военный корреспондент во Вьетнаме, переводчик великого еврейского писателя Шмуэля Йосефа Агнона, тончайший знаток иудаизма, японист, колумнист русофильских газет "День" и "Завтра", лидер израильских ультралевых, выступающий за демонтаж еврейского государства, самый известный в мире израильский публицист, автор нового русского перевода "Одиссеи". Казалось, это какие-то разные Исраэли Шамиры - может, однофамильцы.
Но по телефону отвечает конкретный Шамир - хриплый, веселый и расслабленный: "Потрепаться про Палестину? А я туда завтра еду, присоединяйтесь".
Он подбирает нас на трассе Тель-Авив - Иерусалим и оказывается низеньким, коренастым, загорелым шестидесятилетним мужичком. Похож скорее на араба, чем на еврея. Глаза веселые, очень живой, дружелюбный - но себе на уме.
- Сначала заедем в Иерусалим, я вам кое-что покажу…
Мимо тянутся скучные типовые городки. За десять лет, что я тут не был, Израиль очень изменился. Раньше было ощущение, что ходишь по фанерным декорациям, наспех выстроенным на Луне. Шаг в сторону - и из театра людской жизни попадаешь в древнюю пустыню, где бродили со своими стадами пророки. Чувствовалось, что стране всего пятьдесят лет - мгновение в истории этой земли.
Теперь это свежее чувство исчезло, все позастроили. Население сильно выросло, город поглощает равнину: весь Израиль-то - сорок километров в ширину. В городках - лес многоэтажек. Здесь стало как-то обычно и скучно.
Но хайвей несется в гору, мимо начинают мелькать сизые каменистые холмы - и вдруг я их узнаю: в их форме словно звучат строки Библии. Удивительно, но в тексте каким-то образом запечатлелся этот рельеф. Обычные вроде горы, но глядишь - и совершенно ясно, что Библия была написана здесь.
- Вы, наверное, самый известный антисионист - а начинали сионистом.
- Да, по молодости был большим антисоветчиком. Ну, знаете, в 60-х был большой душевный подъем, надежды, что что-то изменится, жизнь пойдет дальше. Конечно, занимались всякой диссидентурой, я дружил с Сашей Даниэлем, Вадиком Делоне. Но все это закончилось с вводом войск в Чехословакию в 1968-м. Это был ужасный облом. Я жил
в Новосибирске, помню, мы с другом, Степой Пачиковым (в будущем - одна из ключевых фигур российского софтверного бизнеса - "РР"), ходили ночью по Академгородку и писали на стенах: "Руки прочь от Чехословакии!". Все надежды рухнули, но народ был энергичный, а я-то особенно, - мы все бросились искать другие дела. И тут как раз появился на горизонте сионизм. Тоже было интересно: подполье, кружки иврита. Были явки, приезжали евреи со всего Союза - из Грузии, с Украины, из Прибалтики, Бухары, все такие разные, узнавали друг о друге. В лесах собирались, на Рижском взморье, на одесском Лимане. Сидели у костра, пели еврейские песни, рассказывали басни про героическую борьбу. Было очень весело. Это было очень жизнерадостное движение - в отличие от диссидентов, которые пили "за успех нашего безнадежного дела". А там были ясные, осуществимые цели, и от этого был оптимизм.
Знаете, что я в этом нашел? Это же были 60-е, молодежь везде увлекалась национально-освободительной борьбой, грезила Вьетнамом, Кубой. Потому что там была простая, очевидная справедливость. Им тоже хотелось быть в джунглях, среди партизан - или хоть помитинговать в их поддержку. А тут тоже получалась такая борьба, только еще оказывалось, что ты сам вьетнамец.
- А как вы стали спецназовцем?
- Ну, я приехал, меня встретили замечательно. Все тут было сказочно: евреев из России были единицы, все носились со мной, как дурень с писаной торбой. Ну а когда к человеку хорошо относятся, хочется дать больше. Я тогда в армию пошел. Армия мне понравилась, получил очень много удовольствия. Служил в замечательных десантных частях, у нас были такие красные ботинки, я ими очень гордился. Да и физически очень полезно побегать по горам.
Ну а потом война началась - война Судного дня, с Сирией и Египтом. Война - это тоже, знаете, красиво и интересно. Война - вещь увлекательная, мощь, стихия. Мальчишки любят такие вещи. Здорово это - бегать, стрелять.