Как мы портим наших детей: коллекция родительских заблуждений - Наталья Царенко

В детстве все мечтают о добрых, понимающих, великодушных родителях. Более того, мы просто уверены, что со своими детьми ни за что не допустим тех ошибок, которыми грешили наши собственные родители.

Но как только сами становимся папами и мамами, обнаруживаем, что все гораздо сложнее, чем казалось когда-то: и дети все разные, и родители – живые люди с трепетными нервами, да и память у многих короткая.

В этой книге собрана коллекция родительских ошибок, чтобы научиться быть объективными и исправлять свои заблуждения и промахи вовремя.

Содержание:

• Глава 1 - Коллекция наказаний 1

• Глава 2 - Коллекция поощрений 15

• Глава 3 - Коллекция заблуждений на тему "Что такое хорошо и что такое плохо?" 22

• Вместо послесловия… 36

• Литература 36

• Примечания 36

Наталья Царенко
Как мы портим наших детей: коллекция родительских заблуждений

У меня есть ответы на все твои вопросы, но, клянусь, ты не будешь их слушать, пока тебя не разгладит Великим Катком Жизненного Опыта.

Ричард Бах. "Мост через вечность".

Будучи детьми, все мы мечтаем, что, когда вырастем, вспомним все ошибки наших родителей и не повторим их ни за что!

Однако как только на руках оказывается наше собственное чадо, немедленно выясняется, что все гораздо сложней, чем казалось когда-то: и дети все разные, и родители – живые люди с трепетными нервами, да и память у многих короткая.

Поэтому освежим ее в данной книге, где собрана коллекция родительских ошибок.

Зачем? Чтобы научиться быть объективными и исправлять свои заблуждения и промахи вовремя, а еще – по-настоящему вырасти: ведь если у одних из нас хватает личностной зрелости свои ошибки отслеживать и анализировать, то другие с убийственной настойчивостью наступают на одни и те же грабли.

С видами "граблей" мы с вами и познакомимся сейчас подробно.

Глава 1
Коллекция наказаний

– А там есть трудности?

– Еще какие!

– А опасности?

– Сколько угодно!

"В стране невыученных уроков" – мультфильм Ю. Прыткова.

Главное оружие родителей – нет, не пистолеты или хотя бы рогатки. Главное – это наказания!

Некоторые свято уверены в их силе и действенности, других же этот термин отталкивает, ассоциируясь исключительно с насилием и подчинением.

Действительно, многие наказания – пирровы победы по сути своей: они свидетельствуют, что добром и разумом мы не смогли добиться от ребенка желаемого поведения. Ну – или не успели. Да, вот такие мы – неидеальные. Но возможно ли это вообще? И все ли наказания следует "отменить"?

Как всегда, истина не лежит с краю. Главное – помнить: имеет смысл стремиться быть хорошими родителями, а не образцово-показательными. Перфекционизм, как мы все хорошо знаем, – это дорога к неврозу: вы ведь не Господь Бог, чтобы предусмотреть и пресечь все на свете, но и не Мать Тереза, чтобы все на свете простить.

И, тем не менее, хотя мы и уверены в том, что истинное воспитание должно строиться на любви и доверии и обязано апеллировать к разуму, а не к тому месту, на котором сидят, излишне гуманистически настроенные родители регулярно беспомощно разводят руками, констатируя: "Никаких слов мой сын не слышит", "Я ей фразу – она мне двадцать" или "Дочка, даже если выслушает меня, все равно сделает по-своему".

Однако и сторонники драконовских мер обескуражены бывают не меньше: "Сколько его ни лупи, все равно не доходит", "Она постоянно хамит и огрызается в ответ", "Хоть кол на голове теши"…

Что же получается? "Мир без границ" – штука неэффективная: и родители чувствуют себя, как на пороховой бочке – ведь дети растут неуправляемыми, и сами чада обречены таким воспитанием на нелегкую судьбу. "Беспредельщиков" и "пупов земли" не любит никто, и если родители вынуждены терпеть и пожинать плоды своих педагогических усилий, то окружающие и сама жизнь рихтуют жестко, разрушая стереотип "мне все можно" – порой беспощадно.

Но ведь "ежовые рукавицы", сомкнутые нами на детском тельце, ранят его и уродуют душу ничуть не меньше, вынуждая ребенка, подобно колобку, бежать из родительского дома куда подальше с риском угодить в пасть какого-нибудь хищника.

Как же быть? Реально ли это вообще – справиться со своими детьми? Ведь просто разводить руками и констатировать факт собственного педагогического бессилия, признавать свое поражение – это не выход. Как же обозначить им границы дозволенного, чтобы не превратить их мир в тюрьму, но и самим не стать заложниками концепции "это же ребенок, ему можно"?

Попробуем разобраться по принципу "от противного". В данном случае – от самого противного – от наказаний. Проанализируем арсенал средств, наиболее часто используемых нашими соотечественниками, на предмет их эффективности и перспективности и попробуем прийти к выводу, что на самом деле имеет смысл использовать.

Итак, что такое непослушание по сути своей? Это может быть бунт или протест против "неподобающего обращения". Но чаще это проверка границ дозволенного, изучение законов действия человеческой психики и построения человеческих отношений, которые "наследнички" отрабатывают в первую очередь, конечно же, на нас, родителях, – с целью определить, насколько мы душевно сильны и морально устойчивы, а значит, насколько надежны в тех ролях (защиты и опоры, а также нравственных ориентиров), которые на себя берем, рожая детей.

А что такое наказания на самом деле? Наказания – это попытки обрисовать эти самые границы дозволенного. Вроде бы дело это правильное, отчего же работает данный механизм не всегда с гарантией и иногда не так, как мы предполагаем, давая порой совершенно неожиданные эффекты и последствия, обратные ожидаемым?

Видимо, где-то мы "даем осечку". Где и как именно? Давайте разбираться.

Прошли те времена, когда ребенок считался чем-то вроде неполноценного, незавершенного взрослого, этаким чистым листом, на котором удобнее всего писать розгами. Еще столетие назад (и уж тем более – веками ранее) особых прав у ребенка не было – одни лишь обязанности, а за любые проступки неотвратимо полагались наказания, причем порой и жестокие, и унизительные. Жестокость порождала жестокость: люди, воспитанные в страхе и погоняемые кнутом, строили мир вокруг себя в соответствии со своими представлениями о жизни как о суровом испытании, о жестокости – как о естественной и неотъемлемой его составляющей. Видимо, в первую очередь этим объясняются болезненные ритуалы и обряды наших предков, жестокие пытки и казни, уготованные тем, кто вступал в конфликты с обществом или с властью, – и одновременно приятие такого положения вещей человечеством, получавшим в массе своей удовольствие от кровавых зрелищ на протяжении веков.

Однако с тех пор мир существенно переменился. Педагоги и психологи доказали, как пагубно влияют жесткое принуждение и унижение, побои и запугивание на малышей, как закрепляются эти детские травмы в нашем сознании и становятся нашими постоянными спутниками в жизни, существенно ее усложняя… Итог – в последние десятилетия случился парадоксальный переворот в подходе к воспитанию: наказание и жестокость отождествили и постарались по возможности от них отказаться – совсем. В результате подросло поколение детей, выросших в парадигме "мир вращается вокруг меня, и что бы я ни делал, мне за это ничего не будет", и мы получили новую проблему: общество людей уже не агрессивных, а равнодушных, безразличных и эгоистичных. Даже сложно сказать, что страшнее, так как безразличие в перспективе всегда заканчивается жестокостью. Выходит, мы придем к тому же, от чего ушли? И почему – потому что отказались от наказаний?

Опять же, видимо, да. Вспомним, с чего мы начали наш разговор: наказания по сути своей – это установление границ дозволенного в этом мире. Не рисуют их родители – нарисует жизнь, сработает принцип естественного отбора.

Однако какими они должны быть, наши современники уже не знают точно. Мы живем во времена перемен, в том числе и на переломе воспитательных стереотипов и концепций, и уже определенно знаем, "как не надо" – но еще очень слабое понятие имеем, как же следует воспитывать детей.

По данным опроса Левада-Центра , наказав ребенка, испытывают чувство вины и облегчение одновременно около 25 % наших соотечественников, испытывают именно чувство вины – 38 %, испытывают в большей степени облегчение лишь 8 %, и еще почти 30 % не чувствуют ни того, ни другого (видимо, воспринимая наказание лишь как правильную реакцию на проступок, и не более того, что является наиболее здоровым подходом к вопросу).

К слову, чувство вины возникает преимущественно у женщин (42 % опрошенных ответили так), а чувство облегчения больше проявляется у мужчин (10 %).