В хроматической модели интеллекта белый цвет сублимирует функции общемирового – Материнского сознания. Белый цвет в хроматической модели времен характеризует прошлое – память человечества, которой оно почему-то все больше пренебрегает.
Серый
Историосемантика серого цвета
Археологи и этнологи называют серый цвет керамики цветом "смены времен", так как вместе с красным он предшествует возникновению каждой новой культуры. Мифологии практически всех традиционных культур утверждают, что человек создан из глины, грязи, пепла или праха земного.
Так, в "черный" пост евреи обмакивают крутое яйцо в серый пепел – пищу горюющих. Проводят пеплом полосу на лбу, чтобы исполнить сказанное "Пепел вместо красоты". Создал Господь Бог человека из праха земного (Быт. 2, 7; 18, 27), а ведь до сих пор "человек" во многих языках – это мужчина. И одежда современного мужчины – серая, будто из пепла и праха…
В традиционном Китае серым цветом изображалось лицо богини в экстремальной ситуации устрашения противников. И цвет траурных одежд, по данным российских китаеведов Л. Сычёва и В. Сычёва, – это цвет неокрашенных, неотбеленных, то есть светло-серых тканей.
Индийские йоги различали в ауре серого цвета семантику трех основных оттенков: серый светлого оттенка – эгоизм; серый особого (трупного) оттенка – страх и ужас; темно-серый – подавленность и меланхолия.
Мечеть шейха Зайда, Абу-Даби
Входит в шестерку самых больших мечетей мира, в ней расстелен самый большой в мире ковер. Полюбоваться этой красотой изнутри могут все желающие, не только мусульмане.
Античный мир наделял серый цвет значением траура по умершим (отказ от ярких цветов). В рассуждениях о душе человеческой Платон, скорее всего, наделил бы серым цветом ведущую ее часть, которая всю жизнь пытается совместить необузданность черного и социальность белого элементов души. Однако античные авторы еще не затрагивали смысл серого цвета, впрочем, как и библейские.
В христианских канонах средневековья за серым цветом закрепилось значение телесной смерти и духовного бессмертия. Поэтому серый цвет одеяний Христа связан с такими символическими представлениями, как смирение и победа духа над телом.
Серым пеплом посыпали голову в трауре и христиане. Ибо пепел знаменует раскаяние и в символике цвета. Ибо "пепел – дерево, превращенное огнем в пепел". Отсюда же в раннем христианстве этот цвет соотносится не столько с нищими и убогими, сколько со странствующими монахами.
Однако в исламе, как отмечает профессор Л. Н. Миронова, серый цвет уже воспринимается полностью негативным. С другой стороны, в Коране мне не удалось найти вообще какие-либо значения серого цвета. Да и в искусстве ислама мы не встретим, наверное, ни одной мечети без серых деревянных палок, вставленных в зеленовато-голубые поля стен еще при постройке.
В Средней Азии мусульмане на мой вопрос "Зачем же на таком красивом фоне вставлены серые стержни?" отвечали: "Для того чтобы глаз врага нашей веры отвлекся на них и не мог сглазить божественную красоту остального". Поэтому я не нахожу достаточных оснований для констатации полностью негативной семантики серого цвета в исламе.
Лондонский смог
Средневековая Европа называла серый цветом джентльменов, цветом бомонда. Одновременно с этим геральдика обозначала им несчастье и страдание. Серый цвет встречался, впрочем, довольно часто в одежде для торжественных случаев; вероятно, и трауру он придавал некоторый элегический нюанс, – отмечал Й. Хёйзинга, исследуя цвета эпохи Возрождения.
Возник и каббалистический "цвет мудрости". Цвета одежды масона, посвящаемого в высшие степени приобщения к таинствам ложи, – серые. Ну а серые цвета "униформы" современных чиновников видит каждый.
"Серый кардинал" – человек, правящий незаметно, за спинами красных, белых и т. п. И только потом – по прошествии времени, то есть в прошедшем времени – выясняется его истинная роль.
С категорией настоящего времени, безусловно, связана и семантика понятия "туман". Как отмечали психологи, монотонность и блеклость серых тонов обыкновенно вызывают ассоциации с дымом, туманом, сыростью. В толковых словарях приводятся следующие значения для слова "туман": непрозрачный воздух, насыщенный водяными парами, а также загрязненный пылью, дымом, копотью.
Метафорическое определение "туманный" обычно трактуется как неясный, невыразительный, тусклый, непонятный, неопределенный, что полностью совпадает с цветовыми характеристиками как серого цвета, так и подвыпившего человека с доминантой подсознания. Так, во Франции серым цветом нередко характеризуют выпившего человека. "У него затемнение рассудка", – говорят французы о человеке, который много выпил, и называют его "серым". Да и в других культурах существуют подобные выражения: "Все вижу как в тумане", "Вино туманит голову". В. И. Даль приводит замечательную русскую поговорку: "Пьяный, хоть в тумане, а все видит Бога". А поговорка "Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке"? По-видимому, алкоголь (как и серый цвет) освобождает творческое подсознание от догматов и условностей контролирующего его белого сознания.
Вспомним, как, сидя за гостеприимным грузинским столом, Борис Пастернак воспевал всеобъемлющую гениальность Тициана Табидзе:
Свой непомерный дар
Едва, как свечку, тепля,
Он пира перегар
В рассветном сером пепле.
Представление серости
Обыкновенно серость кажется самодостаточной. И этим она подозрительна как замкнутость, статичность или смерть. Однако на Западе русские определения XX века – "сплошная серость", "серая масса" и т. п. – поймет далеко не каждый… Историк моды Татьяна Забозлаева так говорит о сером цвете: "это переход от земли к небу, от неба к земле, это… вообще сфера зла в его повседневном воплощении. Черное – абсолют зла, серое – зло повседневное… Пепел, дым, прах".
И это мнение имело серьезное обоснование в русской литературе начала XX века. Так, у Блока: "липкое отвратительное серое животное", "необъятная серая паучиха скуки". У Кандинского: "Серое беззвучно и бездвижно". Начало материалистическому уничтожению серости было положено, наверное, Горьким, в произведениях которого серый цвет (как олицетворение мещанства) показан во всей его неприглядности. Серый человек – главный враг бытия:
"Он готов рабски служить всякой силе, только бы она охраняла его сытость и покой… Эта маленькая двоедушная гадина всегда занимает средину между крайностями, мешая им своекорыстной суетой своей развиться до конца, до абсурда, до идеала".