Книга посвящена исследованию отношений английской живописи второй половины XVI – начала XVII в. и английской культуры как сложного целого. Восприятие культуры времен королевы Елизаветы I и короля Иакова IV требует внимания к самому духу времени, к идеям, что в ту пору "носились в воздухе" и составляли фон драм Шекспира и стихов Джона Донна, полотен Николаса Хилльярда и Джона Гувера. Чтобы понять искусство той эпохи, необходимо погрузиться в ее теологические искания, политические диспуты, придворные интриги, литературные предпочтения, алхимические эксперименты и астрологические практики.
Содержание:
От автора 1
Колесо Фортуны 1
Художники, поэты, звездознатцы… 8
Горностай и Феникс: портрет как инструмент политики 28
I. Риторика визуальности 28
II. "…нет нужды говорить, что птицы Феникс не существует в мире сем…" 33
Emblemata на двух портретах елизаветинской эпохи, или миф о Тесее и "самостоятельная жизнь символов" 40
Символическая политика. Сэр Генри Ли и контексты елизаветинской эпохи 47
Конструирование личности и набор "поведенческих масок" в елизаветинской Англии 56
Эпиталама, свадебный портрет и натурфилософия 61
Фрейлины, браки, скандалы, или о разграничении частного и публичного в елизаветинской Англии 69
Джон Донн Алхимический 75
Алхимический Феникс Шекспира 85
Циркуль и окружность. К вопросу о датировке "Прощания, запрещающего грусть" Джона Донна 92
Географические карты раннего нового времени как эстетизация и концептуализация репрезентированного пространства 97
Игра о сэре Уолтере Рэли, славном его возвышении и трагическом его конце 102
К последнему пределу. Джон Донн: портрет на фоне эпохи 108
Иллюстрации 117
Примечания 120
Антон Нестеров
Колесо Фортуны. Репрезентация человека и мира в английской культуре начала Нового времени
© Антон Нестеров, 2015
© Антон Нестеров, Мария Волкова – "Колесо Фортуны"
© National Gallery of Art, Washington
© National Portrait Gallery, London
© The British Library Board
© Trustees of the British Museum
© Royal Collection Trust / HM Queen Elizabeth II
© V&A Images
© "Прогресс-Традиция", 2015
От автора
Сталкиваясь с произведениями, принадлежащими иным эпохам, мы поневоле видим их иначе, чем современники. Мы вооружены иным культурным опытом и смотрим сквозь иную оптику, так или иначе деформирующую детали.
Мы склонны забывать, что любой объект, вошедший в обиход культуры, со временем обрастает патиной интерпретаций, и необходимо усилие, чтобы увидеть его изначальный облик.
Восприятие культуры времен королевы Елизаветы I и короля Иакова IV требует внимания к самому духу времени, к идеям, что в ту пору "носились в воздухе" и составляли фон драм Шекспира и стихов Джона Донна, полотен Николаса Хилльярда и Джона Гувера. Чтобы понять искусство той эпохи, необходимо погрузиться в ее теологические искания, политические диспуты, алхимические эксперименты и астрологические практики. Только в таком широком контексте можно "увидеть" эпоху.
Структура предлагаемой книги отчасти подчинена этой задаче. В первых ее главах рассматриваются представления эпохи о роли случайности и Предопределения в жизни человека, о структуре мироздания, взаимоотношениях с судьбой; исследуются символические языки и коды, используемые для их описания.
Вслед за этим делается попытка взглянуть, как эти коды преломляются в живописи той эпохи, как портрет и гравюра оказываются связаны с борьбой идей, с политикой того времени. Это приводит к разговору о своеобразии социальных институтов эпохи – и две главы посвящены институту брака в елизаветинской и якобитской Англии и особенностях свадебных и супружеских портретов той поры.
По ходу написания книги выделилось несколько ключевых фигур, вокруг которых "сфокусировался" ряд актуальных для книги контекстов: сэр Генри Ли, Джон Донн, Уолтер Рэли – и в посвященных им главах автор счел возможным "персонифицировать" некоторые общие культурные проблематики.
Глава о художественном оформлении географических карт конца XVI–XVII вв. вновь возвращает читателя к общим представлениям того времени о мире, а две замыкающие главки-биографии проецируют всю затронутую в книге проблематику на конкретные судьбы, давая почувствовать общее в частном.
Спасибо тем, кто так или иначе, помог, чтобы эта книга состоялась, спасибо им за разговоры вокруг этих сюжетов, за проговорки каких-то мыслей, за очень разную помощь, за участие: Ирине Игоревне Ковалевой, Камале Мелик-Шахназаровой, Юрию Стефанову, William Tompson, Ларисе Ивановне Тананаевой, Виктору Максимову, Антону Долгополову и Славе Лутиковой, Вадиму Михайлову, Федору Романскому, Вите Мухановой, Ольге Левинской, Тамаре Казавчинской и Львёшке. Спасибо и многим другим – тем, кто на разных поворотах был рядом и помогал.
Колесо Фортуны
All is but Fortune…
Shakespear. The Tempest.
Образованный дворянин XVI–XVII вв. жил в мире контрастов, где часто приходилось совершать стремительный переход от роскоши двора к грязи военного бивака, от комфортной жизни в поместье – к тяготам дороги с ее опасностями и неустроенностью, или к странствию по бушующему морю, чреватому столкновением с пиратами.
Это ощущение противоречивости, разорванности опыта, характерное для эпохи, выразил в одном из сонетов, написанных в царствование Генриха VIII, Томас Уайет:
Кидаюсь в бой, но кончена война.
Горю на льду; страшусь, но уповаю.
Простертый ниц, за птицами взмываю,
Гол как сокол, а все ж полна мошна.
Моя тюрьма без стен возведена.
Хочу бежать – дорогу забываю.
То жизнь, то смерть на помощь призываю,
Но и погибель мне не суждена.
Гляжу, но слеп; стенаю, но ни звука.
Ища конца, здоровье берегу.
Любя других, себя лишь клясть могу.
Смеюсь в беде, хоть непосильна мука.
Что жизнь, что смерть – мне нынче все равно.
Мое несчастье счастьем рождено.