Русалка. Иллюстрация И.Я. Билибина (1934).
Одно из немногих изображений настоящей русалки
Напомню, что древнеанглийский термин gast имел другое значение и с человеком отнюдь не ассоциировался. Привидение – это не обязательно дух умершего человека и далеко не всегда антропоморфное по виду существо. Отраженному в словарях восприятию привидения (призрака) мы целиком обязаны нашему дворянству и интеллигенции. Крестьянам беспокойные мертвецы представлялись чудовищами, а не бесплотными тенями. Восточные монахи называли привидениями злых духов, принимавших всевозможные обличья. Однако к моменту пробуждения у русских дворян интереса к потустороннему миру в самой Англии, как и по всей Европе (в Германии особенно), об истинной природе привидений давным-давно позабыли, предавшись воздыханиям о скитающихся душах.
Поэтому правильнее будет в наших рассуждениях придерживаться плана, выработанного в книге об Англии. Такой подход поможет нам выявить и черты сходства, и принципиальные различия между русскими и английскими привидениями. Пристального внимания заслуживают те случаи, которые не имели аналогов в Англии: ожившие статуи (памятники), отражающиеся в зеркалах покойники, посмертные визиты по обещанию и т.д.
Мы должны почти полностью опустить явления святых – у нас они не считались привидениями. Для отрекшихся от культа святых англичан нет существенной разницы между Томасом Бекетом, стучащим крестом по воротам Тауэра, и Генрихом VIII, объявляющимся в королевских резиденциях. Невольно приходит на ум аналогичная русская пара – митрополит Филипп (Колычев) и Петр I. Убиенный святитель приходит к болящему серебрянику, когда тот "несколько забылся" (ниже мы скажем о смысле таких фраз), и исцеляет его, представившись: "Я митрополит Филипп, что в Соловках". Великий реформатор, кроме прогулок верхом по улицам Петербурга, показывается в нескольких домах. Но мы не имеем права сопоставлять две эти фигуры в их загробном бытии.
Нельзя во всем полагаться на народную традицию, возводящую большую часть нечистой силы к душам тех, кто умер неестественной смертью. Таких персонажей, как леший, домовой, русалка, огненный змей, мы безболезненно исключим. Скрепя сердце исключим и вампира (упыря), хотя на востоке Европы он гораздо теснее связан с "ходячими" покойниками, чем в Англии. Славянским вампирам будет посвящена отдельная книга. А вот призраков животных мы коснемся, равно как и некоторых демонов (вне пределов житий святых). Они не вписываются в словарные статьи, зато соотносятся с западноевропейскими легендами.
Часть І
Привидения и общество
Соотечественники!
Страшно!..
Гоголь Н.В. Завещание
Народные привидения
Народные представления об "оживших" мертвецах делятся на две группы. Первая включает в себя описания встреч с благодушными покойниками, прежде всего с родными и близкими. Эти представления сравнительно поздние. Возникнув параллельно западным фантазиям о духах чистилища, они были с легкостью усвоены дворянами и обрели вторую жизнь в наши дни.
Русский вариант западного чистилища – так называемые мытарства (хождения по мукам) души в течение сорока дней после смерти. В это время душа пребывает в различных частях дома – окно, стены, красный угол, печь, труба, порог, чердак (последнее очень близко английскому фольклору) – или на кладбище, а также скитается по оврагам и горам, искупая собственные прегрешения. Такая душа либо недоступна взорам живых – о ее присутствии возвещают звуки или чувство беспокойства, либо имеет облик смутной бестелесной фигуры, в которой угадываются знакомые черты.
Поминки на деревенском кладбище.Картина А.И. Корзухина (1865)
Удивляет сходство рассказов о блуждающих душах со средневековыми "примерами", предваряющими догмат о чистилище. И здесь, и там душу влекут к земле горе близких людей, осиротевшие дети, неоконченные дела, не исполненное родными желание умирающего, неулаженная ссора, невозвращенный долг и т.п. Как и героям "примеров", нашим мертвецам чего-нибудь недостает – еды, одежды, денег и даже сигарет. Цистерцианский монах требует от настоятеля облачения, без которого не пускают в рай, а муж русской крестьянки – ремня, чтобы не обронить штаны на том свете.
Нужные предметы кладутся в гроб свежему покойнику, и тот снабжает ими своего товарища. Еду в гроб не кладут, очевидно, боясь, что загробный курьер на нее польстится или она испортится во время сорокадневных странствий. Чаще остальных досаждают своим матерям юные модницы, заказывающие им тапки, туфельки, платья. Такого рода заказы лучше класть в гроб к мужчинам – девичьи тряпки им точно ни к чему.
Обувь и верхнюю одежду привидению унести не под силу, но покушать и попить оно может самостоятельно, поэтому хлеб, воду, мед, соль оставляют для него на божнице или на подоконнике иногда вместе с ложкой. В поминальные дни еду относят на кладбище. Совсем недавно к ней присовокуплялась стопочка водки, и к концу дня, после ухода родных, на погост тянулись, по выражению протоиерея Михаила Ардова, "иного рода посетители", не оставляющие бедным покойникам ни малейших шансов на духовное исцеление. На деревенские кладбища родные ничего не приносили – здесь наблюдался избыток вечерних посетителей, – и обитатели могил по ночам сами бегали за водой и прочими яствами, возвращаясь на место с криком петуха.
Во всех этих фантазиях проявилось хорошо знакомое нам по Англии желание опустить небо на землю. Если бы того света не существовало, его следовало бы выдумать в наименее отвлеченной форме – с земными страстями и привязанностями, нуждами и слабостями. Вот почему дворянам, погруженным в земные утопии, приглянулись добрые мертвецы. Детали их посмертного существования вплоть до милых безобидных нелепостей (кормежка предков, уход покойной матери за живыми детьми, загробная почта) очень человечны – они таковы, каков окружающий нас мир.
Однако среди крестьян бытовали и другие представления, вызывавшие гнев и презрение образованных слоев общества. Писатели вроде А.А. Коринфского стремились всячески затушевать предания о "ходячих" мертвецах в угоду передовой российской интеллигенции, и так-то "страшно далекой" от народа: "Находятся и теперь такие дотошные всезнаи, что за верное передают россказни о будто бы не принятых землею нераскаянных злодеях" . Но "всезнаи" были осведомлены об исторических корнях лучше уездных лекарей и салонных дам. Скупая информация, почерпнутая из древнерусских летописей, ничего приятного от встречи с покойниками не сулит.