Междуцарствие
Между тем смелых людей становилось все меньше и меньше на Руси, и некому стало царствовать. Даже самозванцы отказались от Москвы.
Поцарствуешь день, – говорили самозванцы, – а потом целый месяц тебя будут за это убивать. Себе дороже стоит.
Наступило междуцарствие.
Поляки увидели, что царя нет в России, и пришли все в Москву и заявили:
– Мы все будем царствовать над вами. В компании веселее и безопаснее.
– Царствуйте! – разрешили бояре. – кому прикажете присягать!
– Всем присягайте! – приказали поляки.
На это бояре резонно ответили:
– Вас так много. Если каждому в отдельности присягать, то человеческой жизни не хватит. Выбирайте уж одного.
Поляки поняли, что бояре правы.
– Присягайте сыну нашего короля, Владиславу! – приказали они.
Бояре присягнули. Когда присяга кончилась, поляки вдруг заявили:
– Мы ошиблись. Присягайте не Владиславу, а самому королю Сигизмунду.
Бояре присягнули Сигизмунду
– Можем идти? – спросили они.
– Нет! нет! – ответили поляки. – Не уходите! Может быть, еще кому-нибудь нужно будет присягать.
Бояре сели на крылечко и стали ждать.
Народ оставил их и стал действовать на свой риск и страх.
Минин и Пожарский
Однажды на площади появился человек в форме мясника и закричал:
– Заложим жен и детей и выкупим отечество!
– Заложим! – загудела толпа.
Толпа бешеным потоком устремилась в ломбарды, таща на спинах жен и в охапку детей.
Получив деньги, народ понес их на площадь, а ломбардные квитанции, в которых было написано, что приняты вещи старые и молью траченые, положили в карман.
Козьма Минин, впоследствии оказалось, что это был он, пересчитал деньги и сказал:
– Маловато!
И, воодушевившись снова, воскликнул:
– Продадим дворы и спасем отечество!
– Продадим! – снова загудела толпа. – Без жен и детей дворы ни к чему. В меблирашках проживем.
Тут же наскоро стали продавать дворы. Вырученные деньги отдавали Минину.
Кто покупал дворы, никому из историков не известно. А может быть, известно, но из стыдливости они это скрывают.
Полагают, что была основана тайная патриотическая компания по скупке домов и имущества.
– Странно, – замечает один иностранный историк, имя которого мы дали слово держать в секрете. – Всех принуждали продавать дома. Кто не хотел добровольно продавать дом, того принуждали. Как же в такое время могли появляться люди, которые осмеливались покупать дома?
Не будем объяснять иностранным историкам то, чего они по своему скудоумию понимать не могут, и вернемся к Минину.
– Теперь хватит! – заявил он своим гражданам. – Возьмите оружие и айда на поляков!
Во главе рати стал Пожарский.
– А казаков под Москвой не будет? – спросил новый полководец.
Казаки были на стороне поляков.
– Не будет! – ответил Минин.
– Тогда я пойду.
Пожарский, хотя и был князь, оказался храбрым полководцем и освободил Москву от поляков.
Большую помощь оказал ему при этом голод, любезно согласившийся поселиться в Москве на время осады.
Поляки, питающие с малых лет отвращение к голоду, отдали Москву русским.
С тех пор голод не расставался с русским народом, поселившись у него на правах бывшего союзника и друга дома на все время царствования Романовых.
Иван Сусанин
После изгнания поляков из Москвы, бояре и народ избрали на царство Михаила Федоровича Романова.
В то время прославился крестьянин из оперы "Жизнь за царя" Иван Сусанин.
Однажды в дом Сусанина ворвалась банда польских воинов и потребовала, чтобы он их повел к Михаилу Федоровичу, которого поляки хотели убить.
Сусанин стал петь. Дочь его, глядя на отца, также запела: "На-а-летели злые коршуны".
Даже маленький Ваня, даже не сын, а внучек Сусанина, тоже запел.
Поляки заплатили за пенье и стали торопить Сусанина идти с ними.
Сусанин выбрал такое место, куда ворон костей не заносил, и завел туда поляков. Там он заказал густой снег, который причинил полякам много неприятностей.
– Отдохните! – предложил он полякам.
Те легли на снег. Сусанин сел на пень и стал петь "Чуют правду".
Из этой арии поляки узнали, что Сусанин их одурачил и, пританцовывая мазурку, изрубили его в куски.
Это не спасло поляков от голодной и холодной смерти, и все они тут же, не придя в сознание, замерзли.
V. Малороссия
Казаки
Малороссия – это та самая страна, где из цветов плетет венок Маруся, и о старине поет седой Грицько.
Маруси ни к каким партиям не принадлежали, а Грицьки делились на две партии.
Одна давала себя грабить панам, и члены ее назывались крестьянами.
Другая партия сама грабила панов, и назывались ее члены казаками. Казаки были также разные.
Одни жили на берегу Днепра, воевали с татарами и с проезжими на большой дороге, били всякого, кто подвернулся под руку, и водку называли "горилкой".
Назывались они запорожцами.
Другие казаки жили на берегах Дона, воевали с татарами, били, кого Бог послал, и водку называли "горелкой". Назывались они донцами.
Третьи жили на Урале, воевали с татарами и с обозами купцов, били, кого могли одолеть, и водку называли вином. Эти назывались уральскими казаками.
Несмотря на столь выпуклые противоречия в программах казачества запорожского, донского и уральского, все они сходились в одном и главном пункте: в горячей любви к тому, что запорожцы называли "горилкой", донцы – "горелкой", а уральцы – "вином".
Управляли казаками атаманы, которые выбирались самими же казаками и обыкновенно менялись по два раза в день. Наибольшую известность в истории заслужили запорожцы.
Эти свободолюбивые воины были вооружены прекрасными пиками и саблями и были в постоянной зависимости то от польского короля, то от русских воевод.
Своими лихими набегами и попойками казаки наводили ужас на соседние государства.
В союзе с татарами они часто причиняли много бед Польше, а в союзе с поляками часто здорово лупили татар.
Хорошо, привольно жилось свободным, как ветер, казакам.
Наконец, им надоело польское иго, и они решили сбросить его какой бы то ни было ценой.
Богдан Хмельницкий
Имя человека, освободившего Украину от польского гнета, было Богдан Хмельницкий.
Хмельницкий, прежде чем стать героем, был польским чиновником.
Однажды холостой поляк, нуждаясь в жене, напал на хутор Хмельницкого и забрал у него жену.
Чаплинский (так звали холостого поляка) думал, что Хмельницкий человек без предрассудков и женится на другой женщине.
– Какой человек не хочет жениться два раза? – думал Чаплинский.
Но ошибся. Хмельницкий, узнав про экспроприацию, страшно разозлился.
– Око за око, зуб за зуб! – воскликнул в гневе Хмельницкий. – Вы отняли у меня жену, а я отниму у вас Малороссию.
Поляки перетрусили и приказали Чаплинскому отдать жену.
– Хорошо, – ответил Чаплинский. – я готов обменять жену на Малороссию. Сколько дадите сдачи?
Стали торговаться, а, когда сошлись, было уже поздно. Жена Хмельницкого заявила, что Чаплинский много приятнее Хмельницкого, и пойти к последнему не пожелала.
Загорелась война.
Казаки вооружились своими пиками, пищалями, саблями да татарами.
– За свободу! За свободу! – кричали казаки, кидаясь на ляхов.
Конечно, после таких слов полякам оставалось только обращаться в бегство, что они и делали.
Свобода была добыта, и казаки загрустили.
– Что нам делать со свободой? – задали они Хмельницкому вопрос.
– Скучно с ней! – роптали старые казаки. – Когда нет свободы, за нее можно драться. Веселее тогда. А теперь что? И подраться не за что.
– Скверно, когда не за что драться! – соглашалась молодежь.
Казачество бездействовало. Татары остались также безработными и уже подумывали о войне с казаками.
Хмельницкий видел это и, наконец, предложил:
– Давайте, братцы, отдадимся какому-нибудь государству.
– Ура! – закричали радостно казаки. – Вот это золотые слова. Отдадим Украину, а потом будем ее снова отнимать. Отнявши, снова отдадим, а отдавши, снова будем отнимать.
– К кому же присоединимся? – спросил Хмельницкий.
После краткого совещания казаки решили присягнуть на подданство Московскому царю. Поляки же до нынешнего дня остались только при жене Хмельницкого. Казаки свободнее вздохнули. Потом они стали вздыхать не так уж свободно, но зато чаще…
VI. Русь – империя
Петр Великий
Петр Великий был гигант на бронзовом коне.
До Петра Русь была непроходимо бородатой страной. У всех, от первейшего боярина до последнего конюха, был волос долог.
Один из знатных иностранцев, выписанный в Россию как искусный плотник, но сделавшийся впоследствии историком, так описывает тогдашнюю Русь:
"…Эта большая страна, – пишет иностранный плотник, – вся густо поросла бородой. Из-за бород не видно голов! Русский думает бородой, пьет чай бородой, ест клюкву бородой и ею же обнимает и целует жену. Итальянский писатель, живущий на Капри, Maxim Gorky, уверяет, что Россия – государство уездное. Какое глубокое заблуждение! Россия попросту – государство бородатое".
Петр Великий решил прополоть страну и приказал немцам изобрести для этой цели соответствующую машину.
Немцы, недолго думая, изобрели ножницы и бритву, что произвело сильный переворот в законах физики и химии.