Тем не менее, воспоминание о том, как я вместе с сотрудниками моего штаба давал присягу Временному правительству, остается одним из самых тяжелых в моей жизни. Естественно, это произошло без шумихи и красных бантов (из уважения ко мне никто не носил эти красные банты, пока я находился во главе дивизии). И все равно это было очень тяжело. Как будто я рвал нити, соединявшие меня с прошлым.
А через два дня выяснилось, что никакого наступления не будет.
Меня вызвали в штаб армейского корпуса в Тысменицу, где были собраны остальные командующие дивизиями. Генерал Казнаков объявил, что, согласно нашим договоренностям с союзниками, общее наступление планировалось на 3/16 апреля, т. е. на следующий день после Пасхи. Но ввиду развала армии Верховный главнокомандующий генерал Алексеев посчитал необходимым отложить наше наступление, пока наша армия не выздоровеет, если можно так выразиться, и не привыкнет к новому революционному порядку вещей. Кроме того, генерал Алексеев попросил командующих фронтов сообщить ему их видение по данному вопросу. Командующий нашим фронтом, в свою очередь, опрашивал командующих армиями, командиров корпусов и дивизий.
Мы все пришли к мнению, что немедленное наступление было бы предпочтительнее. Но Казнаков сказал, что весьма маловероятно, чтобы к нашему мнению присоединились, так как из того, что он узнал от командующего нашей армией, армия уже разваливалась.
Генерал Алексеев в итоге сообщил союзному командованию, что "в настоящий момент русские войска не в состоянии начать наступление".
В 19-й дивизии внешний порядок и дисциплина оставались безукоризненными. Но существенное изменение произошло в сердцах солдат.
Я имел возможность обнаружить это с первых дней, наблюдая за двумя служившими у меня солдатами.
После получения приказа Гучкова я сказал им, чтобы они меня звали "господин генерал" и что я буду обращаться к ним на "вы". Они резко воспротивились этому, сказав, что считают меня за отца, и попросили меня не менять старых традиций. И все время, пока я оставался на службе, они продолжали относиться ко мне с тем же вниманием и уважением, что и раньше. И, тем не менее, под влиянием революции они сильно изменились.
Однажды, проходя через кухню в моей квартире, где они оба жили, я заметил в руках моего конюха Василия Набокова газету. На его лице светилась довольная улыбка.
- Что это тебя так обрадовало? - спросил я у него.
- Ваше Превосходительство, - ответил мне Роман, - Василий только что прочитал свою фамилию среди членов Временного правительства.
- Как это?
- Совершенно верно, прочтите сами в газете, - ответил мне Василий, протягивая листок.
И действительно, там был напечатан, не знаю какой, декрет Временного правительства и внизу стояла подпись: "Управляющий делами Временного правительства Набоков".
Прочитав эту подпись, я вспомнил молодость и гостеприимную семью Набоковых: Дмитрия Николаевича – бывшего министра юстиции, такого живого и остроумного; его любезную супругу Марию Фердинандовну, урожденную баронессу Корф, их дочерей, знаменитых своей красотой, и одного из младших сыновей – В. Д. Набокова, подпись которого под декретом Временного правительства взволновала моего скромного конюха, "рафинированного англомана", как в своих воспоминаниях назвал его адвокат Карабчевский.
- Это кто-то из твоих родственников? - спросил я у Василия.
- Не знаю, - ответил он возбужденно. - Но это моя фамилия.
- И что, ты думаешь попросить его о чем-то?
- Да, я должен ему написать.
Я рассердился.
- Советую тебе, мой друг, - сказал я ему язвительно, - попросить у него должность посла в Испании. Напиши ему об этом, объяснив, что ты хочешь в Испанию по причине климата, так как собираешься жениться на бомбометательнице Марии Спиридоновой, возвращающейся с каторги, и хочешь отвезти ее в Испанию, чтобы она там отдохнула от Сибири в ранге жены посла.
- Нет, я не напишу ему, - ответил он, смутившись. - Мало ли что я сказал! Бог знает, что это за человек.
В свою очередь, я пожалел, что напрасно обидел Василия. Я потрепал его по голове и сказал:
- Мой друг, поверь мне: ни Набоков, ни кто-либо еще из них ничего никогда для вас не сделает.
В тот же вечер у меня был разговор с Романом.
- Расскажи-ка мне, Роман, откровенно, - спросил я его, - что говорят солдаты насчет революции?
- Разные вещи, - ответил он уклончиво.
- Что, например?
- Ну, говорят, Ваше Превосходительство, что господа Императора сбросили, значит, сами заместо Императора будут.
На мгновение он умолк.
- Ну и что же?
- Ребята так говорят, - снова начал он, но было очевидно, что он разделяет их мнение. - Ну, товарищи и сказывают: почему же одним господам быть заместо Императора? Когда был Император, господа стояли около Него, как мы были около господ, т. е. мы все были под Императором. Ежели нет Императора, зачем нам и господа-то? Мы и без них обойдемся. Говорят, что теперь сбросят господ. Они Императора прогнали, мы их прогнать тоже можем. Потому что, говорят, с какой стати господа будут править нами без Императора? Ребята так говорят, Ваше Превосходительство, - закончил он.
И в интонациях, с которыми он говорил, чувствовалось, что то, что он заявил, выражало и его глубокое убеждение, хотя он и старался не показывать его, чтобы не причинить мне боли.
На следующий день я пересказал наш разговор начальнику штаба.
- Плохи дела, Ваше Превосходительство, - ответил он мне. - Мои военные писари – тоже честные ребята, но они сильно изменились и без конца разглагольствуют. Один из них особенно усердствует. Вы его знаете: школьный учитель, бородач. Должно быть, принадлежит какой-то партии. Он послал приказ, который вы написали по поводу отречения Императора, в газету "Социал-демократ". Он сказал, что там вам устроят разнос за этот приказ! Что делать, теперь ничего невозможно исправить. По приказу Гучкова они могут вступать в какую угодно политическую партию. Эх, Ваше Превосходительство, измажемся мы в этой революции. Она всех в грязь окунет. Смотрите, мы уже принесли присягу Временному правительству. Чем дальше – тем хуже. Мы все измараемся – и вы, и я!
И правда, кажется, это произошло уже на следующий день после нашего разговора.
Тот же Николай Захарович Неймирок пришел ко мне с рапортом.
- Ваше Превосходительство, германцы не успокаиваются. Они продолжают забрасывать наши окопы прокламациями. С этим надо кончать. Командиры частей предлагают отправить им в ответ другие прокламации. Мы уже составили одну с помощью Оскара Пуля. Мы отправим Ваню Орлова: он забросает ими их окопы. Вот германская прокламация на русском языке и наш ответ на немецком. Мы отпечатаем их в муниципальной типографии, и Ваня Орлов их разбросает.
Он показал мне германскую прокламацию на русском языке и проект нашего ответа на немецком языке.
В прокламации германцев говорилось:
"СОЛДАТЫ!
В Петрограде произошла революция!
Разве вы не видите, что вас обманывают?
Разве вы не видите, что это англичане толкают вашу страну к катастрофе? Англичане обманули вашего Царя, они заставили его вступить в войну, чтобы стать с его помощью хозяевами мира. Поначалу англичане действовали сообща с Царем, а теперь они против него: они всегда преследовали только собственные интересы и искали своей выгоды.
АНГЛИЧАНЕ ВЫНУДИЛИ ЦАРЯ, КОТОРОГО ДАЛ ВАМ БОГ, ОТРЕЧЬСЯ.
Почему?
Потому что он больше не хотел, чтобы они обманывали его.
Потому что он понял все лицемерие игры англичан.
Военные поставки принесли англичанам громадные барыши, неисчислимые миллионы, и продолжение войны выгодно только Англии.
А кто несет на себе эту кровавую войну? Мужик, честный и терпеливый мужик, страдающий в тишине и умирающий, не понимая, что он проливает кровь за Англию.
А кто еще больше страдает от этой ужасной войны? Ваши матери, ваши жены, ваши дети. Вот уже более двух с половиной лет, как они лишены своих сыновей, своих мужей, своих отцов. Ваши семьи выживают без поддержки, без помощи, а теперь перед ними новый враг – дороговизна продовольствия и его нехватка.
НО В ЧЕМ ПРИЧИНА ДОРОГОВИЗНЫ ЖИЗНИ, ГОЛОДА И НУЖДЫ?
Причина в АНГЛИИ И ЕЕ АЛЧНЫХ ТОРГОВЦАХ, которые, объединившись, скупили все продовольствие, чтобы перепродать его затем по немыслимым, неслыханным ценам.
Кого обогатит война? Англию и спекулянтов.
ПРОБУДИСЬ, РУССКИЙ НАРОД! ОТКРОЙ СВОИ ГЛАЗА!
ВСЕ НЕСЧАСТИЯ – ОТ АНГЛИИ. АНГЛИЯ УПРАВЛЯЕТ ДЕЛАМИ РОССИИ!
ВАШ ВРАГ – АНГЛИЯ!!!"
А вот текст нашей прокламации с ответом на немецком языке:
"ТОВАРИЩИ АВСТРИЙЦЫ!!!
Мы получили воззвания, которые вы отправили нам с помощью ваших летчиков. Товарищи! Вы ошибаетесь!
Революцию совершили МЫ САМИ, а не англичане.
Теперь мы установили СВОБОДУ, РАВЕНСТВО И БРАТСТВО! Последуйте нашему примеру, завоюйте свободу, и тогда война быстро закончится и вам не придется больше служить прусскому милитаризму.
У нас в изобилии есть хлеб, мясо и другая еда.
Бросайте ваше оружие и переходите на нашу сторону!
Мы по-братски поделимся с вами едой.