Она вошла в темный пивной зал, где посудомойка в засаленном фартуке возила по полу мокрой тряпкой. Джулиана обошла грязную лужу, которая грозила по щиколотку затопить ее, и направилась к стойке.
— Доброе утро, — приветливо обратилась она к буфетчице, которая только хмыкнула в ответ и насупилась, словно показывая всем своим видом, что отнюдь не считает утро таковым. Девушка была бледна и худощава, с жидким, сальным пучком на затылке.
— Хотите что-нибудь поесть?
— Да, если можно, — ответила Джулиана, продолжая доброжелательно улыбаться. Она уселась на высокую табуретку у стойки и с интересом огляделась. В сравнении с деревенскими харчевнями лондонская гостиница имела плачевный вид. Если в подобных заведениях на ее родине пахло живыми цветами и засушенными травами, а посетителя встречали радушным приветствием, сверкающей посудой и начищенными полами, то здесь были вонь, грязь и, кроме того, атмосфера недоброжелательности и даже враждебности.
Из-за потрепанной занавески за стойку вышел сам хозяин гостиницы.
— Что прикажете подать? — Вопрос казался вполне учтивым, но тон с трудом можно было посчитать вежливым, особенно вкупе с высокомерным взглядом.
— Яичницу с гренками и чай, пожалуйста. Я преодолел долгий и утомительный путь из Йорка, сэр, — как будто невзначай обронила Джулиана.
Хозяин подозрительно уставился на нее, пытаясь получше разглядеть лицо в полумраке комнаты. Тогда Джулиана завернулась в плащ еще плотнее.
— Сначала заплатите, — проворчал хозяин.
Джулиана достала из кармана шиллинг. Положив его на стойку, она вскинула на хозяина сверкающие гневным презрением глаза. Тот невольно попятился, но, совладав с собой, сгреб монету в кулак и, не сводя испытующего взгляда с Джулианы, крикнул девушке, которая мыла пол:
— Элли, пойди на кухню и принеси джентльмену яичницу с гренками.
Служанка зло швырнула тряпку в ведро, от чего грязная вода с шумным плеском вылилась через край. Вытерев лоб тыльной стороной ладони, она тяжело вздохнула и нехотя отправилась на кухню.
— Может, молодой господин желает глоток эля? — хитро прищурившись, спросил хозяин.
— Спасибо, только чай.
— Послушай, парень, — заметил хозяин, ощупывая взглядом хрупкую фигуру Джулианы. — Чай — это бабье питье. Тебя что, никто не учил пить за завтраком эль?
Джулиана была довольна тем результатом, которого она достигла своим переодеванием: в «Розе и короне» ей удалось сесть в дилижанс, не привлекая ничьего внимания, к тому же она смогла убедить хозяина здешней гостиницы в том, что приехала из Йорка, который находится за сотни миль от Винчестера. Но теперь комедия слишком затянулась, и ей вовсе не хотелось, чтобы ее принимали за мужчину.
— Я ищу здесь жилье и работу. — Джулиана постаралась развеять заблуждение хозяина гостиницы. — У вас нет на примете чего-нибудь подходящего?
— Можно попробовать поискать, — задумчиво потер подбородок хозяин. — Только сначала я хочу посмотреть, что у вас под шляпой.
Джулиана недоуменно пожала плечами и сняла капор.
— Я не понимаю, какое отношение имеют мои волосы к получению работы.
В эту минуту из кухни вернулась Элли с завтраком для Джулианы и, увидев, как по грубому дорожному плащу рассыпаются длинные волосы, освобожденные от шпилек, открыла рот от изумления.
— А что ж это вы вырядились, как парень? — язвительно спросила она и поставила тарелку перед Джулианой.
— Так спокойнее путешествовать, — ответила Джулиана, принимаясь за яичницу — Не могли бы вы принести мой чай?
— Фу-ты ну-ты, какая герцогиня выискалась!
— Придержи язык и сходи за чаем, — приказал хозяин, потрясая в воздухе кулаком.
Элли вызывающе хмыкнула, но послушно отправилась на кухню снова.