После прихода к власти большевиков отдельные генералы продолжали метить в Наполеоны: генерал от артиллерии А.А. Маниковский, организовавший так называемый "контрреволюционный саботаж в Военном министерстве"; капитан 1-го ранга А.М. Щастный, расстрелянный по приговору нелегитимного суда с обвинителем и судьей Троцким в одном лице (большевики решили не дожидаться, пока популярный флотоводец и спаситель Черноморского флота захочет их свергнуть); Главнокомандующий Восточным фронтом М.А. Муравьев - организатор чудом подавленного военного мятежа против Советской власти в июле 1918 г. Но вместе с профессиональными военными в Наполеоны "полезли" и большевики. Первыми в этой славной когорте оказались Главковерх Н.В. Крыленко и один из членов Комитета по делам военным и морским - В.А. Антонов-Овсеенко. Масштаба у этих личностей не хватало: за ними не пошел никто из коллегии Наркомвоена, да и сколько-нибудь стоящей вооруженной силы они создать не смогли. Затем в игру вступили мастера высочайшего класса.
Троцкий первым из большевистских лидеров стал добиваться военной диктатуры. Позднейшие заявления Троцкого, что встать во главе военного ведомства его уговорили Ленин и Свердлов, действительности не соответствуют: он жаждал назначения в военное ведомство, критикуя первоначальное руководство Наркомата по военным делам РСФСР (Наркомвоен) уже с 19 ноября 1917 г. и предложив даже 21 ноября заменить членов коллегии наркомата собой и двумя людьми, которые вряд ли смогли бы оказать серьезное противодействие его стремлениям к гегемонии. Троцкий успокоился, когда его отправили в эпицентр тогдашней внешней (и военной) политики - в Брест…
В это время идея создания первого военно-политического органа (своеобразный - "партийный" вариант органа военной диктатуры) появилась у другого большевистского лидера - председателя Президиума ВЦИК Я.М. Свердлова. Не позднее 21 февраля 1918 г. он наметил компетенцию "Комитета революционной обороны страны", в полное подчинение которого (планировал Свердлов) перейдут "все военные учреждения". По замыслу Свердлова, Комитет составят 5 членов: один будет выполнять "обязанности Главковерха", двое - "представлять контрольную комиссию над оперативными действиями", двое - контролировать и регулировать "всю практическую работу по обороне". Фактически Яков Михайлович задумал соединить под эгидой Президиума ВЦИК фронтовой (Ставку Верховного главнокомандующего) и тыловой аппараты (Наркомвоен) вооруженных сил. Однако планам председателя ВЦИК не суждено было сбыться. Созданный в итоге Комитет революционной обороны Петрограда (а не страны) не смог стать альтернативным Совнаркому центром власти. Один из членов комитета 4 марта дал оперативную (а потому представляющую особую ценность) оценку его деятельности. Приведем ее полностью: "На собрании представителей районных штабов признана ненужность чрезвычайного штаба в той форме, в какой он существует сейчас, когда одному человеку (Лашевичу) поручено все дело формирования всех видов оружия и (тем самым) была сбита и спутана работа уже поставленных организаций. То же самое было признано, а это еще знаменательней - самим комитетом обороны, познавшем на опыте бестолковость учреждения, где работают пять-шесть человек, толкутся сотни и дежурным членам бюро приходится заниматься всем, вплоть до подписывания ордеров на выдачу продовольствия для служащих Смольного, кроме того дела, которое им поручено. Отдел формирования в комнате № 85 уже упразднен комитетом… заседания бюро сводятся в общей части к очередному оперативному докладу Бонча, причем не в местном, а во Всероссийском масштабе при прогрессивно убывающей посещаемости заседаний даже членами бюро, а не только Комитета".
Большевики прекрасно знали историю Великой Французской революции (и остальных революций) и понимали: в периоды политической дестабилизации обладание армией означает обладание властью, в конце революций к власти приходят Вильгельмы Оранские, Оливеры Кромвели и Наполеоны Бонапарты. Поэтому В.И. Ленин назначал на высшие руководящие посты в военном ведомстве достаточно верных людей, не имевших никакого отношения к армии (Н.И. Подвойский) или находившихся под судом по обвинению в измене (В.А. Антонов-Овсеенко, П.Е. Дыбенко и Н.В. Крыленко) и не семи пядей во лбу. Причем в первом случае (в октябре 1917 г.) Ленин назначил вместо единоличного военного руководителя целый Комитет из трех человек; а когда оформившаяся на его основе коллегия Наркомвоена выявила свою полнейшую недееспособность - Высший военный совет из трех "членов", один из которых профессиональный военный и брат Управляющего делами СНК В.Д. Бонч-Бруевича (генерал М.Д. Бонч-Бруевич), второй преданный, но недалекий партийный функционер (К.И. Шутко), даже не понявший, какими соображениями руководствовался Ленин при создании совета и назначении самого Шутко его членом, третий - левый эсер П.П. Прошьян, введенный на время для демонстрации контроля руководства "временных попутчиков во власти" над военным строительством. Представляется, что назначение на руководящие должности в военном ведомстве людей из 2-го, а то и 3-го "эшелона" партийной элиты было нацелено на противодействие установлению военной диктатуры даже под угрозой сильного ослабления армии. Факт назначения Троцкого главой военного ведомства не был исключением: новый наркомвоен был обставлен Лениным целой системой "сдержек и противовесов", в качестве которых выступали военный руководитель и член Высшего военного совета генерал М.Д. Бонч-Бруевич и целая когорта второразрядных руководителей (Н.И. Подвойский, К.А. Мехоношин, В.А. Антонов-Овсеенко, на данном этапе еще не ставший "троцкистом"), введенная в совет весной 1918 г. именно для уничтожения угрозы захвата Троцким власти. К.Х. Данишевский, по его воспоминаниям, летом 1918 г. - перед отправкой на Восточный фронт - беседовал с Лениным о Троцком. Председатель советского правительства заявил: "Троцкий - крупный человек, энергичный, им очень много сделано для привлечения старого офицерства в Красную армию, Троцким много сделано дня организации Красной армии. Но он не наш, ему нельзя вполне доверять: что он может сделать завтра - не скажешь. Надо внимательнее за ним смотреть. Не будем его пока отзывать. Приедете, узнаете, посмотрите и подробно сообщите. Тогда решим. Может быть, для подобной переписки установить специальный шифр. Пишите мне лично…" И шифр был установлен.
Хотя никогда не страдавший избытком скромности Троцкий предложил Совнаркому добровольно сделать себя военным диктатором уже в марте 1918 г., конкретные параметры будущей диктатуры, основанной на руководстве сверхцентрализованным военным аппаратом, были определены наркомвоеном не к началу марта, а, по крайней мере, летом 1918 г. Об этом свидетельствуют сборник "Как вооружалась революция" (1923 г.) и документы Российского государственного военного архива (РГВА).