– Разве обычно это делают не в «Олмаке»? Или на балу? Или на приеме у кого-нибудь, Тони? – засмеялся лорд Роулинг, считая, что друг просто шутит. – И без всяких объявлений в газете? Ты ведь все-таки Стаунтон и однажды станешь герцогом Уитингсби. Ты богат как Крез, а внешность у тебя такая, что ни одна женщина не останется равнодушной, будь ты даже бедняком. А ты ищешь жену через объявление в газете. Что-то я тут не понимаю, скажи на милость? – Он повертел тростью и поднес руку к полям шляпы, приветствуя проходившую мимо женщину.
– В «Олмаке» я не могу найти то, что ищу, – серьезно ответил маркиз на ехидное замечание друга. И продолжил:
– Она должна быть благородного происхождения – это обязательное условие, видишь ли. Она также должна быть бедной, скромной, серьезной, очень сдержанной, даже немного чопорной. Она должна быть… э… серой мышкой.
Лорд Роулинг смотрел на друга, удивленно подняв брови.
– Боже мой, – едва слышно прошептал он, – Серая мышка, Тони? И это говоришь ты? Неужели тебе так необходимо командовать женщиной, которую ты хочешь взять в жены?
– Герцог Уитингсби вызвал меня домой, – ответил маркиз. – Он якобы очень болен. Он напомнил мне, что леди Марии Лукас, дочери графа Тилдена, уже исполнилось семнадцать лет. При ее рождении семьи договорились о нашем браке. Теперь настало время официально объявить о нашей помолвке. Он считает, что у меня было достаточно времени, чтобы перебеситься. Ведь я восемь лет не жил дома.
Лорд Роулинг поморщился.
– Твой отец очень ошибается, – серьезно сказал он. – За эти восемь лет ты сколотил изрядное состояние, Тони. – И, ухмыльнувшись, добавил:
– А также приобрел заслуженную репутацию одного из самых известных повес в Лондоне. Значит, ты собираешься жениться на серой мышке только назло его милости?
– Совершенно верно, – подтвердил маркиз. – Сначала я думал не обращать внимания на приглашение или отказаться вступить в брак с ребенком, которого выбрали и воспитали на роль следующей герцогини Уитингсби. Но новая моя идея гораздо лучше. Если его милость еще и не болен, так скоро заболеет. Если он ничего не понял за последние восемь лет, то скоро поймет. Да, я действительно буду очень тщательно выбирать себе жену. Думаю, кандидатур будет много.
Лорд Роулинг был потрясен: только сейчас он понял, что его друг говорит совершенно серьезно.
– Но, Тони, – заметил он, – ты же не можешь жениться на самом глупом создании, какое тебе удастся найти, только для того, чтобы досадить своему отцу?
– Почему бы и нет? – спросил маркиз Стаунтон.
– «Почему бы и нет»? – переспросил его друг и покрутил в воздухе тростью. – Женитьба – это пожизненный приговор, старина. Тебе не удастся отделаться от этой женщины до конца жизни. Положение будет для тебя невыносимым.
– Я вовсе не собираюсь провести с ней остаток своей жизни, – сказал маркиз. – Как только она выполнит свою задачу, я отправлю ее на пенсию – гувернантка едва ли может претендовать на лучшую судьбу, правда?
– Но она может дожить до девяноста лет, – заметил лорд Роулинг. – А тебе, Тони, захочется иметь наследников. Если она даст их тебе, то захочет – и с полным правом – быть им матерью, захочет жить в твоем доме до тех пор, пока дети не вырастут.
– У меня уже есть наследник, Перри, – возразил маркиз. – Мой брат Уильям. А у него есть сыновья. По крайней мере так мне сообщила Марианна. Остается только надеяться, что они крепкие ребята.
– Но мужчина обычно хочет иметь наследников от собственной плоти, – заметил лорд Роулинг.
– Неужели? – насмешливо спросил маркиз Стаунтон. – А у меня все будет совсем по-другому, Перри. Давай сменим тему? Надоело. Скажи лучше, ты завтра идешь на скачки? У меня на примете есть парочка многообещающих новеньких лошадок.