Дело в том, что Ю.В. Андропов в конце сентября 1983 года отдыхал в Крыму, откуда приехал с обширной флегмоной на спине. Со слов Е.И. Чазова он там простудился. Но причем простуда и флегмона? Автор имел некоторое отношение к медицине в армии после окончания учебного медико-санитарного батальона 41 ТД служил в ПМП санинструктором. Даже эти первичные лекарские знания позволяли знать и лечить у солдат фурункулы, абсцессы, карбункулы и флегмоны. Так вот флегмона - это гнойное воспаление клетчатки, возникающее через проникновения в нее микроорганизмов в результате заражения. За - ра - же - ни - я!
1 октября Ю.В. Андропова доставили в Москву и госпитализировали в ЦКБ. Ходить он уже не мог.
В своей книге "Здоровье и власть" Е.И.Чазов писал:
"Мы привлекли к лечению Андропова все лучшие силы советской медицины. Однако состояние постепенно ухудшалось - нарастала слабость, он опять перестал ходить, рана так и не заживала. Нам все труднее и труднее было бороться с интоксикацией".
Но в другой книге "Рок", вышедшей в 2000 году, он вдруг меняет свои версии в воспоминаниях:
"В связи с простудой у него развился абсцесс, который оперировал академик В.Д. Федоров. К сожалению, организм потерял сопротивляемость и ликвидировать гнойный процесс не удалось".
Но позвольте, "абсцесс" и "флегмона" - это разные воспалительные процессы и разницу между ними академик Е.И. Чазов хорошо знал. Тогда получается, он сознательно исказил данные о характере заболевания генсека? Наверное, чтобы обелить медицину.
А вот еще одно признание Е.И. Чазова в интерпретации Е. Жирнова:
"Погиб он (Андропов - авт.) нелепо. Я себя ругаю, что не уследил. У него на спине образовался гнойник. И он не заживал. И начался сепсис, заражение крови, от которого он, в конце концов, и погиб".
Тогда что же получается? Медицинское заключение о причинах смерти в феврале 1984 года Ю.В. Андропова было сфальсифицировано с целью сокрытия правды. Генсек умер не от почечной недостаточности, а от заражения крови.
Но это уже не подходит под определение "халатность". Такое объяснение трудно назвать непрофессионализмом. У любого здравомыслящего человека невольно возникает вопрос о преступлении.
В ноябре 1983 года в окружении Ю.В. Андропова возникли подозрения, что ухудшение его здоровья имеет искусственный характер. На имя председателя КГБ В.М.Чебрикова пришло письмо, подписанное двумя сотрудниками Комитета, указывающими на недостатки в лечении Андропова. Шеф КГБ вызвал Чазова. Доктор вспоминал:
"Чебриков был явно смущен, растерян и не знал, как начать разговор. Думаю, что сыграло роль то, что он знал уровень наших отношений с Андроповым.
"Знаете, Евгений Иванович, - заявил глава КГБ, - я получил официальное письмо от сотрудников КГБ, в котором они пишут о недостатках в лечении Андропова и требуют моего вмешательства в обеспечение процесса лечения".
И он показал мне письмо, которое, к моему удивлению, было подписано людьми, совсем недавно высказывавшими восхищение тем, что нам удалось так долго сохранить работоспособность Андропова".
Одним из авторов этого письма был начальник охранного главка "девятки" - генерал Ю.С. Плеханов.
И дальше Чазов продолжает в своей книге "Здоровье и власть":
"Видимо, где-то внутри у него (Чебрикова - авт.) появилось сожаление, что он поднял вопрос о письме. Кто знает, а может быть, я изменю своим принципам и сделаю достоянием всех членов Политбюро и ЦК тот факт, который знали очень немногие, в частности он и я, что дни Андропова сочтены".
Получается, что в середине октября 1983 года В.М. Чебриков уже знал, что генсек - не жилец. Посвятить в эту истину его мог только Е.И. Чазов.
Что должен был сделать шеф КГБ, получив такую информацию?
Немедленно поставить в известность всех членов Политбюро или К.У.Черненко; потребовать срочного проведения консилиума; организовать оперативное изучение этой проблемы, ведь речь шла о главе государства.
Но что мы видим? В.М. Чебриков не только предпочел сохранить в тайне это письмо от руководителей партии и государства, но и отверг возможность привлечения к решению вопроса о судьбе генсека других специалистов.
Чебриков заметил:
"Считайте, что этого разговора не было, а письмо я уничтожу. И еще: ничего не говорите Андропову".
И он не боялся, так как знал, что оно не было зарегистрировано, а Плеханов передал его из рук в руки. Из этого вытекает, что Чебриков совершил преступление - злоупотребление служебным положением и фактически отдал судьбу Андропова в руки Чазова.
Вот такими категориями формальной логики рассуждал профессиональный историк, доктор исторических наук, публицист и писатель Александр Владимирович Островский.
2 декабря 1983 года неожиданно и внепланово лег в ЦКБ на "диспансеризацию" М.С. Горбачев и имел с Ю.В. Андроповым две последние, относительно продолжительные встречи. Говорили об изменениях в Политбюро и предстоящем пленуме.
В середине декабря на беседу с генсеком был приглашен Е.К. Лигачев. В своей книге "Предостережение" он вспоминал:
"Палата выглядела скромно: кровать, рядом с ней несколько медицинских приборов, капельница на кронштейне. А у стены - маленький столик, за которым сидел какой-то человек. В первый момент я не понял, что это Андропов.
Юрий Владимирович был одет не столько по-больничному, сколько по домашнему - в нательную рубашку и полосатые пижамные брюки".
24 декабря у Юрия Владимировича присутствовал его помощник А.И. Вольский с целью забрать, направленные ранее, тезисы выступления генсека на очередном Пленуме. Андропов внес в них два дополнения. Вот они:
"Товарищи, члены ЦК КПСС, по известным причинам я не могу принимать в данный период активное участие в руководстве Политбюро и Секретариатом ЦК КПСС. Считал бы необходимым быть перед вами честным: этот период может затянуться. В связи с этим просил бы Пленум рассмотреть вопрос и поручить ведение Политбюро и Секретариата ЦК товарищу Горбачеву Михаилу Сергеевичу…
Когда я пришел на Пленум, эти тезисы, или, как их тогда "деликатно" называли, "текст речи", раздавали его участникам. Получив текст на руки, я вдруг с ужасом обнаружил, что там нет последнего абзаца…
Я попытался что-то выяснить, получить, какое-то объяснение, но все кончилось тем, что мне было прямо сказано: не лезь не в свое дело".
Из этого события можно сделать вывод, что любимчика Ю.В. Андропова - М.С. Горбачева не восприняли в рекомендованном генсеком положении.
Новый председатель
Андропов в мае 1982 года покинул пределы Лубянки, и переехал со своим хозяйством - советниками и помощниками в Кремль. На должность хозяина Лубянки в Москву прибыл из Киева Председатель КГБ Украины генерал-полковник Виталий Васильевич Федорчук. Он находился в дружественных отношениях с главным коммунистом Украины Щербицким, которого Брежнев не раз сватал на свое место. Об этом знали многие из числа партийного ареопага.
Разные мнения ходили о Федорчуке на Украине. Приведу слова человека, поработавшего в период нахождения нашего героя в Киеве, на оперативной работе не один год полковника Петра Филипповича Лубенникова:
"Это был требовательный руководитель, жесткий, но не жестокий. Высокий профессионал. Он не пасовал перед трудностями. Подчиненного мог похвалить и пожурить, но за дело. В руководстве партийными органами Украины пользовался заслуженным авторитетом. Квартирный вопрос для оперативного состава решил раз и навсегда.
Перед отъездом в Москву даже в резерве КГБ Украины оставалось 67 квартир. Вот она забота! С начальством говорил смело, - не прогибался, а потому всегда ходил прямо. Никогда у него не крутился копчик пропеллером. А вот с Андроповым, знаю по многочисленным беседам с коллегами, не сработался.
Такие начальству неудобные, оно их боится".
Помнится, был теплый майский день.
Виталий Васильевич с аэропорта приехал на Лубянку. Сотрудники военной контрразведки были горды, что наконец-то Комитет возглавил не партийный чиновник, а профессионал, тем более выходец из среды армейских чекистов. Он был участником вооруженного конфликта на реке Халхин-Гол. Знаком с Жуковым. Затем в 1939 году его зачисляют сотрудником Особого отдела НКВД по частям Уральского военного округа. Войну прошел в должностях руководителя военной контрразведки дивизий, бригад, гарнизонов на Калининском, Западном и Северо-Кавказском фронтах.
В 1967 году генерал-лейтенант В.В. Федорчук становится начальником 3-го Главного управления КГБ при СМ СССР. Заметьте, с приходом Андропова на должность председателя КГБ СССР Федорчука вскоре убирают из центрального аппарата союзного Комитета на "повышение". С 18 июля 1970 года он уже председатель КГБ при СМ Украинской ССР. С мая по декабрь 1982 года - Председатель КГБ СССР.
И вот тут среди коллег, помню до мелочей, поползли как-то сразу назойливые слухи в виде признания очевидцев, а также грязные сплетни и другие инсинуации в отношении нового Председателя КГБ. Искусственность наветов чувствовалась по скорости и масштабам их распространения.
Говорили, что Федорчук в аэропорту по прибытию с Украины высказал неудовлетворение, что встречали его не на комитетской андроповской машине ЗИЛ, а на новой, и это его, якобы, покоробило, поэтому и приехал он на Лубянку на дежурной "Волге" вместе с охраной.