...
"Если же вы возьмете эту книгу в руки с искренней жаждой веры, с тревожной совестью и душою, взволнованной великими несмолкаемыми вопросами о долге, о смысле жизни и смерти, – дневник Марка Аврелия вас увлечет, покажется более близким и современным, чем многие создания вчерашних гениев. Вы почувствуете, что это – одна из тех бесконечно редких книг, которых сердцем не забываешь и о которых приходится вспоминать не в библиотеках, ученых кабинетах и аудиториях, а в жизни, среди страстей, искушений и нравственной борьбы. Эта книга – живая. Она может не произвести никакого впечатления, но, раз она затронула сердце, ее уже нельзя не любить" (40).
Эта декларация созвучна Предисловию к "Вечным спутникам" и объясняет способ работы Д. Мережковского с источниками, и не только к этой статье. Обратим внимание, что в статье "Марк Аврелий" их, в сущности, только два: научный труд об эпохе императора и его "Размышления", которые Д. Мережковский называет дневником. В "Марке Аврелии" автор находится как бы между двух текстов, задающих ему систему координат для собственных комментариев.
Статья "Плиний Младший", следующая за "Марком Аврелием", впервые была опубликована в 1895 г. под заглавием "Портрет из эпохи Траяна (Плиний Младший)" [36] . Она вошла в книгу в первоначальной редакции, а ее название было унифицировано. Статья публиковалась М.В. Пирожковым в 1907 г. под одной обложкой со статьей "Марк Аврелий" и в составе "Вечных спутников" вошла в оба полные собрания сочинений. Пояснений, как и в предыдущей статье, требуют источники текста, а также эпиграф. В качестве него Д. Мережковский использовал фрагмент стихотворения А.С. Пушкина "К вельможе" (1830), который задавал тему статьи: "Так вихорь дел забыв для муз и неги праздной, / В тени порфирных бань и мраморных палат / Вельможи римские встречали свой закат…".
Поиск источников статьи "Плиний Младший" также оказывается затруднительным. Но, рассуждая по аналогии с предшествующей статьей, можно предположить, что их должно быть два. Один – труд историка, в котором освещается эпоха Плиния, другой – его дневник или записки. Как известно, памятником той эпохи являются "Письма Плиния Младшего", потому логично думать, что они и были одним из источников этой статьи. Тем более, в начале второй главки статьи Д. Мережковский говорит, что Плиний
...
"… нарисовал себя в своих письмах, как художники, которые оставляют потомству собственные портреты. Нельзя кончить этой книги, не полюбив автора, открывающего свое сердце с такою благородною простотою" (47).
Следовательно, предположение по аналогии оказалось справедливым. Русский перевод "Писем" в ту пору еще не был осуществлен, потому Д. Мережковский цитировал доступное ему французское издание [37] . Что же касается научного труда, воспользоваться которым мог писатель, то таких было несколько. Если иметь в виду круг чтения писателя и его интересов, – а об этом предположительно могут свидетельствовать его черновые записи к статье "Марк Аврелий", приведенные выше, – следует поначалу проверить труды, названные им самим. Среди них – исследования Т. Моммзена, которому принадлежит, в частности, и "Этюд о Плинии Младшем", опубликованный по-французски в 1873 г. [38] Таким образом, здесь, как и в статье "Марк Аврелий", также два основных источника.
Однако обратим внимание, что и в эту статью писатель вводит цитаты из трудов почитаемого им Э. Ренана. Одна из них – из книги "Евангелия. Второе поклонение христианства", а вторая, – хоть он и называет ее как источник, -
...
"Эта провинция, – говорит Ренан (Les Évangiles), – до тех пор управлялась крайне небрежно проконсулами, сменявшимися ежегодно, сенаторами, выбиравшимися по жребию. Официальный римский культ приходил в упадок, со всех сторон теснимый туземными религиями… Христианская вера, пользуясь распущенностью чиновников, которым было поручено сдерживать ее, распространялась на свободе, пускала все более крепкие корни" (65), -
из того же труда о Марке Аврелии, который он использовал для предшествующей статьи. Возможно, он цитировал по памяти или воспользовался выпиской с ошибочным указанием источника.
Цитаты из "Писем Плиния Младшего" примыкают друг к другу вплотную, авторский комментарий к ним занимает гораздо меньше места, чем в "Марке Аврелии". Интерес к "Письмам" Д. Мережковский объясняет тем, что они
...
"…дают нам всего человека, как дневник, как жизнеописательный роман, как исповедь" (68).
Видимо, "Письма." играли для автора "Вечных спутников" ту же роль, что и "Размышления" Марка Аврелия.
Статья "Кальдерон" во всех редакциях книги занимает положение вслед за статьей "Плиний Младший". Она впервые вышла в свет в 1891 г. под заглавием "Кальдерон в своей драме. "Поклонение Кресту"" [39] . Как и предшествующие статьи, она переиздана М.В. Пирожковым отдельно, под одной обложкой со статьей "Сервантес", и вошла в оба собрания сочинений писателя. При включении статьи в "Вечные спутники" Д. Мережковский провел существенную правку, изменил название, чтобы оно соответствовало другим названиям в его книге, снял подзаголовки к главкам статьи, которые содержались в журнальной публикации.
Статья начинается с описания торжеств, посвященных Кальдерону:
...
"25-го мая 1681 года, в Троицын день, на сценах всех главных городов старой Испании – Мадрида, Толедо, Гренады, в ознаменование торжественного праздника, по обычаю, давались аллегорические драмы на сюжеты из Священного Писания. Эти мистерии назывались "autos sacramenteas". Каждый большой город избирал любимого поэта и заказывал к предстоящему празднику auto , что в Испании считалось величайшим триумфом и почестью для драматурга." (69–70).
Творчество Кальдерона в России в последней четверти XIX в. было известно недостаточно. Первым изданием его пьес в русском переводе был том в серии "Библиотека европейских писателей и мыслителей", издаваемой
В.В. Чуйко. В своей статье Д. Мережковский пересказывает вступительную статью к этому изданию, а затем подробно пересказывает и одну из пьес, "Поклонение Кресту", по этому же изданию [40] . Обратим внимание, что и здесь он тяготеет к опоре на два источника: "научное" исследование и собственное произведение писателя, что в общем виде напоминает характер источников к двум выше названным статьям. Видимо, мы имеем дело с тенденцией, которая требует проверки и подтверждения.
При подготовке статьи к публикации в составе "Вечных спутников" Д. Мережковский исключил шесть довольно объемных фрагментов статьи, которые, в основном, касались сопоставления драматургии Кальдерона с творчеством античных трагиков и Шекспира, например:
...
"…Несмотря на все глубокое различие, есть одна черта, которая сближает великого испанского драматурга с древнегреческими трагиками. Кальдерон столь же, как Эсхил и Софокл и отчасти Еврипид, близок своему народу, своему времени, толпе зрителей по умственному настроению, по нравственным идеалам и требованиям. Кальдерон и Софокл по преимуществу поэты национальные. Они – часть народа. Меж ними и толпою еще не успел произойти разрыв. Они понимают толпу так же, как толпа понимает их. Они не стремятся быть выше своих современников, делят с ними силу и слабость, веру и предрассудки, добродетели и пороки. Беспредельность чувства и ограниченность знаний. Зато они не чувствуют себя такими одинокими, враждебными толпе непосвященных, такими оторванными от народа, как поэты более поздних цивилизаций. Эсхил так же наивно верит в сказания Гомера, в Олимпийских богов, как современная ему толпа древних афинян, смотревшая на "Евминид". Кальдерон так же наивно верит в чудеса средневековых легенд и могущество католических реликвий, как толпа испанцев XVII века, смотревшая на его драму "Поклонение Кресту". И тот, и другой, – дети толпы, они – воплощение народной души, они – голос народа. Национальность определяет и ограничивает их гений. В этом отношении Кальдерон ближе к греку Эсхилу, чем к Шекспиру, который был отделен от испанского драматурга только одним поколением. У Шекспира мы уже чувствуем ту безграничную свободу, которая составляет краеугольный камень современного искусства. Он вполне понимает толпу, но толпа понимает его только отчасти" (769).
В процессе сокращения также были изъяты фрагменты статьи, в которых, как и в "Акрополе", содержались прямые обращения к читателю: