Но друзья мои, я все таки не могу не затронуть одну тему. Почему это происходит. Вот давайте коротко, хотя бы коротко и емко и зло ответим. Можем быть зло с моей стороны. Почему, когда нужно было, когда погибали Осетины, Российская Федерация пришла на помощь в 2008 году, поддержала Южную Осетию, бросили экономическую помощь. Когда Асад попросил как законный правитель Сирийско-арабской республики – ему дали ВВС, ему бросили помощь. Когда законный еще лидер, лигитимный представитель Украины Янукович попросил об аналогичном шаге, он еще не знал о Сирии, конечно – но отказали. Что это? Антирусскость? Я очень уважаю Советский Союз, но вот эта антирусскость – не смог изжить до конца, встроенную в эту идеологию. С моей точки зрения Российская власть она эту антирусскость довела до предела. То есть русский это тяговое быдло, которое… Осетинам мы поможем, сирийцам поможем, а русские потерпят.
Вот давайте попробуем.
Алексей Сороковой: Мы терпеливая нация.
Максим Калашников: Да. Может быть, мы попросим Анатолия высказаться по этому поводу?
Эль Мюрид: Ну я уже сказал, честно говоря о том что операция в Сирии не имеет под собой никакой стратегической цели. Она, безусловно, является пиар-акцией. Настоящая цель этой пиар-акции естественно понятна только тем людям, которые ее спланировали, заказали, спроектировали. Мы можем только предполагать. Вполне возможно, что речь идем именно о том, чтобы прикрыть провал в Новороссии. Вполне возможно, что речь идет, чтобы прикрыть провал в экономике, подправить рейтинг тому лицу, которое прямо скажем, выглядит очень сильно нарисованным.
Понятно, что любая война – это всегда чисто психологически способствует тому что народ, нация сплачивается вокруг лидера. Так что у этой войны, на мой взгляд, нет никаких других целей, кроме исключительно медийных.
Максим Калашников: Но когда медийщина правит жизнью, Анатолий – это плохо кончается, в конце концов.
Эль Мюрид: Плохо заканчивается, конечно, но с другой стороны у нас вся политика заменена политтехнологией. Несмотря на то, что у Игорь Ивановича, товарищ Сурков является просто каким-то демоном, на самом деле это действительно так. Именно политтехнология, как не странно, рулит всей политикой Российской. Все делается исключительно на телевидении.
Игорь Стрелков: Заметьте, не я это сказал.
Эль Мюрид: И людей приучили уже к тому, что жизнь за пределами телевизора как таковая отсутствует. И поэтому, переключением тем на ток шоу можно очень легко добиться того, что люди попросту начинают забывать о каких-то другие проблемах. Мы же видим сами, что украинская тема полностью исчезла, ну процентов на 90, по сравнению с тем что было еще полгода, год назад.
Максим Калашников: Ну это переключение внимания, Анатолий.
Эль Мюрид: Теперь нам впаривают, уж извините за это слово, сирийскую тему. Когда потребуется, нам точно таким же образом вкладывать в голову все что угодно. Эти манипуляции, они к сожалению, заменяют реальную политику. И закончится все это плохо, конечно. Что делать?
Алексей Сороковой: А с другой стороны, при все при том, что у Путина и рейтинг высокий и, Анатолий сейчас говорит, чтобы его подправить… Нарисованный, не нарисованный – это не важно. Я не думаю, что кто-то сейчас в студии видит другого лидера в стране, кроме Путина. Другой вопрос, чтобы Путин видел народ и слышал потребности в текущих изменениях, которые уже в стране созрели. И отдавал себе отчет и видел желание у народа, чтобы страна стала все-таки немножечко сувереннее, чем она задумывалась.
Игорь Стрелков: Хотя бы так, как он сам заявил.
Алексей Сороковой: Хотя бы как заявил. А во-вторых, чтобы была видна наглядно его политика по ту сторону, внутренняя политика. Внешняя политика – это одна ситуация, одна сторона медали, одна часть его работы, согласно нашей конституции. Но ведь и внутренняя политика не менее важна. Для нас она наверное более важна, чем внешняя, потому что мы здесь живем, в этой стране, как говорят наши либералы. Вот, а мы хотели бы говорить, что мы в нашей стране живем, а не в их.
Игорь Стрелков: Я могу только добавить, что конечно, мы должны четко сказать, что за последний год, может быть даже больше, может быть даже начиная с весны 14-го года, с момента признания Петра Алексеевича лучшим выбором Украины и дорогим партнером – мы наблюдаем откат от патриотической риторики. И самое главное, даже не от риторики, практических действий в сторону восстановления суверенитета страны. Мы можем, я думаю, четко сказать, что намеченный с присоединением Крыма суверенитет – он просто закрыт. Этот тренд прекращен. И болен того, сейчас Россия на словах, продолжая в средствах массовой информации трещать о восстановлении независимости, противостояние с Западом реально стремиться загладить на международной арене, в следствии своего неконтролируемого прыжка в Крым. Фактически мы можем говорить о том, что президент и Российская элита, которая возглавляет просто испугались, струсили собственной храбрости и отступают. Отступают перед Задом. И идут, твердо встали на тот же путь, по которому прошли многие, другие люди, которые реально противостояли Западу, которые были Западом уничтожены – Милошевич, Саддам, Каддафи.
Алексей Сороковой: А при этом еще вопрос, что народ то стоит в позиции, как в известном фильме – ты наиграй, а мы подпоем. И все никак не слышат со стороны президента вот этой вот мелодии суверенной России, большой и мощной державы.
Максим Калашников: Ну что же друзья мои, мы, в общем-то, с вами обсудили все. Я хочу добавить, что мы знаем правителей, которые увлекались внешними эффектными внешнеполитическими военными акциями, забывая о том, что страна не развивается, она отстает. Это Николай I, которой сколько он совершал этих акций, но Крымская война была проиграна и стоила ему жизни. Он, говорят, ушел из жизни – не хотел видеть поражения страны, позорного. Пусть оно было не решающее, но неприятное для русского престижа.
Мы знаем Наполеона III, который действительно развивал Францию больше в финансовом плане, а не в промышленном. Но при этом он воевал. Он взял Вьетнам нынешний, Аннам и Кахенхиму, воевал в Италии. Но главную войну, Франко-Прусскую он проиграл, потому что Франция была отсталой, оказалась отсталой в 1870 году. Мы здесь тоже можем попасть в то же положение, в конце концов время идет очень быстро. Сейчас Запад уходит в отрыв и научно-техническим направлением мы действительно попадаем в положение сходное с тем…
Игорь Стрелков: И самое главное, что не смотря на все наши отступления и все наши попытки каким-то образом с Западом договориться, в частности, если уж не получается договориться о главном, мы оказываемся в растущей международной изоляции. Потому что страны, которые не имеют собственной международной политики – никто никогда не будет поддерживать. Никто никогда не станет с ними заключать союзные договора, устанавливать твердые союзнические отношения. Никто никогда не пойдет под их высокую руку, как принято говорить, потому что в мире уважают слабых, решительных.
Максим Калашников: Сильных.
Игорь Стрелков: Сильных.
Алексей Сороковой: А нужно-то всего, на самом деле, совсем немного. Надо подправить наш экономический суверенитет, принять идеологию.
Максим Калашников: Совсем немного.
Алексей Сороковой: Которая была бы понятна людям.
Максим Калашников: И действовать, действовать в этом направлении.
Игорь Стрелков: Хотя бы начать что-то надо. А не топтаться на месте. Не разрываться между патриотической риторикой и либеральной практикой.
Максим Калашников: Вот. Так мы приходим к выводу, что на самом деле эта война прикрывает страх и смятение самих российских верхов. Они не знают что делать и пытаются выехать на этом шоу, этом пиаре. И замириться с Западом, заработать прощение за Крым. Это очевидно.
Игорь Стрелков: При этом еще восстановить, убив одновременно трех зайцев одним выстрелом – восстановить поддержку населения, убедив его, что мы продолжаем двигаться к суверенитету великой России.
Максим Калашников: Анатолий, Ваше заключительное слово?
Эль Мюрид: Да, собственно говоря, чего тут говорить и так понятно. То есть, то что касается Сирии. Война очень странная, война непонятная, война без цели. И по правде говоря, она еще аукнется нам, судя по всему. Новороссия, опять же все понятно, тут говорить бессмысленно.
Максим Калашников: Спасибо за заголовок – "Странная война".
Эль Мюрид: Все упирается в нашу внутреннюю политику. До тех пор пока мы ее не изменим, и не переделаем – все внешние шаги не имеют никакого значения.
Максим Калашников: Ну что же друзья мои, вы наверное теперь сами многое уже поняли, что это странная война. И чем она кончится? К сожалению, дальнейший прогноз наталкивается на некие противоречия с уголовным кодексом. Завершаем дозволенные речи. Достаточно. Спасибо, друзья мои, за участие в передаче.
До следующих встреч, дорогие друзья!