— Доктор Курт! — Он протянул руку для пожатия, в которой утонула ее небольшая, податливая, но достаточно твердая ладонь. — Спасибо, что согласились помочь нам.
Она усомнилась в искренности сказанных слов, но это ей было знакомо — приходилось сталкиваться.
— Постараюсь быть полезной.
— Присаживайтесь, пожалуйста.
Тэсс начала было снимать пальто и тут же ощутила прикосновение посторонних рук. Обернувшись, она увидела Бена.
— Славное пальтецо, доктор. — Принимая пальто, он пробежал пальцами по подкладке. — Пятидесятиминутные сеансы дают неплохой доход, верно?
— Самые забавные пациенты — писающие в постель, — в тон ему ответила Тэсс и отвернулась.
— «Экий надутый индюк», — подумала девушка, садясь на стул.
— Доктору Курт, наверное, не повредит чашка кофе, — заметил Эд. Всегда готовый повеселиться, он подмигнул напарнику. — Она изрядно промокла, пока шла от машины.
Заметив в глазах Бена веселые искорки, Тэсс невольно улыбнулась в ответ.
— Кофе — это замечательно. Черного, пожалуйста.
Харрис посмотрел на полупустой кофейник на плите и взял трубку.
— Родерик, принеси кофе. Четыре… нет, три стакана, — он посмотрел на Эда.
— Если есть кипяток… — Эд достал из кармана пакетик травяного чая.
— И стакан кипятка, — добавил Харрис, слегка улыбнувшись, — да, для Джексона. Доктор Курт… — Харрис не знал, отчего ей так висело, но подозревал, что причина такого состояния — его парни. Итак, пора заняться делом. — Мы будем признательны за любую помощь. Можете рассчитывать на полное наше содействие, — произнося эти слова, Харрис многозначительно поглядел на Бена. — Вам уже сообщили, что нас интересует?
Тэсс вспомнила двухчасовую встречу с мэром и гору бумаг, которую ей пришлось взять с собой при выходе из его кабинета. «Сообщили», решила она, это не то слово.
— Да. Вас интересует психологический портрет убийцы, названного Священником. Вы хотели бы знать мнение специалиста о причине убийства именно таким способом. Вы хотите получить определенные данные на этого человека: его темперамент, мысли, чувства. Опираясь на существующие в моем распоряжении факты и те, которые вы мне еще предоставите, можно высказать определенное мнение… да, мнение, — подчеркнула она, — как, почему и кем является убийца в психологическом плане. Возможно, это в какой-то степени поможет вам найти его. Таким образом, чудес она не обещает. Поэтому Харрис почувствовал некоторое облегчение. Он заметил, что Бен неотрывно смотрит на девушку, машинально теребя при этом краешек ее пальто.
— Садитесь, Пэрис, — предложил он. — Значит, мэр уже сообщил вам кое-что? — обратился он опять к Тэсс.
— Да так, немного. Вчера вечером я уже начала заниматься этим делом.
— Возможно, эти отчеты вам пригодятся, — Харрис пододвинул к ней папку с бумагами.
— Спасибо. — Тэсс достала из сумочки очки в роговой оправе и открыла папку.
«Так вот какие они там, в психушке», — снова подумал Бен, искоса поглядывая на нее. Она была похожа на дирижера группы болельщиков университетской команды; она могла потягивать коньяк в «Мэйфлауэре». Трудно понять, почему он пришел к такому выводу, но что оба занятия ей подходили, сомнений не было. А вот в образ специалиста по душевным болезням она явно не вписывалась. В его представлении психиатры — люди высокие, тощие и бледные, с бесцветными холодными глазами, низкими холодными голосами и холодными руками.
Он вспомнил психиатра, наблюдавшего в течение трех лет его брата после возвращения из Вьетнама. На войну Джош уходил юным розовощеким идеалистом, а вернулся подавленным и агрессивным пессимистом. Психиатр помог ему. Так, во всяком случае, говорили все, даже сам Джош. До тех пор, пока он не воспользовался своим армейским револьвером и не положил всему конец. «Постстрессовый синдром» — так психиатр назвал его состояние. Тогда Бен понял, что ненавидит ярлыки.
Родерик принес кофе, стараясь не показывать, что ему неприятна роль мальчика на побегушках.
— Вызвал этого парня, как его, Дорса? — спросил Харрис.
— Как раз собирался.
— Ладно, утром, после летучки, Пэрис и Джек сон введут тебя с Лоуэнстайн и Бигсби в курс дела.
Отпустив его кивком, Харрис бросил в чашку три куска сахара. Эд, сидевший в другом конце комнаты, поморщился, словно от боли.
Тэсс взяла чашку, не поднимая головы, и пробормотала нечто вроде благодарности.