Если мы понимаем структуру подчиненного типа, мы можем увидеть, почему любовь так важна для него, почему существует "логика в его безумии". Ввиду присущих ему компульсивных противоречащих наклонностей любовь является в действительности единственным средством, позволяющим удовлетворить все невротические влечения. Она обещает удовлетворить потребность быть любимым, так же как и властвовать (посредством любви), потребность быть на заднем плане, так же как и превосходить всех (посредством неразделенного уважения партнера). Она позволяет ему придать всем своим агрессивным влечениям видимость законного, невинного и даже заслуживающего похвалы основания, позволяя ему в то же самое время выражать все внушающие любовь качества, которые он приобрел. Кроме того, поскольку он не осознает, что его трудности и его страдание проистекают из его внутренних конфликтов, любовь используется в качестве надежного средства против всех них; как только он сможет найти человека, который полюбит его, абсолютно все будет в порядке. Довольно легко назвать эту надежду ошибочной, но нам следует понимать логику его более или менее бессознательного рассуждения. Он думает: "Я слабый и беспомощный; пока я одинок в этом враждебном мире, беспомощность представляет опасность и угрозу. Но если я найду кого-нибудь, кто любит меня больше всех, я не буду больше находиться в опасности, т. к. он (она) защитит меня. С ним я не нуждался бы в защите самого себя, т. к. он понимал и давал бы мне то, в чем я нуждаюсь, без всякой моей просьбы или объяснения. Фактически моя слабость была бы моим достоинством, потому что он любил бы мою беспомощность, а я мог бы опереться на его силу. Инициатива, которую мне никогда не реализовать самому, удалась бы, если бы она включала выполнение всего, что необходимо ему, или даже всего, что необходимо мне, потому что этого хотел он".
Он думает, снова реконструируя в терминах предполагаемого рассуждения то, что невротиком частично продумано, частично представляет только некоторое ощущение и частично почти бессознательно: "Для меня пытка быть одиноким. Я не могу не только испытать радость, но и разделить ее с кем-нибудь. Более того, я чувствую себя потерянным, беспомощным. Конечно, я смог бы один сходить в кино или почитать книгу в субботу вечером, но это было бы унизительно, потому что указывало бы на то, что никто во мне не нуждается. Поэтому с величайшей осторожностью я должен разработать план, чтобы никогда не быть одному в субботний вечер или в любое другое время, раз уж речь зашла об этом. Но если бы я нашел того, кто беззаветно любил бы меня, то он освободил бы меня от этой пытки; я никогда не был бы один; все, что теперь бессмысленно - приготовление ли завтрака, работа или взгляд на закат солнца, - доставляло бы мне радость".
Он продолжает: "У меня нет никакой уверенности в самом себе. Я постоянно ощущаю, что буквально все более компетентны, более привлекательны, более способны, чем я. Даже то, что мне удалось сделать, не идет в счет, потому что в действительности это не моя заслуга. Возможно, меня обманули или это был просто счастливый случай. Я не уверен, что смог бы повторить это. И если бы люди действительно меня знали, они были бы для меня бесполезны. Но если бы я нашел кого-нибудь, кто полюбил бы меня таким, какой я есть, и для кого я представлял бы наивысшую ценность, я был бы важной персоной". Неудивительно поэтому, что любовь для невротика подчиненного типа представляет соблазнительный мираж. Неудивительно поэтому, почему невротик вместо трудоемкого процесса внутреннего изменения предпочитает цепко держаться за любовь.
Половая связь как таковая помимо своей биологической функции обладает ценностью доказывать необходимость существования. Чем больше подчиненный тип стремится быть обособленным, т. е. избегающим эмоциональной вовлеченности, или чем больше он теряет надежду быть любимым, тем больше примитивное стремление удовлетворить половую потребность будет, по всей вероятности, замещать любовь. Это стремление будет казаться единственной дорогой к человеческой близости и, подобно любви, будет переоцениваться из-за своей способности разрешать все проблемы.
Если мы настолько внимательны, что избегаем обеих крайностей - точки зрения на чрезмерное подчеркивание пациентом роли любви как "исключительно естественного" состояния и точки зрения, отвергающей ее как "невротическую любовь", - мы увидим, что ожидания невротика подчиненного типа в отношении любви представляют логическое заключение его философии жизни. Ибо так часто - а может быть всегда? - мы находим в невротических явлениях, что рассуждение пациента, осознанно или бессознательно, безупречно, но основывается на ложных предпосылках. Их ложность состоит в том, что невротик принимает свою потребность в любви и все, что с ней связано, за подлинную способность любить и что он полностью упускает из виду свои агрессивные и даже деструктивные влечения.
Другими словами, он не замечает невротического основания своих влечений. Он надеется на мирную нейтрализацию опасных последствий неразрешенных конфликтов без личного вмешательства в сами конфликты. В этом состоит характерная особенность каждой невротической попытки разрешить свои конфликты. Вот почему эти попытки обречены на неудачу. Следует, однако, добавить: если в качестве решения выбирается любовь. Если невротик подчиненного типа достаточно удачлив и найдет партнера, обладающего как силой, так и добротой, или чей невроз согласуется с его собственным, то его страдание может значительно уменьшиться и он сможет обрести немного счастья. Но, как правило, связь, от которой он ожидает небесного наслаждения на земле, погружает его в еще более сильные страдания. Очень вероятно, что свои конфликты он перенесет на любовные отношения и тем самым разрушит их. Даже самая благоприятная возможность может только облегчить страдание; пока его конфликты не будут разрешены, развитие невротика будет оставаться блокированным.
Глава 4. Движение против людей
При обсуждении второго аспекта базисного конфликта - тенденции к "движению против людей" - мы будем действовать как и прежде - исследовать тот тип невротика, в котором доминируют агрессивные наклонности.
Как подчиненный тип твердо держится убеждения, что люди "прекрасны", и постоянно испытывает разочарование из-за противоположных свидетельств, так и агрессивный тип считает само собой разумеющимся, что все люди - его враги, и отвергает даже допущение, что это может быть неверно. Для него жизнь - это борьба всех против всех, где каждый отвечает только за самого себя. Те исключения, которые он признает, делаются неохотно и с оговоркой. Его аттитюд иногда ничем не маскируется, но гораздо чаще он завернут в тонкий слой мягкой вежливости, искренности и чувства товарищества. Эту "сторону" аттитюда можно представить как макиавеллиевскую уступку целесообразности. Как правило, она представляет смесь претензий, подлинных чувств и невротических потребностей. Желание убедить других в том, что он хороший товарищ, может сочетаться с некоторой долей подлинной доброжелательности, пока никто не подвергает сомнению его командирское положение. Эта сторона аттитюда может содержать элементы невротической потребности в любви и одобрении, используемые для достижения агрессивных целей.
Ни одна такая "сторона" не является необходимой для подчиненного типа, потому что так или иначе ценности последнего совпадают с принятыми ценностями или с христианскими добродетелями.
Чтобы понять, что потребности агрессивного типа так же компульсивны, как и подчиненного, нам следует ясно осознавать, что они в такой же степени порождаются базисной тревогой, как и потребности подчиненного типа. Это следует подчеркнуть, потому что такой ее компонент, как страх, очевидный для подчиненного типа, никогда не признается или проявляется тем типом невротика, который мы сейчас рассматриваем. В нем все нацелено на существование, становление или, по крайней мере, демонстрацию силы.
Его влечения рождаются в основном из чувства, что мир - это арена, где в дарвиновском смысле выживают только самые приспособленные, где сильный уничтожает слабого. То, что способствует выживанию, зависит большей частью от цивилизации, в которой живет этот тип невротика; но в любом случае беззастенчивая погоня за своей выгодой является высшим законом. По этой причине его главной потребностью становится потребность господства над другими.
Разнообразие способов господства бесконечно. Это может быть явное силовое воздействие, косвенная манипуляция посредством проявления чрезмерной обеспокоенности или принуждение других брать какие-либо обязательства перед ним. Он может предпочитать властвовать, скрываясь за троном. Этот способ требует интеллекта и убеждения, что с помощью одного ума или одной предусмотрительности можно всем управлять.
Конкретная форма контроля, выбираемого невротиком, частично зависит от его природных дарований. Частично эта форма представляет сплав конфликтующих влечений. Если, например, агрессивный тип невротика одновременно имеет склонность к обособлению, то он будет избегать любых форм прямого доминирования, потому что это приводит к слишком тесному контакту с другими людьми. Косвенным методам господства будет отдано предпочтение также в том случае, если имеется глубоко скрытая потребность в любви. Если его желание состоит в том, чтобы властвовать "из-за трона", то это указывает на наличие садистских наклонностей, т. к. подразумевает использование других для достижения своих целей.