"На самом деле, – пишет В. П. Полеванов, заменивший позднее А. Б. Чубайса на посту руководителя Госкомимущества – концепция и весь сценарий приватизационной аферы разработали набившие руку специалисты из американской консультационной фирмы "Делойтт и Туш". А Европейский банк реконструкции и развития подготовил "Руководство по приватизации", насчитывавшее 600 страниц.
Первый набросок чубайсовской программы, "документ объемом в 24 страницы с десятью страницами приложений", был подготовлен в невероятно краткие сроки, максимум за полтора месяца.
Первоначально А. Б. Чубайс предлагал разделить государственную собственность на три части. К первой группе были отнесены объекты, не подлежащие денационализации, ко второй – те, которые предполагалось приватизировать частично, предприятия третьей группы планировалось приватизировать полностью и в обязательном порядке.
Может показаться, что между программами М. Д. Малея и А. Б. Чубайса не существовало принципиального различия.
Но это не так.
Если М. Д. Малей считал, что объектом приватизации в первую очередь должны стать нерентабельные и малоэффективные предприятия, А. Б. Чубайс предлагал начать с предприятий, которые отличались особой доходностью. В первом случае это соответствовало интересам государства, во втором – интересам частных собственников.
К тому же Анатолий Борисович выступал за полную, обвальную приватизацию государственной собственности, или, как говорили тогда, за "приватизацию под нуль". Поэтому его первоначальная программа была рассчитана только на 1992 г..
26 декабря 1991 г. предложения А. Б. Чубайса получили одобрение правительства, затем прошли через Президиум Верховного Совета и легли на стол президента. 29 декабря 1991 г. и 29 января 1992 г. появились два указа под разными номерами, но с одним и тем же названием "Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий". Первый указ вводил в действие "Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий на 1992 год", второй определял ее процедуру.
Осуществление "шоковой терапии" и начало приватизации привели к обострению отношений между президентом и парламентом, между Кремлем и "Белым домом".
Начало противостояния
2 января 1992 г. началась так называемая "шоковая терапия".
В первые же дни потребительские цены поднялись в 3,5 раза, но не стабилизировались, как было обещано, а продолжали расти.
Между тем правительство сделало еще один шаг. "…Мы, – писал Е. Т. Гайдар, – временно отменили ограничения на импорт, установив нулевой импортный тариф"!.
Это означает, что Россия настежь распахнула свои двери для иностранных товаров, то есть для товарной интервенции.
Подобную меру Е. Т. Гайдар объяснял стремлением "хоть как-то наполнить магазины".
Но вот откровение одного из его "товарищей по партии" – Сергея Борисовича Станкевича. Подчеркивая, что переход к рыночной экономике предполагает "первоначальное накопление капитала", он ставил вопрос: "Каким образом это накопление капитала может происходить в нашей стране?". И давал на него следующий ответ: "Только одним способом – ввозом потребительских товаров в страну из-за рубежа" и "реализацией их здесь за рубли с учетом гигантского разрыва курса рубля и доллара".
Таким образом, "товарная интервенция" рассматривалась "реформаторами" не столько как средство "наполнить магазины", сколько как один из важнейших источников "накопления капитала", после чего должна была последовать приватизация.
Яснее некуда.
1 января 1992 г. на страницах "Российской газеты" появилась статья Р. И. Хасбулатова под названием "Уже в 1992 году вы увидите перемены к лучшему". Не прошло и двух недель, как оптимизм спикера сменился пессимизмом. 13-го на заседании Верховного Совета он выступил с критикой "шоковой терапии", а 15-го на страницах "Известий" заявил: "Уже можно предложить президенту сменить практически недееспособное правительство".
В таких условиях аналитический центр "РФ – политика", одним из сотрудников которого был уже упоминавшийся А. Урманов, забил тревогу. 22 января из его стен вышла записка "Номенклатурное подполье берет под контроль администрацию президента. Реформы под угрозой срыва". 23 февраля появилась записка "Номенклатурный реванш за фасадом антиноменклатурной революции".
Оба документа призывали очистить органы власти от откровенных и скрытых противников взятого правительством курса реформ.
Понимая, что следствием "шоковой терапии" будет рост оппозиционных настроений, Б. Н. Ельцин и его окружение стали задумываться о необходимости усиления президентской власти.