1918 год стал испытанием на прочность власти большевиков и проверкой на зрелость вновь созданных государственных институтов: Красной армии, ВЧК и милиции. Против молодого советского государства, казалось, ополчился весь мир. Вслед за мятежом левых эсеров командующий Восточным фронтом генерал М. Муравьев открыл его для восставшего 40‑тысячного чехословацкого корпуса. Бывшие военнопленные чехи, словаки, венгры, получившие от советской власти разрешение для проезда на Дальний Восток, чтобы затем во Франции начать боевые действия против Германии, поддавшись провокационным заявлениям своего командования о том, что их собираются выдать Австро‑Венгрии, в конце мая подняли мятеж. Спустя полтора месяца в руках мятежников оказались большая часть Сибири, Урал и такие стратегически важные центры на Волге, как Казань и Самара.
В это же время началась интервенция стран Антанты. В Лондоне, Париже, Вашингтоне и Токио, видимо, полагали, что дни большевистской России и страны в целом сочтены, и потому спешили урвать свой кусок от лакомого русского пирога. На севере британо‑французский экспедиционный корпус захватил Архангельск и начал продвижение к Петрозаводску. На востоке американские и японские войска оккупировали Дальний Восток. В Закавказье англичане, опираясь на поддержку националистических сил: мусаватистов в Азербайджане, дашнаков в Армении и меньшевиков в Грузии, свергли советскую власть. На юге войска белоказаков под командованием генерала П. Краснова двинулись на Царицын, чтобы отрезать Москву и Петроград от бакинской нефти и хлеба южных районов страны.
Территория, которая контролировалась большевиками, сжималась, словно шагреневая кожа, и им оставалось надеяться только на чудо. И оно произошло. Страна и народ, истерзанные предыдущей трехлетней войной, нашли в себе силы для сопротивления. Теперь им было за что сражаться: крестьянам - за землю, рабочим - за свободный труд. Уже к августу Красная армия увеличилась до 500 тысяч человек. В ее рядах воевало свыше 20 тысяч добровольцев из числа болгар, венгров, чехов, словаков и немцев.
Важную роль в ее становлении сыграли бывшие генералы и офицеры, поддержавшие советскую власть. Цвет императорской армии - 250 генералов и 400 офицеров Генерального штаба продолжили службу в Красной армии, В их числе были широко известные и авторитетные в армейской среде граф А. Игнатьев, генералы Н. Потапов, А. Самойло, А. Свечин и другие. На стороне ее противников воевало 750 представителей Генштаба.
Все это, вместе взятое, и предопределило успехи Красной армии на фронтах гражданской войны. К концу 1922 года она наголову разбила войска Антанты, белогвардейцев, белоказаков и, как пелось в революционной песне тех лет, "… на Тихом океане свой закончила поход". Бывшие прапорщики, мичманы и есаулы М. Тухачевский, В. Блюхер, С. Буденный, П. Дыбенко, В. Антонов‑Овсеенко и другие одержали верх в войне с царскими генералами, адмиралами и атаманами Л. Корниловым, А. Колчаком, А. Калединым, А. Деникиным, П. Врангелем.
Советская власть, которой в октябре 1917 года многие "пророки" предрекали всего несколько дней жизни, от силы месяц, не только устояла, но и всерьез и надолго утвердилась на громадном пространстве от Одессы до Владивостока. Тогда, в смутном 1917 году, многим в России и на Западе казалось, что Октябрьский переворот станет последним трагическим актом в крушении бывшей Российской империи, а ее колоссальные природные ресурсы станут достоянием "империалистических акул". В Париже, Лондоне, Вашингтоне, Токио и Берлине уже спешили перекраивать ее под себя, но здесь произошло чудо!
Россия Романовых, Россия Керенского, бросившая гнить в окопах миллионы крестьян и рабочих, истерзанная бессмысленной, кровопролитной войной, поднялась с колен и потом еще целых пять лет сражалась со всем остальным капиталистическим миром. Теперь они бились за свою власть, которая дала им то, о чем мечтали многие столетия поколения русских крестьян, - землю!
Передав крестьянам в безвозмездное пользование бывшие помещичьи земли, большевики заручились такой поддержкой, что теперь могли не опасаться мощных выступлений внутренней контрреволюции. Линия фронта борьбы с ней переместилась за границы советского государства: в Польшу, Турцию, Югославию, Францию Великобританию, Китай - туда, где осела русская эмиграция. Острая необходимость в проведении ВЧК "быстрой и беспощадной к эксплуататорским классам" репрессии отпала.
По предложению Ленина, 28 декабря 1921 года Девятый Всероссийский съезд Советов принял резолюцию. В ней делегаты отмечали "…героическую работу, выполненную органами Всероссийской чрезвычайной комиссии в самые острые моменты Гражданской войны, и громадные заслуги, оказанные ими делу укрепления и охраны завоеваний Октябрьской революции от внутренних и внешних покушений".
Делегаты признали, что "…ныне укрепление Советской власти вовне и внутри позволяет сузить деятельность Всероссийской чрезвычайной комиссии и ее органов", возложив борьбу с нарушением законов советских республик на судебные органы. Съезд поручил Президиуму Всероссийского центрального исполнительного комитета "в кратчайший срок пересмотреть положение о Всероссийской чрезвычайной комиссии и ее органах в направлении их реорганизации, сужения их компетенции и усиления начал революционной законности".
В развитие этого решения Политбюро ЦК РКП (б) 23 января 1922 года постановило:
"1. Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности упразднить.
2. Все дела о преступлениях, направленных против советского строя или представляющих нарушения советских законов, разрешаются в судебном порядке революционным трибуналом или народными судами по принадлежности.
3. В составе НКВД создать Государственное политическое управление при НКВД, действующее на основании особого положения, под председательством народного комиссара внутдел и назначаемого СНК его заместителя" (ЧК были преобразованы в ГПУ на Украине и в Белоруссии. В республиках Закавказья Чрезвычайные комиссии сохранялись до 1926 года. - Прим. авт.).
В соответствии с этим решением ЦК РКП (б) характер деятельности ГПУ по своим новым задачам все более приближался к классической спецслужбе. Теперь в компетенцию реформированной спецслужбы входили:
"…а) специальная борьба со шпионажем, бандитизмом и подавление открытых контрреволюционных выступлений;
б) охрана железнодорожных и водных путей и следующих по ним грузов;
в) политическая охрана границ Республики, борьба с контрабандой…"
Имелись и другие причины, приведшие к упразднению ВЧК, которые не были связаны с ослаблением внешней и внутренней угрозы существованию советской власти. Первая из них была вызвана объективными обстоятельствами: убийство председателя Петроградской ЧК Урицкого, покушение на Ленина, мятеж левых эсеров, интервенция стран Антанты и начавшаяся Гражданская война вынудили вождей большевиков ответить на белый террор красным террором. В качестве меры социальной защиты они снова восстановили смертную казнь, ввели систему заложничества, а Комиссию по борьбе с контрреволюцией наделили правом внесудебной расправы. И эта, зачастую неоправданная, жестокость в ее деятельности, приводившая в ужас обывателя и в какой‑то степени еще оправдываемая военным временем, в мирные дни била по самой власти.
Кроме объективной существовала и субъективная причина того, что на смену ВЧК пришло ГПУ. Она была связана с низким профессионализмом сотрудников и присутствием в ее рядах авантюристов, карьеристов и просто врагов новой власти, особенно в низовом в звене - уездных комиссиях. С первых дней существования ВЧК на Дзержинского, Ленина и других руководителей обрушился поток жалоб на ее сотрудников. Так, 19 июля 1918 года управляющий делами СНК В. Бонч‑Бруевич писал Ленину:
"Вы сказали мне напомнить Вам переговорить со Стучкой по поводу доклада о неурядицах, воровстве и прочем в Комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем".
17 августа 1918 года уже сам Ленин вынужден был реагировать на произвол начальника одной из уездных ЧК Вятской губернии (ныне Кировская область) и направил телеграмму в местный исполком:
"Котельнич(ескому) исполкому.
Копия: Вятка, исполкому.
Получил жалобу Лубниной на то, что ее мужа, Лубнина, избил Никитин, председатель чрезвкомиссии, и что Лубнина напрасно держат в тюрьме. Предписываю затребовать тотчас объяснений от Никитина и телеграфировать мне, а также мнение Вятского губисполкома, нельзя ли освободить Лубнина, если он не контрреволюционер".
22 сентября 1918 года председатель Котельнического уездного исполкома направил на имя Ленина телеграмму, в которой доложил, что Лубнин освобожден.
Ранее, 17 августа, Ленин вынужден был запрашивать руководителя Брянской ЧК И. Визнера о причинах ареста председателя Бежецкого исполкома Д. Тернавского. Тот был арестован как контрреволюционер, потому что так посчитал Визнер. 18 августа в ответной телеграмме он сообщил: