– Его надо научить выражать желания. Пусть символами, жестами, невербально. Это должно исходить от Алана. И сегодня это произошло. Когда-нибудь он перестанет биться, это пройдет.
Бетти, собрав одну коробку с шариками, положила ее у стены, взяла другую коробку и начала собирать конфетти и дождик.
– А как же потом, когда он вырастит? Я знаю, что их диагноз шизофрения так и остается…
– Вы ошибаетесь, – ответила Голди. – Аутизм может быть не только у шизофреников. Он встречается у олигофренов, невротиков, психопатов.
– Но шансов у него нет, ведь диагноз остается…
– Мы этого не знаем, нельзя говорить наперед, ставя клеймо на мальчике. В моей практике, а я уже более пятнадцати лет работаю здесь в пансионате, встречались аутисты. Большинство мне удавалось возвратить в общество.
– У них нет мира, они не видят нас.
– Да, – согласилась Голди, – они не замечают общество, но мир у них есть. Они погружены в свой собственный мир. Он внутри них. Причем настолько погружены в него, что не видят и не слышат того, что происходит вокруг них. Они стоят, а мир на бешеной скорости пролетает мимо, не задев их сознание, не тронув их чувства.
– Может, у них нет сердца… – Бетти осеклась, – я имею в виду собственных переживаний, как у здоровых людей.
– Ну что ты, – возразила Голди. – Они живые, а у живого всегда есть чувства. Только они не показывают их, прячут, даже от себя. Вы вспомните, каким Алан был, когда появился у нас впервые. И часа не было, чтобы он не плакал, психовал или бил себя. А что теперь?
– Вы правы, теперь он делает это значительно реже, – согласилась Бетти.
– Для общества он еще не готов. Для начала он должен прекратить истязать себя.
– А что потом? – с интересом спросила Бетти, собирая монетки в шкатулку.
– Потом его надо обучить проявлять себя, желать, и не бояться этого. Выражать свои желания. Ну, и уметь выполнять самые необходимые потребности: сидеть за столом, кушать самостоятельно, одеваться, застилать постель и многое другое, без чего не мыслима жизнь индивида.
– Вы думаете, он сможет стать индивидуумом?
– Индивидуальность, значит быть особым, не как все. Аутисты по своей природе обладают этим.
– Да, но они ничего не умеют и погружены в мир…
– Их можно вывести из него, показать другой мир, обучить. Среди аутистов встречаются известные люди, например, Эйнштейн в легкой степени страдал этим недугом. Аутисты часто встречаются в творческих профессиях. Из них получаются хорошие ученые, художники, музыканты. Да, они погружены в свой, видимый только ими, мир, ну и что с того. Но разве ученые и художники не погружаются в мир творчества, фантазий, не создают новое. Для гениального изобретения необходимо отдать всего себя, – она задумалась, а потом, отдернув штору и впуская солнечный свет в комнату, продолжила. – В древние времена были философы, мыслители, предсказатели судьбы. Так вот, они порой были настолько погружены в свои мысли, что порой не обращали внимания на окружающий мир. Племя зависело от их решений, ибо они управляли и направляли ход их развития. Таки люди могли быть жертвами собственной невнимательности, например, задумавшись, они могли подвергнуть себя риску. На них могли напасть воины из другого племени, они могли упасть в яму-ловушку, на них мог напасть хищный зверь.
– И что? – заинтересованно спросила Бетти.
– И племя решило, что таким людям нужен помощник, охранник, который бы оберегал мыслителя от опасностей внешнего мира. Они были беспомощны в этом мире.
– Интересно, и это все, правда, такие люди были?
– Это не важно, были они или нет, – ответила Голди. – Этот мальчик нуждается в нашей помощи, ему одному не выжить среди людей. И мы ему должны помочь стать на ноги, увидеть весь мир, открыть врата общества, а не отторгнуть его. Вы же сами видели, мальчик идет на контакт.
Глава 2
Свет уже не пугал его. Солнце улыбалось Алану, одаривая его теплом своих ласковых лучей. Он понял, что свет не бьет и не жалит, но смотреть на этот источник тепла он по-прежнему не хотел. Его приручили не смотреть на солнце.
Его заинтересовал свет. Бетти сидела в небольшой палатке, развернутой в игровой комнате. Внутри палатки было темно. Но что-то привлекало в эту темноту Алана. Этот бегающий луч, светящийся фонарик. Бетти светила внутри фонариком, зазывая Алана.
Мальчик с появившимся интересом заглядывал в палатку к Бетти и удивленно смотрел на бегающий белый кружок. Несмотря на радостные звуки Бетти, Алан поднялся и отошел от палатки, он оказался в солнечных лучах, косо падающих из окна.
Голди сидела за столом и бросала монетки. Алана привлекли звуки, и он робко подошел к Голди.
– Свет, свет, – радостно и четко произнесла Голди.
Мальчик сел на стул, рядом со столом, и протянул к Голди руку.
– Свет, Алан, это свет.
Она продолжала бросать и собирать монетки на столе, перед мальчиком. Алан уже не бил себя по лбу, не падал навзничь, он заинтригованно посматривал то на Голди, которая сидела за столом, то на Бетти, выглядывающей с фонариком в руке, из палатки. У него появилось желание, он еще не знал, что это за новое приятное ощущение, но ему нравилось это. Протянув руки к Голди, он хотел дотронуться до фонарика, висящего у нее на шее.
– Свет, это свет, – четко сказала Голди.
– Шет, – неясно, шепелявя, произнес Алан.
– Браво, молодец, Алан, – с нежностью, граничащей с радостью, сказала, улыбаясь, Голди. – Свет. Я хочу свет, – четко произнесла она.
– Шет, – повторил мальчик.
Спустя несколько дней Алан брал монету из рук Голди и произносил: "один", а, сказав, почти без ошибок слово "свет", он получал фонарик, где мог нажать на кнопку, и фонарик удивительным образом светил. Алан впервые, за все время уроков, радовался этому. Он проявлял веселье, размахивая ручками, словно играя на пианино.
Спустя полмесяца, он уже улыбался, и даже смеялся.
– Шарик, один шарик, – четко произнесла Голди. Бетти дала красный шарик Голди и повторила: "Один шарик, красный шарик".
Алан, глядя на эти действия взрослых, высунул язык, как это делают дети, когда заинтересуются чем-то. У него пробудилось любопытство. Голди и Бетти разыгрывали этот урок десятки раз, но мальчик лишь заинтересованно смотрел, иногда размахивая руками, сопровождая это действие причудливыми гримасами на лице. Наконец он протянул руки к Голди, желая взять красный шарик. Но, неожиданно шарик исчез, а вместо него появился желтый шарик. Голди вертела в руках новый шарик, но не спешила давать его мальчику и не называла цвета шарика.
Голди и Бетти продолжали играть, передавая шарик друг другу, не обращая внимания на Алана. Его протянутые руки все еще требовали, а желающий взгляд обрел форму поиска. Его глаза бегали из стороны в сторону, пытаясь что-то отыскать. И, наконец, он произнес: "красый". Оба взрослых тут же прекратили играть и обратили внимание на мальчика.
– Красный, – четко произнесла Голди.
– Красый, – повторил с ошибкой Алан.
– Ты хочешь красный шарик?
– Красый, произнес он с ошибкой.
Бетти незаметно для Алана подменила шарики, и в руках у Голди заблестел красный шарик. Мальчик увидел красный шарик, который его привлек, и который так таинственно исчез, и протянул к нему руки.
Голди дала Алану шарик, повторяя слово "красный", выделяя при этом букву "н", пропущенную мальчиком. Алан, взяв шарик, повертел его в руках и, на радость своих учителей, произнес:
– Красный.
– Браво, браво, Алан! – с восторгом и улыбкой сказала Голди, хваля Алана за прогресс. Бетти обняла Алана.
– Молодец, Алан, – произнесла Бетти, нежно поглаживая мальчика по голове.
Глава 3
Спустя неделю упорной работы Голди и Бетти, Алан стал произносить звуки, реагировать на некоторые слова, выполнять простейшие действия по указанию Голди. Она давала ему трубочку, и он дул в нее. На другом конце трубочки зажигалась и гасла лампочка. После этого Голди четко произносила слово: "свет", мальчик повторял за ней. Она высыпала монеты на стол и говорила цифру "два", а мальчик отбирал две монетки и давал их Голди.
– Он уже многому научился, – сказала Голди, когда мальчика увели в его комнату. – Завтра я хочу его вывести на природу.
– Вы не боитесь, что он вновь замкнется и уйдет в себя? – спросила Бетти.
– Понимаешь, Бетти, его нельзя ограничивать, иначе он замкнется навсегда. Наша цель: вернуть Алана Уокера в общество. А для этого его нельзя отрывать от общества.
– Да, но ведь там шум, свет, машины, большое скопление людей…
– А мы не станем его показывать всем. Пусть это будут тихие и безлюдные прогулки.
– Вы хотите прогуляться с ним среди природы, в лесу?
– Да, среди деревьев, рек, озер, а почему бы и нет, – настаивала Голди. – Ему нельзя замыкаться.
– А что потом?
– Когда он привыкнет к прогулкам, мы сходим с ним в магазин. Выберем тот день и час, когда в магазине меньше людей.
– А что мы будем там делать?
– Как, что? – удивилась Голди, – как все нормальные люди – мы купим что-нибудь.
– О! Давайте купим игрушку для Алана, – предложила Бетти.
– Отличная идея, – согласилась Голди. – Только пусть эту игрушку мальчик выберет сам.
– А если он ничего не выберет?
– Значит, ему там ничего не понравилось. Но я уверена – он что-то выберет.
Тихие прогулки по лесу в обществе двух очаровательных дам, продолжались несколько дней. Алан перестал падать в истерику, он не боялся света, тянул руки к деревьям и подолгу стоял, обняв ствол дерева и приложив к нему щеку.