* * *
Сестры М. В. Железнова и У. И. Вершинина были замужними женщинами и страдали одержимостью. Во время службы у гробницы отца Иоанна сначала с одной из сестер, а затем с другой начались приступы болезни. Они начали кричать, биться, страшные судороги сводили их руки и ноги, хульные слова вырывались из их уст.
Богомольцы и монахини поспешили на помощь к страдалицам.
"Подведите их к гробнице! Пусть приложатся; Бог милостив, и по молитвам батюшки они получат облегчение", – говорили присутствующие.
Только благодаря усилиям нескольких мужчин удалось обеих сестер подвести к гробнице. Едва они прикоснулись к ней, как все затихло. Не слышно стало хулы, произносимой с каким-то нечеловеческим воплем. Сестры спокойно достояли панихиду и вместе с другими вышли из храма. После этого они обе совершенно здоровы.
* * *
В 1909 г. по всему Петербургу разнесся слух о том, что 16-летний юноша Павел Ильин, одержимый каким-то необъяснимым для науки недугом, привезен был к литургии в Иоанновский монастырь на Карповке. И здесь произошло с ним следующее. Во время Херувимской песни он вырвался из рук пятнадцати сильных мужчин, державших его, и затем по воздуху пронесся над народом к западным вратам храма и у входа в храм упал без чувств. Бесчувственного его взяли и принесли к гробнице Иоанна Кронштадтского. Здесь больной на краткое время очнулся, а затем крепко заснул. Во время сна явился ему отец Иоанн, дал ему наставления, исповедал его и велел ему ехать в Валаамский монастырь. Что именно происходило во сне, больной, проснувшись, не хотел говорить. И если бы не отрывочные фразы, сказанные вслух во время сна: "отец Иоанн, прости, помолись, исполню", то возможно, что все это скрыл бы, но когда он услышал от окружающих эти свои слова и понял, что они знают о происшедшем, то все открыл.
Вот что произошло с ним. Он увидел отца Иоанна сидящим в кресле у своей гробницы. При этом отец Иоанн сказал ему: "Ты видишь меня в таком виде, в каком меня никто не видел. Служи по мне панихиды, как то установлено Церковью. Но Великому Богу угодно меня прославить. Придет время и мне служить будут молебны".
После этих слов отец Иоанн дунул на больного, благословил его и добавил: "В свое время я скажу тебе, что нужно будет делать тебе для полного исцеления". И сказавши это, скрылся. Что же слышали в это время окружавшие больного? Они видели, как он грыз зубами мраморную гробницу отца Иоанна и диким голосом кричал: "Выхожу, выхожу, о, великий угодник и пророк Иоанн, но не совсем". Конечно, кричал это не он сам, а обитавший в нем демон. После этого Павел уже не так страдал от своей болезни.
архиепископ Феофан (Быстров)
* * *
Батюшка не переносил курения табака, называя это одной из страстей, пагубных для души человека, аналогично пьянству. Так он отучил моего отца, так отучил и меня. Будучи избалованным не только обстановкой жизни, но и самим собой, мне почти никогда не приходило в голову оставить эту удобную и симпатичную привычку, тем более что попытки бросить приносили всегда испорченное настроение и лишали того излюбленного комфорта "покурить", который у меня длился в течение восемнадцати лет. Курил я много. И вот однажды во время случившихся со мной тяжелых переживаний, как сейчас помню, 9 декабря 1913 года я пришел на гробницу отца Иоанна, и молитва у меня была одна: "Да будет воля Твоя". Через три дня я серьезно заболеваю двухсторонними нарывами в горле, стоившими мне чуть ли не жизни, появляется желание оставить любимую привычку курить, о чем я и сказал доктору профессору Богданову-Березовскому. Последний с недоверием отнесся к этому желанию, узнав, что я уже восемнадцать лет подвержен этой страсти, и, улыбнувшись, сказал: "Смотрите, поправитесь и закурите снова".
Теперь прошло уже двадцать лет, как я совершенно легко, несмотря на свою избалованность, оставил эту сильно владеющую людьми страсть. Не только сам по себе описанный факт, но и мое личное создавшееся внутреннее убеждение привели меня к ясному заключению, что Воля Божия, на которую я оперся в своей краткой, из глубины души исшедшей молитве, по святым молитвам Праведника Божия батюшки отца Иоанна избавила меня от сильно развитой страсти, которую мы, люди, из личного удобства и распущенности не любим видеть и признавать, предпочитая быть в этом отношении слепыми.
капитан I ранга С.П. Бурачок
* * *
Покойный адмирал Владимир Федорович Пономарев, в бытность свою командиром крейсера "Адмирал Макаров", пришел первым во время страшного землетрясения в Мессину на помощь пострадавшим жителям.
Спасая несчастных, он заразился тифом и по повелению Государя был отправлен на своем крейсере в Пирей, в госпиталь, устроенный там Королевой Греческой Ольгой Константиновной.
Два месяца муж был при смерти, выдерживая все время температуру 40,19. В отчаянии я телеграфировала моей матери, прося ее отслужить молебен о выздоровлении мужа. Она немедленно (3-го марта) отслужила молебен Казанской Божьей Матери и у гроба отца Иоанна Кронштадтского.
В ночь с 3-го на 4-е марта у больного был кризис, а через несколько дней я получила от матери письмо со вложением листка от венка с гроба отца Иоанна, и на листочке было проставлено 3 марта 1909 г. Этот листок и в настоящее время у меня висит завернутый в бумагу у образа.
Через полтора месяца, 14-го апреля, мы двинулись с мужем из госпиталя в Петербург.
Александра Пономарева
* * *
Одним из поразительных случаев было исцеление моей матери по молитве отца Иоанна Кронштадтского. Я жила с семьей в доме моей матери в Полтаве, и когда две дочери мои окончили гимназию, я их отвезла на курсы в Петербург. Вернувшись домой, через некоторое время я поехала их навестить. Не успела я приехать к ним, как получаю телеграмму, что мать моя заболела воспалением легких. Ей было много за 70 лет.
Первым движением было вернуться домой, но тут же меня остановила мысль: ехать помолиться в монастырь, где похоронен отец Иоанн Кронштадтский.
Послав телеграмму, чтобы меня извещали о ходе болезни, я с дочерьми поехала к обедне. При входе в монастырь я обратила почему-то внимание на часы. Половина одиннадцатого. Монашка встретила нас и сказала:
– Обедня окончена, а сейчас будут служить панихиду на могиле отца Иоанна.
Мы спустились по лестнице в церковь, где отец Иоанн похоронен, служили панихиду по нем и долго оставались, горячо молясь о выздоровлении моей матери, а дочери – за любимую бабушку. Уехали мы с облегченным сердцем. Я стала получать успокоительные телеграммы от доктора.
Когда же я возвратилась домой и вошла в комнату матери, то после приветствия она сказала: "Ты, наверно, была на могиле отца Иоанна". Я подтвердила.
Она начала мне рассказывать, что в тот день, когда они были в монастыре, у нее был кризис и она уснула, как давно не спала. Когда же проснулась, то спросила у сестры милосердия, который час? Это было в половину одиннадцатого.
Тут она рассказала всем, кто был при ней, а потом и мне, когда я приехала, о своем видении.
"Вижу я себя в церкви Реального Училища, где мы всегда бывали, идущей по темному коридору; никого не было, только из церкви через стеклянную дверь я увидела яркий свет. Продолжаю идти по коридору и вижу старика-священника, небольшого роста, узнала, что это отец Иоанн. Подхожу под благословение. Он обнял меня и сказал: "Обедня окончена, сейчас будут служить панихиду".
"Привет тебе от твоих кровных". Я проснулась после сладкого сна и говорю присутствующим: "Верно мои были на могиле отца Иоанна, я его видела во сне". Спросила, который час? Было половина одиннадцатого. С той поры я стала поправляться и еще жила несколько лет. Случай этот был приблизительно в 1909 году.
Ольга Васильевна Кованько