Граф (читает) . "Да, господа, история, служащая порой развлечением для светского человека, могла бы стать предметом отвращения и ужаса для философа, друга человечества, созерцающего отвратительную картину ее преступлений, если бы утешительная мысль о том, что невидимое провидение управляет судьбами империй, не поддержала книгу, готовую выпасть из рук мудреца, и не подсказала ему, что люди, позабывшие божественные предначертания и предающиеся разгулу страстей, часто ввергают в пучину бедствий и своих сограждан и самих себя. Но в силу, так сказать, причинной связи явлений другие люди, добродетельные, вдохновленные свыше, столь же часто преграждают своим мужеством путь опустошительному потоку революций и своей могучей дланью закрывают бездну, готовую поглотить родину!!!" (В сторону.) Уф! (Продолжает читать.) "И вот нашелся человек... больной, искалеченный, осужденный в страданиях проводить..."
Графиня (подсказывает) . Не то! В тексте: "...сказал некий христианский оратор..."
Граф . Да, да, правильно. "И вот нашелся человек..." Извините, господа, тут не хватает страницы... Не могу найти. Не затерялась ли она? Однако, дорогой друг, когда вы переписывали черновик моей речи, все было в порядке... Не эта ли страница? "И вот нашелся человек, сказал узурпатор..." Нет... Не знаю, где продолжение...
Кавалер де Тимбре . Человек нашелся, а страница потерялась.
Графиня . Друг мой! Разве у вас не сохранилось черновика?
Граф . Нет, я сжег его. Непостижимо!
Барон де Машикули . Пока господин де Турнель ищет свою речь, не пожелаете ли вы выслушать, дабы избежать потери времени, несколько кратких размышлений, на которые меня навели последние политические события...
Маркиз де Малепин (одновременно) . Я подготовил небольшую речь, и если уважаемые слушатели соблаговолят уделить мне полчаса внимания...
Граф де Фьердонжон вытаскивает портфель, кавалер де Тимбре роется в карманах.
Эдуар . Боже правый! У каждого приготовлена речь! Кузина! Мы погибли - мы никогда не дождемся обеда. Нет ли у вас речи, господин Бертран?
Бертран . Нет, сударь. Но если набраться смелости, и у меня нашлось бы что сказать; боюсь только сказать глупость: ведь я простой крестьянин.
Эдуар . Говорите, говорите! Уверен, что вы скажете что-нибудь очень забавное. Тише, господа, тише! Слушайте господина Бертрана. (Стучит по столу.)
Бертран . Я хотел сказать вам попросту... Я хотел сказать, не в обиду всей честной компании, что мы переливаем из пустого в порожнее. Пусть проповеди говорят попы. Нам же не нужны всякие красивые присказки, чтобы договориться о деле. Когда я был с Жаном Шуаном , он с нами долго не разговаривал. Он говорил: "Не захватить ли нам врасплох синих на ферме Эрбаж?" Мы говорили: "Да". Он говорил: "Есть ли у вас патроны? Есть ли новые кремни к ружьям?" Мы говорили: "Да". Он говорил: "Опрокинем стаканчик, да и в путь. Да здравствует король!" Мы чокались и шли.
Эдуар . Браво, черт возьми! Господин Бертран получит первую премию за красноречие.
Бертран . Не ждал я, когда шел сюда, что потребуется столько красивых речей, чтобы воодушевить вас на благое дело. Я думал, правду говоря, что работа у нас закипит: я думал, что мне скажут, к примеру: "Бесстрашный! Вы захватите врасплох жандармский пост в Н. Вам, господин де Машикули, поручается, с позволения сказать, бить в набат у себя в поместье. А вы постараетесь арестовать префекта... Попросту, не церемонясь". Я принес патроны и наполнил свою солдатскую флягу.
Барон де Машикули . Черт, как он рассуждает!
Граф . Мы еще не дошли до этого, слава богу.
Граф де Фьердонжон (Бертрану) . Друг мой! Здесь вы не с людьми Жана Шуана; вы находитесь среди благородных, образованных людей, а это огромная разница. Слушайте почтительно, молча, если вы не в состоянии понять.
Бертран . Не спорю, но...
Маркиз де Малепин . Мы не спрашиваем вашего мнения.
Графиня . Что, господа, не отложить ли нам речи до другого раза? Сегодня нам предстоит еще принять много серьезных решений. Вы избрали председателя, но у нас имеются и другие серьезные вопросы. Например, как будет называться наше общество? Необходимо какое-нибудь название. Когда история заговорит о нас, должна же она нас как-то именовать.
Граф де Фьердонжон . Так что ж, история скажет: "Граф де Фьердонжон... господин де Турнель..."
Граф . Жена хочет сказать, что все члены нашего общества должны носить родовое, коллективное имя.
Эдуар . Тьфу! Эти родовые имена напоминают мне уроки латыни: Turba ruit или ruunt .
Граф де Фьердонжон . Превосходно! Предлагаю - истинные дворяне .
Эдуар . Нет, надо что-нибудь благозвучное, как в мелодрамах. Например, рыцари лебедя... справедливые судьи . А что, если нам называться рыцарями смерти ? Это красиво, ласкает слух.
Кавалер де Тимбре . Почему бы и нет. В самом деле, название довольно красивое.
Граф . О нет, слишком устрашающее! Я предпочел бы...
Графиня . Возьмем лучше что-нибудь соответствующее цели нашего заговора, скажем, друзья гонимых . Нравится вам? Ведь мы защищаем дело обездоленных. Это название привлечет к нам великодушные сердца.
Эдуар . Хорошо придумано! Принято!
Бертран . Друзья гонимых? Значит, если крикнут: "Кто идет?", а мы не ответим: "Друзья гонимых"... то сразу же... бах из ружья?..
Эдуар . Э, приятель берет быка за рога! Вы, верно, воевали, а?
Бертран . Понятно, сударь, долгое время я не знал другого ремесла.
Графиня . Господин Бертран сражался в Вандее. Он был майором королевской армии.
Эдуар . Да, да, война шуанов... мелкие стычки... перестрелка из-за плетня... расстрел отставших... Прекрасная, черт возьми, война! В те времена люди долго жили.
Бертран . Уж это как придется. Кое-кто из молодых, да и старых тоже, поныне жили бы да поживали, не будь этой прекрасной войны. Люди удивляются, что хлеб хорошо родится в некоторых знакомых мне местах, а ведь это из-за трупов, которые там зарыты. Ваш покорный слуга, сударь, не раз участвовал в делах, после которых мы, оставшиеся в живых, должны денно и нощно благодарить пресвятую деву за то, что дешево отделались. Однажды в ланде Гро-Саблон двести человек наших вступили в бой с таким же количеством синих. Мы их разгромили, но вечером нас всего сорок пять человек село за стол.
Эдуар . Недурно. Видно, дело было жаркое. А сколько побежденных уцелело?
Бертран . Ни одного.
Эдуар . Недурно, право.
Граф . Если эти господа будут говорить о войне, мы никогда не кончим...
Графиня . Друзьям гонимых следовало бы носить какой-нибудь отличительный знак для...
Барон де Машикули . Для полиции? Ну нет, спасибо!
Графиня . Я имею в виду что-нибудь тайное, понятное только посвященным... Например, каждый из нас, каждый из вас, господа, мог бы иметь при себе кинжал известной формы...
Эдуар . Да, кинжал! Прежде всего потому, что не бывает заговора без кинжала. Кинжал мщения... таинственный клинок... Видели вы мелодраму Справедливые судьи ?
Граф де Фьердонжон . Гм... кинжал. Не возражаю... да и вообще он может пригодиться.
Бертран . Что там ни говори, превосходное это оружие, хоть и неказистое. Удар надо наносить сверху вниз. (Делая вид, что ударяет.) Извините, сударь, вот так... чтобы кровь не пролилась и тут же задушила вас.
Барон де Машикули . Какой ужас! Мы никого не хотим убивать, нам не нужны ваши уроки.
Бертран . Тогда зачем же?..
Кавалер де Тимбре . Это всего лишь отличительный знак. Французские дворяне не пользуются подобным оружием.
Граф . Существует полицейский приказ, воспрещающий ношение кинжала... Было бы крайне опасно...