ГРАМОВЕЦКИЙ. Там? И не надейся! Решать там ничего нельзя вообще! Но они хотя бы узнали от меня, кто они есть на самом деле! Подонки, олухи, сволочи!
ГРАМКО. Не кричи.
ГРАМОВЕЦКИЙ. Тут не кричать, тут бить надо во все колокола! Хотя смысла нет. Но – тем не менее. (Грамову.) А ты, я слышал, уезжаешь? Крысы вы все! Крысы бегут с тонущего корабля!
ГРАМОВ. Я не бегу. Я уезжаю. И я что-то не понял. Ты в своей паршивой газетенке каждый день трубишь, что в городе стало невозможно жить.
ГРАМОВЕЦКИЙ. Я трублю – как публицист! Но как человек – я остаюсь, а не сбегаю, как крыса! Да, корабль тонет! Но настоящий капитан не отходит от штурвала до самого конца!
ГРАМОВ. Ты уже капитан?
ГРАМОВЕЦКИЙ. Я образно выражаюсь. А крысы пусть бегут!
ГРАМКО. Наверно, ты своими статьями хочешь как-то улучшить положение. Это благородно.
ГРАМОВЕЦКИЙ. Я не занимаюсь самообманом. Ничего я не улучшу, будет еще хуже. Будет то, о чем мы и не подозреваем. Ха, шуточки: десятилетиями мы качали из-под земли газ и нефть, одновременно строили дома, канализации, все к черту перекопали, подземный водный баланс нарушен, вода ушла, и наш город стоит на огромных пустотах! Недавно говорил с одним геофизиком – светлейшая голова, так вот он математически доказал мне, что не позже, чем через пять лет, наш город провалится к чертям собачьим! Весь! Сразу!
ГРАМКО. Это правда?
ГРАМОВ. Это газетная правда.
ГРАМОВЕЦКИЙ. Через пять лет увидите. Так что уезжайте, бегите, крысы!
ГРАМКО. Нелогично. Если ты все это знаешь… Если не надеешься на лучшее… Почему же ты не уезжаешь?
ГРАМОВ. Потому что он нигде никому не нужен. Здесь он рупор, скандалист областного масштаба. Приятней быть капитаном на тонущем корабле, чем крысой на крейсере.
ГРАМКО (задумчиво). Это вопрос философский…
ГРАМОВЕЦКИЙ (Грамову). Ты сам такой же дремучий провинциал, как и я. И никуда ты не уедешь! Ты нигде никому не нужен! Потому что никто нигде никому не нужен.
ГРАМОВ. Вот билет. На восемнадцатое. Убедись.
ГРАМОВЕЦКИЙ. Мало ли. Уехал и приехал!
ГРАМКО (неожиданно). Я придумал! Друзья мои, слушайте! Это гениально! (Грамовецкому.) Сначала туда идешь ты! Пусть ты там наорешь и испортишь дело – неважно. Главное: запомнят. А когда придешь уже ты, Грамов, они призадумаются: значит не только психи хлопочут об этом деле, но и разумные люди! Надо обратить внимание! А? Как вам такой план?
ГРАМОВЕЦКИЙ. Ты меня назвал психом?
ГРАМКО. Я шутя. Я дружески.
ГРАМОВЕЦКИЙ. Ты плохо знаешь мою гордость! Вы привыкли, что меня бьет всякая сволочь со всех сторон – я имею в виду власть, вам кажется, что я буду все это терпеть? Так вот. Сейчас я дружески дам тебе по морде. Понял меня? Защищайся, гад!
ГРАМКО. Не буду. Мы друзья, я не хочу с тобой ссориться.
ГРАМОВЕЦКИЙ. Дело твоей жизни (тычет пальцем в папку) – дрянь, пустота, труха!
ГРАМКО. Ну, знаешь! Сейчас как стукну. Не посмотрю, что друг детства.
ГРАМОВЕЦКИЙ. Посмотрим, кто первый кровью умоется!
ГРАМКО. Ну, налетай!
ГРАМОВЕЦКИЙ. Еще как налечу!
ГРАМКО. Налетай, налетай!
ГРАМОВЕЦКИЙ. Пусть врачей заранее вызовут.
ГРАМОВ. А ну, хватит! (Встает меж ними.) Вы лучше вот что. Восемнадцатого я уезжаю. Нехорошо уезжать не простившись. Давайте я семнадцатого устрою отвальную вечеринку. Придете?
ГРАМОВЕЦКИЙ. Крысу провожать? Ни за что! А если и приду, то всем так и скажу: пришел за хвост выбросить крысу с корабля! Учти, ты меня знаешь!
ГРАМОВ. Я тебя знаю.
ГРАМОВЕЦКИЙ. А еще лучшими людьми города считались! Глядеть на вас противно!
Уходит.
ГРАМКО. Так я надеюсь?
ГРАМОВ. На что? Ах, да… Я попробую. Ничего не обещаю. А семнадцатого – жду.
ГРАМКО. Конечно, конечно. Во сколько?
Появляется ЭЛИНА, Грамов отвечает ей так, будто вопрос задала она. Остальные уходят. Или остаются.
3
ГРАМОВ, ЭЛИНА, ГРАМСКОЙ.
ГРАМОВ. Часов в шесть вечера. Придешь?
ЭЛИНА. А кто будет?
ГРАМОВ. Какая разница? Я уезжаю, это главное. Ты не хочешь со мной проститься?
ЭЛИНА. Мы простились давно, когда развелись.
ГРАМОВ. Но жили все-таки рядом. Ну, то есть все-таки в одном городе. А теперь я уезжаю. Придешь? Я ведь навсегда.
ЭЛИНА. Эта женщина будет там?
ГРАМОВ. Кто?
ЭЛИНА. Ты знаешь.
ГРАМОВ. Я уезжаю. Какая разница, будет она или не будет? У меня с ней все кончено.
ЭЛИНА. Правда?
ГРАМОВ. Я уезжаю один. И не вернусь.
ЭЛИНА. А когда у тебя с ней все кончено?
ГРАМОВ. Давно.
ЭЛИНА. Давно – понятие растяжимое. Мы с тобой расстались пять лет назад, а мне кажется – только вчера. Я первые три года вообще не могла поверить, что ты ушел. Потом еще года два привыкала, что ты ушел. И вот только недавно привыкла. То есть не привыкла, а поняла. Ты очень долго уходил. Она что, вышла замуж?
ГРАМОВ. Нет.
ЭЛИНА. Почему же ты уезжаешь?
ГРАМОВ. Она тут вообще ни при чем. Я уезжаю по другим причинам. Мне предлагают интересную работу. Меня ценят там. Гораздо больше, чем здесь. Известное дело, нет пророка в своем отечестве!
ЭЛИНА. Она-то тебя считала пророком.
ГРАМОВ. Как раз нет. Она как раз… Ладно, это неинтересно.
ЭЛИНА. Он не уважала тебя. Да и ты ее тоже. Ты ничего в ней не видел, кроме внешности. Хотя там и внешность так себе. Я до сих пор не понимаю, что ты в ней нашел.
ГРАМОВ. Это в прошлом, нет этого, все, кончено!
ЭЛИНА. Ты это мне говоришь – или ей тоже сказал?
ГРАМОВ. Я это ей сказал.
ЭЛИНА. А как ты ей сказал? Ты пойми, я ведь женщина, я знаю, что очень важно – как сказать, что именно сказать. Что ты ей сказал?
ГРАМОВ. Да тебе-то зачем?
ЭЛИНА. Мне просто интересно. Я не думала, что у тебя хватит решимости. Ты даже мне ничего не сказал. Ушел молча. Скрывался от меня, чтобы ничего не говорить. А тут – сказал. Я удивляюсь.
ГРАМОВ. Не веришь, что ли? Я могу буквально повторить. Я сказал ей, что никогда ее не любил. Что терпеть ее не могу. Ну, и дальше в этом духе.
ЭЛИНА. Именно так сказал?
ГРАМОВ. Именно так.
ЭЛИНА. Я восхищаюсь тобой. А что она?
ГРАМОВ. Она? Ничего. Против правды не попрешь. Съела, как говорится, не поморщившись.
ЭЛИНА. Даже не поморщившись?
ГРАМОВ. Ты же ее знаешь, она никогда не подаст вида.
ЭЛИНА. Насквозь лицемерная женщина. Значит, мы снова вместе?
Пауза. Недоумение Грамова.
Ну, если ты ушел от нее – значит, мы опять вместе. Если ты не с ней, то со мной.
ГРАМОВ. Я уезжаю! Вот билет! Я устраиваю прощальную вечеринку!
ЭЛИНА. Я давно тебя знаю. Ты гордый. Ты хочешь вернуться ко мне, но тебе не позволяет гордость. Ты боишься остаться здесь, потому что будешь каждый день думать обо мне, о своем сыне. Каждый вечер ты будешь хотеть только одного: прийти ко мне. Поэтому уезжаешь. Зачем? Зачем бояться себя?
ГРАМОВ. С кем ты говоришь?
ЭЛИНА. Не понимаю. С тобой.
ГРАМОВ. Ты ошибаешься! Когда ты говоришь мо мной, мне всегда хочется оглянуться! Знаешь, почему я ушел от тебя? Потому что мне стало страшно. Ты меня подменила кем-то другим. Ты видела другого, говорила с другим, ты даже, извини, спала с другим. Это жуть просто!
ЭЛИНА. Ошибаешься. Это ты считал себя кем-то другим, но я-то знала, какой ты – настоящий. Ты…
ГРАМОВ. Я убил человека.
ЭЛИНА. Перестань. Ты…
ГРАМОВ. Я убил человека! Меня разыскивают! Мне надо скрыться! Вот почему я уезжаю!.. Три дня назад… Я вообще-то не пью. Уже больше года. Но вот решил. Решил отметить свой отъезд…. Потому что я в любом случае уехал бы, просто совпало. Отметить наедине с самим собой… Я зашел в пивнушку своей юности – кафе "Зеркальное" это называлось, а теперь… Неважно. И вот наслаждаюсь одиночеством и размышлениями, вдруг – Грамской. Помнишь Грамского?
ЭЛИНА. Да, конечно. Но как он туда попал? Он теперь не ходит по таким местам.
ГРАМОВ. Он увидел меня сквозь стекло. Ехал мимо – и увидел.
Является ГРАМСКОЙ.
ГРАМСКОЙ. Здравствуй, друг дорогой! Представь, я увидел тебя сквозь это пыльное стекло, да еще на скорости!
ГРАМОВ. У тебя орлиное зрение, как и положено администратору твоего масштаба. Увидел, налетел, схватил – и простил. А стекло пыльное, да. Так прикажи, мигом вымоют. Тебе только пальцем шевельнуть, ты – власть!
ГРАМСКОЙ. Между прочим, я давно подумываю о привлечении подобных заведений к штрафам за неприглядный вид. В конце концов, внешний вид здания, кафе это или магазин, это тоже окружающая среда. Это настроение людей. Допустим, я живу рядом. Я в добром настроении иду на работу. И первое, что я вижу: облупившийся фасад и пыльные стекла. Мое настроение портится, работоспособность падает, я становлюсь пессимистом и вместо работы иду сюда пить пиво и плевать на общественный и жизненный долг.
ГРАМОВ. Угощайся.
ГРАМСКОЙ. Нет, спасибо.
ГРАМОВ. Брезгуешь?
ГРАМСКОЙ. Нет. Просто не люблю пива. Никогда не любил. Слишком мочегонно на меня действует. Это Гримов хвастается, что у него королевский мочевой пузырь. Знаешь такое выражение – королевский мочевой пузырь?
ГРАМОВ. Знаю.
ГРАМСКОЙ. Это из Англии пошло. Там заседания парламента во главе с королем продолжались всегда очень долго.
ГРАМОВ. Я знаю!
ГРАМСКОЙ. И никто не имел права выйти, пока не выйдет король. Но и король не мог выйти, пока не кончилось заседание. То есть должен был терпеть.
ГРАМОВ. Я знаю!