Парнишка посторонился, Чумаков шагнул в подвальную прохладу, у него за спиной щелкнула замком дверь.
- Доктор, помогите раскумариться. - Парнишка схватился цепкими пальцами за рукав Мишиного пиджака. - Ломает сильно, доктор, мочи нет терпеть.
Чумаков вдоволь насмотрелся на наркоманов в реанимационном отделении Медицинской академии, и обмануть его было трудно.
- Не свисти! - Передернув плечами, Миша освободил от захвата пиджачный рукав. - Ни фига тебя не ломает. Небось принял дозу с утра и добавить хочешь, только и всего.
- Доктор! Реально ломает, бля буду, - заныл парнишка, цепляясь за одежды Чумакова и удерживая Мишу в тесном предбаннике возле дверей на улицу. - Ну, хоть колесико продайте задешево. Бабки на кармане, вы не думайте, не халяву прошу...
- Отвали! - Миша отстранился от наркомана в тельняшке. - С чего ты взял, что я наркотой торгую?
- Ты ж сам сказал, по типу, ты доктор.
- Ну и что? Что, простому доктору, не торгующему наркотиками, нельзя в бар зайти, что ли?
Не дожидаясь ответа на сей риторический вопрос, Миша резко повернулся спиной к юному наркоману и решительно двинулся в глубь коридорчика. Шесть быстрых шагов, поворот налево, и Чумаков оказался в небольшом прямоугольном зале.
Солнечный свет едва пробивается сквозь зарешеченные окна-бойницы под потолком. Тихо играет музыка что-то попсовое, в три аккорда. Мелодия почти не слышна из-за разноголосого гомона посетителей. Вдоль одной стены расставлены столики о четырех хилых ножках и стулья с гнутыми спинками. Вдоль другой - стойка бара и возле нее высокие табуретки. Все места заняты. В тесном для такого количества народа помещении не продохнуть от дыма. Посетители - сплошь мужчины характерной наружности. И только в дальнем от Михаила углу прямоугольной комнаты одинокая дама с ярким макияжем, в безумно короткой мини-юбочке дергает рычаг игрового автомата - так называемого однорукого бандита.
Бандитов Миша определял на раз. Опять же вследствие богатого жизненного опыта, приобретенного в реанимации, где то и дело приходилось вытаскивать с того света соответствующего вида мужиков с огнестрельными ранениями разной степени тяжести.
"Один механический и раз, два, три... до фига живых, здоровых, в меру пьяных бандитов. Похоже, действительно простому доктору, не торгующему наркотой, здесь нечего делать, - подумал Миша, оглядываясь. - Чужие сюда не ходят. Типичный бандитский притон. На хрена, интересно, сюда пожаловал Дима Антонов? Даже если я обознался и за рулем "БМВ" сидел не Дима, а человек, на него похожий, все равно тот гражданин абсолютно иного архетипа. Трудно его представить в здешнем гадюшнике. Хотя внешность обманчива... Где же он, интересно? Куда спрятался? Не под стол же он залез, в самом деле?"
Осмотр подвала-притона и выяснение социальной принадлежности его завсегдатаев заняли у Миши пять секунд. Определившись на местности и не обнаружив того, кого искал, Чумаков поспешил ответить на удивленный взгляд бармена.
Суровый дядька в черной футболке с золотым крестом навыпуск буравил Мишу взглядом с того мгновения, как он возник на пороге питейного зала.
- Здрасьте. - Миша кивнул бармену, сделал шаг и оказался возле стойки. - Я дико извиняюсь, я ищу высокого черноволосого мужчину, чья "бээмвуха" припарковалась у входа в ваше замечательное заведение. Не подскажете, где он тут у вас прячется?
- А ты кто?! - спросил бармен громко. Так громко, что те из посетителей "Трех семерок", которые до сих пор не заметили появления чуждого элемента в баре-подвале, тут же повернули коротко стриженные головы и уставились на Мишу, будто он не обычный гражданин в костюме при галстуке, а пришелец из космоса в сверкающем скафандре.
Ответить бармену Миша не успел.