На юге древние торговые пути тянутся до самого Зхира. Что там брать, кроме добычи из обворованных могил и мертвых городов, которую приносят нищие грабители? Что искать за безлюдными пустошами, кроме - как говорят - Опаленных Земель и смерти в безвестности? На западе мы знаем несколько островов, за которыми океан пуст. Если на том его берегу и есть что-нибудь, ты умрешь от голода и жажды прежде, чем доберешься туда. Но к северу - да, воды яростны, но порой люди натыкаются на обломки неведомых деревьев или замечают птиц незнакомой породы, унесенных бурей; и легенды говорят о Высоком Севере, и о том, как с мачт кораблей, сбившихся с курса, замечали вершины гор…
Ее голос становился тише и тише, пока не смолк.
- Иные из этих легенд кажутся мне правдивыми,- произнес Калава. - Правдивыми больше, чем россказни о чудовищах. К тому же дикие хуукины кормятся в открытом море, там, где много рыбы. Там же я в сезон видел их меньше, чем в других местах. Там должен быть другой берег. И какой, как не Высокий Север?
- Ты прозорлив, капитан, - кивнула Ильянди. - Что еще ты надеешься найти?
Он опять улыбнулся:
- Расскажу, когда вернусь, госпожа моя.
- Там нет богатых городов и некого грабить. - Ее тон стал резче.
- И не с кем торговать, - согласился Калава. - Иначе разве мы не натыкались бы на работы искусных ремесленников или, скажем, остатки кораблекрушений? Однако… Чем дальше к северу, тем меньше солнца и больше дождя, ведь верно? Тот край может отличаться мягкой погодой, множеством леса, плодородной землей. - Его слова были словно удары в барабан. - И за него не придется ни с кем воевать. Там ведь нет пустыни! Там все можно начать заново, госпожа моя.
Ильянди пристально смотрела на него сквозь полумрак:
- Ты вернешься домой, наймешь людей, создашь с ними колонию на севере и сделаешься ее королем?
- Ага, стану там самым главным, хотя, сдается мне, со мной пойдет такой народ, которому больше по нутру республика. Но главное… - Он вдруг опустил голову. - Свобода. Честь. Вольнорожденная жена и новые сыновья.
Какое-то время они молчали. Спустилась ночь. Было светлее, чем обычно, потому что от запада к зениту тянулись полоски чистого неба. В листве гулял прохладный ветерок, словно мечта Калавы шептала ему слова обещаний.
- Ты уже принял решение, - сказала наконец Ильянди. - Зачем ты пришел ко мне?
- За любым советом, какой ни дашь, госпожа моя. Здесь много книг, в которых может найтись все, что угодно.
- Сомневаюсь. - Она покачала головой. - Разве что труды по навигации… Ведь это главная сложность, не так ли?
- Так, - вздохнул Калава.
- Какими способами капитаны находят верный путь?
- Разве ты не знаешь?
- Я знаю то, что известно всем. Ремесленники хранят секреты своего мастерства, а мореходы едва ли от них в этом отличаются. Если ты расскажешь мне о том, как правишь судном, я никому не пророню ни слова, но, может статься, сумею что-нибудь добавить.
- Бьюсь об заклад, сумеешь! - вспыхнул он. - Луну и звезды мы видим нечасто и лишь урывками. Солнце почти все время скрыто за облаками. Но вы, Мыслящие-о-Не-бе, за сотни лет наблюдений и подсчетов набрались мудрости… - Калава замялся. - Не слишком ли она священна, чтобы делиться ею?
- Нет, нет, - ответила Ильянди. - Ведь календарь вилкуи открыт для всех, не так ли? Причина, по которой мы редко помогаем морякам, в том, что они сами не способны воспользоваться нашими знаниями. Продолжай.
- Верно, ведь это вилкуи открыли путеводные камни… Что ж, ходя вдоль берегов в здешних водах я полагаюсь большей частью на то, что помню ориентиры на суше. Помогают и промеры глубин, особенно если лот приносит песок со дна, чтобы я взглянул на него и попробовал на вкус.