1990
Молитва
О сын Иакова, ты слышал Божий зов
Не с гор пустыни, а среди лесов,
Средь клёнов-яворов российских,
Где славословят не левиты,А стаи малых голосистых
Певцов. И свитки были свиты
Из тысяч тропок и путей,
И встреч нежданных, и потерь.И эти свитки развернулись
Торжественною чередой
Резных и древних сельских улиц,
Церквей, растущих над водой.В садах, заросших и забытых,
Блуждал ты, истину ища,
А вечер, словно древний свиток,
Величье Божье возвещал.Ты жил в России как во сне,
Среди чудес её не зная,
Что Божий голос в сей стране
Величествен, как на Синае.Ты тайным кладезем владел,
Что утолял любую жажду,
Ты мог услышать каждый день,
Что в жизни слышат лишь однажды.О сын Иакова, тебе являлся Бог:
Его ты всякой ночью видеть мог.Он был в короне крон кленовых,
Был в лунный облачён подир
И светом строф, до боли новых,
На всех путях твоих светил.
Он в веру тёмных изб заснувших,
Веков дремучих и минувших
Тебя безмолвно обратил.О сын Иакова, и ты стоишь пред Ним,
Десницею лесной взлелеян и храним.Как лес ты вырос до ночного неба,
Как лес твоя молитва поднялась
За этот край. Ещё нигде так не был
Певуч, раскатист, внятен Божий глас,
Как здесь – в стихами дышащей России.
Проси дыханья ей. Проси и ты,
Как предки неуступчиво просили
Средь огненной и грозной темноты.1992
Из книги "Ангел соответствий"
1968–1973
История
Затихли затменья, знамения, конницы –
Слепые наплывы тяжёлой болезни.
И люди старались очнуться, опомниться,
Проснулись, узнали друг друга у бездны.Им снились дороги России, Ассирии,
Сраженья у Тигра, Днепра и Арагвы.
Но дети ползли мимо сада красивого,
Тянулись века – от малины к оврагу.Проснулись – не знали: им близко ли, чуждо ли,
Глядели вокруг, пробуждению рады.
Проснулись – не знали, страна ли, лачуга ли:
Во сне у оврага им годы почудились,
История шла – от малины к оврагу.1969
Очищение
Всё мирозданье рвётся выздороветь,
И в первобытной темноте
Гроза вычерчивает изгородь,
Дрожит скворечник на шесте…Деревья вновь живыми сделаны
За час древнейшего труда.
На дне канавы, в новой зелени –
Последние пластинки льда.Содом, грозой сметённый начисто,
Жук выползает, словно Лот:
Там, за листом клубничным, прячутся
Развалины – лечебный лёд.1970
Черновик
…Как в клетке лев взвывает о саванне,
Так слово в строчке поднимает вой
По силе стихотворства Твоего –
Ты сотворил Вселенную словами,И, уничтожив первый черновик
Неудовлетворения волною,
Ты сохранил оттуда, вместе с Ноем,
По паре прочих выдумок живых…Заметив смерчи в форме непарадной,
Ты можешь просто авторской рукой
Тетрадь пространства пролистать обратно,
И зачеркнуть, и вставить над строкой…1970
Ученики
Нас опускают, словно ложку в мёд,
В сей бренный мир. Что на душу успело
Налипнуть, то и образует плоть –
И к старости стекает постепенно.А раньше одного ведут учиться:
Должно же было этак повезти –
Родиться чистым! А другой, нечистый,
По прутьям клетки изучает числа,
Медовой нитью хобот опустив.Вот так и слон на свете получился.
1971
Метеоры
Во сне встаю – и отхожу Иудой
От этой жизни – трапезы с Тобой.
Тесню кусты, как фарисей слепой,
И свет в дому и взгляд идут на убыль,
Восходят на ночные небеса,
Благословляют сквозь пресветлый ропот,
В благоговении живущий сад
И останавливает, и торопит,И зрю я звёзд размеренный распад…
1971
Окно
Безнадёжнейший дождь.
Это даже, пожалуй, не дождь –
Только память о прежних дождях,
Многих, виденных мною отсюда.
Вынимаешь без лишнего шума –
И, стёрши пылинки, кладёшь
Предо мной этот старый рисунок –
И ходишь, художник-рассудок,Ничего не придумав иного –
Только листик в ведре,
Прискакавший откуда-то лучик,
Что ищет ушедших,
Этот дождь безнадёжный,
Движение лип на дворе –
И рыданья внизу,
Что затишьем коснутся ушей их.1971
Армения
В винограднике влажном изрядно вспотели –
И уже разошлись. Лишь один не ушёл:
"Остаёмся ли гнить с нашим немощным телом?
Улетаем ли вдаль с нашей вечной душой?"А мудрец, выжимая толстейшие гроздья,
Попросил: "Языком пару ягод сдави!
Ты пытался узнать, как устроены звёзды?
Раскуси, как устроены зубы твои!"1971
Дождь
Едва земля от слёз просохла,
На Пасху вспомнив про покойников,
В домах и в небе моют стёкла,
И грязь стекает с подоконников.И небо смазано раствором
Неспешных туч – озёр несбывшихся.
Оно промоется не скоро,
Но после слёз легко задышится.1971
Дерево
Открытый мозг – зелёный вместо серого,
Тайник монет, сиянье нефти –
Само себе противоречит дерево,
Друг дружку избивают ветви.В больной, не убегающей воде его –
Весь ужас наш, живой и кожный.
Нет ничего торжественнее дерева,
Наряднее его, тревожней.1971
Пригорок
Подрезанное дерево – диковинный светильник,
Берёзы – только вышиты, судьба – совсем с иголки.
Лесные звёзды спрятаны в суставах клёна тыльных,
И светятся раскрытые ворота на пригорке.Несложный выкрик скрытых птиц по рощицам рассован,
В глотанье глины – голоса разломанной недели,
Из глуби запаха болот – из кислого, косого –
Зовут белёсо. Не поймёшь – ликуют ли, в беде ли.И ветер выросший поёт, взобравшийся на клирос,
В воде сияют под травой невиданные лики.
Расстелем плащ, разломим хлеб, посетуем на сырость:
Идти придётся до утра – темно стучать в калитки.1972
Отверженный
Меня поймать решили,
А я уже не здесь.
Я вижу руки Шивы,
В них – стрелы, меч и месть.
Я помню, как он вырос
Из запаха цветка…
Мой прах огонь не выдаст,
А пепел съест река.1972
Пушкино
Кожа груш – песочная на зуб,
О своём задумался лоточник,
И Всевышний прячет стрекозу
И не прячет – прямо на листочке.Шестилетний мальчик, в этот миг –
От незрелой будущности влажной
Небольшой кусочек отломи
И прожуй. Тебе ещё не страшно.Лишь лоток закроют на учёт,
Лист махнёт – и стрекозу отпустит, –
И пройдёт разросшийся зрачок
В переспелый жёлтый сок предчувствий.1972
"Казалось бы – всегда с Луною не в ладу…"
Казалось бы – всегда с Луною не в ладу,
А лучше – с яблоком садовым.
Но косточки горчат, и движется наш дух
Меж влажным и медовым.Но капли входят в пар, и льётся молоко
Среди созвездий убелённых.
И птицы устают от белых облаков –
И прячутся в зелёных.1972
Солнце
Священное зёрнышко ржи,
Для звёзд оно тоненько светится
И яблоком диким лежит
Под лапой Небесной Медведицы.Из разных углов и времён,
Ступая по спаянным лезвиям,
Сверкает старинный Амон,
Разбросан по разным созвездиям.И тот, кто просторы вскормил
С немыми, святыми, тиранами,
Сокровище – весь этот мир –
Играет горящими гранями.1972
Европа
И смиренье, и тягостный стон, словно кто-то
Обманул: обещал – и не дал.
И столетья постятся в пустынях Востока,
И пасутся худые стада.В истощенье застыли Креститель и плотник,
Райским благом желтеет вода,
И волхвы голодают, и ангел бесплотный
Поглощает бесхлебную даль.
……………………………………………Дичью пахнет и старым вином с гобелена –
И под ангелом лес и руда,
И голландские сёла лежат разговленьем,
И готические города.Он метнулся к игле над скелетом собора,
И в игольные уши прошёл,
И со всеми святыми, крылат и оборван,
Помолился за племя обжор.1972
"Как самоцелью и судьбой сонат…"
Как самоцелью и судьбой сонат,
Как в сон глубокий,
Сквозные зданья снежные звенят
На солнцепёке.Преображённый переходит в боль –
И виден лучше,
Когда так сладко редок лист любой
В осенней гуще.
И в небольшие эти города
Уйду на треть я,
Неразличимый от кусочков льда,
От междометья…1972
"Всему светящему бывает…"
Всему светящему бывает
От воплощенья тяжело,
Тогда на слово уповает
Обледеневшее стекло:Кто оглянулся, сном уколот,
И как по пальцам перечтёт –
Сверканье, подлетевший холод
И в солнце листьев переход?..1972
Посох
1