Ю.: Если вы покончите жизнь самоубийством, вы этим ничего не измените. Сразу же после самоубийства ваше тело начнёт разлагаться, возвращаясь к другим, иначе организованным формам жизни. Когда вы умрёте, вы ничему не положите конец, а только послужите продолжению жизни. Жизнь не имеет ни начала, ни конца. Мёртвое тело под землёй идёт на корм муравьям, разлагающиеся трупы обогащают почву, которая в свою очередь питает другие формы жизни. Вы не можете положить конец своей жизни, это невозможно.
Тело смертно, и оно не задаёт глупых вопросов типа: "Есть ли бессмертие?" Оно знает, что его жизнь в данной форме закончится, чтобы продолжиться в других. Вопросы о загробной жизни всегда задаются из страха.
Люди, которые руководят вашей "духовной жизнью", не могут быть честными в этих вопросах, потому что они зарабатывают на страхе, болтовне о будущей жизни и "таинстве" смерти. А что касается вас самих, вас на самом деле не интересует будущее человечества, вас интересует только своя собственная судьбишка. Вы просто исполняете ритуал, часами рассуждая о человечестве, сострадании и всём таком прочем. А на самом деле вы интересуетесь собой, иначе у вас не было бы этого детского интереса к будущим жизням и неминуемой смерти.
В.: Но для многих из нас жизнь священна. Мы стараемся защитить наших детей, природу, предотвратить очередную войну…
Ю.: Вы все невротики. Вы говорите о недопустимости абортов, бесконечно что-то бубните о том, как драгоценна жизнь, а затем бомбите города и убиваете людей. Это же абсурд! Вы так обеспокоены убийствами нерождённых детей и в то же время убиваете тысячи и тысячи людей при помощи бомб, голода, нищеты и терроризма. Ваша "забота" о жизни - просто повод для создания очередной политической проблемы. Это бесполезный разговор. Мне он неинтересен.
В.: Да, но многие из нас видят всё это и хотели бы что-то изменить. Это не просто эгоизм с нашей стороны.
Ю.: Вы и в самом деле этого хотите? Вас действительно интересует будущее человечества? Все ваши выражения гнева, добродетели и заботы ничего для меня не значат. Это всего лишь ритуал. Вы сидите и болтаете, вот и всё. Вы не испытываете гнева. Если бы вы сейчас испытывали гнев, вы бы не задали этот вопрос, даже самому себе. Вы сидите и всё время болтаете о гневе. Тот, кто испытывает гнев, не стал бы о нём болтать. Тело уже среагировало на этот гнев, поглотив его. Гнев исчез, сгорел на месте. Вы ничего не делаете, тело просто поглощает его. Вот и всё. Если вам тяжело это слышать, если это повергает вас в депрессию, никогда не ходите к святым людям. Принимайте таблетки, делайте что угодно, но только не ждите, что духовный бизнес вам поможет. Это пустая трата времени.
В.: Вы хотите, чтобы я всё бросил, отказался…
Ю.: Пока вы думаете, что вам есть от чего отказываться, вы заблуждаетесь. Не думать о деньгах и о насущных потребностях - это ненормально. Это извращение - отказывать себе в необходимом. Вы думаете, что, наложив на себя вериги, вы увеличите своё осознание и сможете с его помощью стать счастливым. Не будет этого. Вы обретёте покой, когда отбросите все свои представления об осознании и начнёте функционировать, как компьютер. Вы должны быть машиной, автоматически функционирующей в этом мире, не сомневающейся в своих действиях ни до, ни после, ни в процессе их совершения.
В.: Выходит, вы отрицаете йоговские практики, религиозное отречение, ценность нравственного воспитания? Но человек не машина, а нечто большее.
Ю.: Все нравственные, духовные, моральные ценности - ложь. Психологи в поисках разумного выхода дошли до последней черты, они обращаются за ответами даже к духовным людям. Они заблудились, но всё же на свои вопросы должны ответить они сами, а не закосневшие, бесполезные обычаи духовного бизнеса.
В.: Получается, мы такие беспомощные… Не удивительно, что люди верили мессиям, махатмам и пророкам.
Ю.: Так называемые мессии принесли в этот мир только страдания. Если бы перед вами оказался современный мессия, он бы ничем не смог вам помочь. А если уж он не может помочь, то и никто не может.
В.: Если священник, спаситель или видящий не может помочь, тогда, может быть, как говорится в писаниях, мы должны "познать истину, и истина сделает нас свободными".
Ю.: Истина - это движение. Её нельзя поймать, удержать, выразить или использовать в своих целях. Как только вы её ухватили, она перестала быть истиной. То, что является истиной для меня, я никогда, ни при каких условиях не смогу передать вам. То, что здесь является несомненным, невозможно передать другому. Поэтому весь этот гуру-бизнес - полнейшая чепуха. Так было всегда, не только сейчас. Ваше самоотречение только обогащает попов. Вы отказываете себе в самом насущном, в то время как какой-нибудь священник ездит на Роллс-Ройсе, ест, как король, и ему оказывают королевские почести. Он, как и все прочие в духовном бизнесе, наживается на глупости и доверчивости других. И политики точно так же наживаются на легковерии людей. Повсюду одно и то же.
В.: Вы всё время подчёркиваете только негативную сторону, у вас классический подход "neti-neti" (не то и не это). Но если это состояние, про которое вы говорите, - наше право от рождения, разве вы не указываете на необходимость отбросить весь лишний груз, включая все авторитеты, писания и гуру?
Ю.: Нет. Покончить со всеми гуру, храмами и священными писаниями, чтобы обрести свободу, - это смешно. Вы ищете ответы лишь для того, чтобы решить свои проблемы, чтобы избежать страданий. Но жизнь - это не что иное, как страдание. Рождение - это страдание. Всё, что рождается, страдает. Бесполезно спрашивать, почему всё так. Просто так есть. Вы думаете, что, отвергнув авторитеты и гуру, вы пройдёте какое-то священное испытание; испытание страданием вам не поможет. Это исключено.
В.: Но мы-то знаем, что вы не просто фаталист и циник. Вы показываете человечеству другой путь, а не просто критикуете настоящее положение вещей, разве нет?
Ю.: У вашей проблемы есть решение - смерть. Свобода, которой вы хотите, приходит только в момент смерти. Все в конце концов достигают мокши, потому что мокша всегда знаменует собой смерть, и вы умираете.
В.: Но я так понял, что вы не имеете в виду смерть в поэтическом или воображаемом смысле. Вы описываете не какую-то психологическую, романтическую или абстрактную смерть, а настоящую, реальную, физическую смерть - или нет?
Ю.: Да. Когда вы умираете, ваше тело распростёрто, оно перестаёт функционировать, и ему приходит конец. Но в этом случае тело как бы обновилось. Сейчас это происходит каждый день как нечто само собой разумеющееся, но на то, чтобы этот процесс стабилизировался, ушли годы. Для меня жизнь и смерть - это не две отдельные вещи, это одно. Я должен предупредить вас, что, если с вами на самом деле произойдёт то, на что вы нацелились - мокша, - вы умрёте. Произойдёт физическая смерть, потому что в этом состоянии должна произойти физическая смерть. Это всё равно что развлекаться задержками дыхания. Может, вам это нравится, но, если вы задержите дыхание надолго, вы задохнётесь.
В.: Значит, мы должны осознать смерть, сделать её объектом медитации и рассматривать как нечто романтическое и мистическое, правильно?
Ю.: Описывать это состояние как медитативное и осознанное - романтический бред. Осознание! Каких только ухищрений не придумают, только чтобы обманывать себя и других! Невозможно осознавать каждый свой шаг - вы начнёте слишком много думать о себе и станете неуклюжими. Когда-то я знал одного портового лоцмана. Он до этого читал о "пассивной осознанности" и пытался её практиковать. Он, впервые за всю свою жизнь, чуть не вызвал крушение судна, которое вёл. Ходьба происходит автоматически, и если вы будете пытаться осознавать каждый шаг, вы свихнётесь. Так что не надо изобретать медитативную ходьбу. Всё и так достаточно плохо. Медитативное состояние ещё хуже.
В.: Но нельзя же просто отбросить… всё, что мы считали священным?
Ю.: Кто избрал меня избавителем? У вас есть куча святых, пророков и спасителей, которые хотят вам служить. Зачем вам ещё один?
В.: Из того, что вы говорите, можно сделать вывод, что разумный человек должен сделать то, что сделали вы, - умереть. Вы говорили, что для того, чтобы обрести свободу или мокшу, нужно по-настоящему умереть. Романтически настроенный невротик не сможет решиться на такой радикальный шаг. Только человек, свободный от саморефлексии, неврозов и жалости к себе, сможет совершить такой поступок. Можно ли этому научиться? Можно ли научить людей быть разумными?
Ю.: Я не верю в то, что этому можно научиться. Можно научить человека технике-математике, механике, но не целостности. Как можно учить людей быть нежадными и нечестолюбивыми в этом по-идиотски жадном и честолюбивом обществе? Вы только сделаете из них ещё больших невротиков.