Примите мой совет и вы, герои,
Товарищи трудов его и славы:
Прельщенные соблазнами судьбы,
Не думайте о новых войнах больше
И вновь себе врагов не наживайте.
Как счастливо беды избегший кормчий,
Вкушайте отдых в гавани надежной
Подальше от стихии своенравной".
79
Смолкает египтянин. Раздается
Со стороны героев смутный ропот:
Негодованья грозного полны
И взгляды их, и их тело движенья.
Внимательно исследовав все лица
И в общем одобренье убедившись,
Готфрид к Алету взоры обращает
И держит речь ему в таких словах:
80
"Властителя египетского вестник,
Ты ловко примешал угрозы к лести.
Коль вправду господину твоему
Любезен я, воздать я не премину
Ему за это чувство, как должно;
Что ж до того союза, о котором
Ты возвестил, то вот, что я тебе
С обычным прямодушием отвечу:
81
Узнай, что все напасти и невзгоды
Презрели мы с единственною целью
Достигнуть стен священных и Солим
Освободить от тягостного рабства.
Проникнутые замыслом великим,
Стараясь милость Божью заслужить,
Ни суетной не дорожим мы славой,
Ни нашими владеньями, ни жизнью.
82
Ни алчность, ни тщеславие к походу
Не побуждали нас. Да вырвет Небо
Из наших душ смертельную отраву!
И да не даст нечистому зерну
Пустить ростки заразы в наших чувствах:
Да направляет нас на всех путях
Его десница, та, что, проникая
В сердца людей, их и мягчит и греет!
83
Она оберегала наш поход,
Она в пути преграды понижала;
Она срезает горы, сушит реки,
Она и зной и стужу умеряет;
Она ветрам вещает плен и волю,
Она обуздывает ярость волн;
Для нас разносит в прах твердыни вражьи,
Для нас уничтожает вражьи рати.
84
В ней – наша храбрость, в ней – надежда наша, -
Не в слабых наших силах, не во флотах,
Не в том, что кормит Греция войска,
Не в том, что шлет воителей Европа.
Лишь нас бы не оставила она,
В опоре недостатка нам не будет.
Кто у нее был под крылом, в напасти
Искать не станет помощи иной.
85
Когда ж ошибки наши иль ее
Произволенье нас лишит поддержки,
Кто не почтет из нас себя счастливым,
Свой гроб найдя с Господним Гробом рядом?
Да, мы умрем, к грядущим не ревнуя,
Да, мы умрем, но не умрем без мести.
Не осмеет нас Азия тогда
И наших слез предсмертных не увидит.
86
Не думай, впрочем, чтобы в жажде битвы
Мы мира избегали и боялись.
Ни дружбы господина твоего,
Ни с ним союза мы не отвергаем.
Но не в его владеньях Иудея:
Зачем же так печется он о ней?
Пусть, нам чужие страны предоставив,
Он у себя вкушает мир счастливый".
87
Сказал он, и от слов его Аргантом
Безумная овладевает ярость.
Со взглядом искрометным, не владея
Собой, он приближается к Готфриду
И говорит ему: "Не хочешь мира,
Так получай войну; ее ты ищешь!
Иначе б не отринул ты руки,
Протянутой тебе столь дружелюбно".
88
Хватает он полу своей одежды,
Ее в крутую складку загибает
И, с дерзостным презрением к Готфриду
Все так же обращаясь, говорит:
"Тебе, что жизнь и честь свою вверяешь
Сомнительным удачам, приношу
Я дружбу и войну; то иль другое
Ты выбирай, но выбирай немедля".
89
При этой оскорбительной угрозе,
Не выслушав решения Готфрида,
Все как один воители Христовы
Встают, и слышно лишь: "Война! Война!"
Одеждой потрясая, варвар молвит:
"Примите же на жизнь и смерть мой вызов!"
Свиреп он и ужасен, как глашатай
Войны у арки Янусова храма.
90
И кажется, что из его груди
Раздора злые змеи выползают;
Глаза же мечут молнии, как будто
В них факел фурий пламя заронил.
Таков был, без сомненья, гордый смертный,
Вознесший к небу башню Вавилона:
С поднятой головой грозящий звездам,
Таким являлся он перед народом.
91
"Мы вызов принимаем, – объявляет
Готфрид, – вы ж государю своему
Скажите, чтоб являлся к нам скорее
Иль ждал бы нас на нильских берегах".
Потом он отпускает их, радушно
Почетными дарами наделив.
Алету достается шлем богатый,
Добытый при падении Никеи.
92
Арганту – меч: узором из камней
Покрыта рукоятка золотая;
Но больше драгоценностей вниманье
Влечет к себе чудесная работа.
Рассеянно взглянув на украшенья,
Готфриду говорит свирепый воин:
"Увидишь скоро ты, какую цену
Приобретет в моей руке твой дар".
93
Они выходят. Говорит Аргант:
"Расстанемся. Хочу я к ночи быть
В Иерусалиме: ты ж с восходом солнца
Прямым путем в Египет отправляйся.
Теперь ни я, ни грамоты мои
Не нужны при дворе. Ты государю
Ответ неверных точно передашь;
Мне ж поприще войны нельзя покинуть".
94
Так враг посла сменяет сразу в нем.
Был правилен иль нет его поступок,
Не оскорбил ли он обычай древний,
Об этом он не думает нимало:
Не дав ни слова вымолвить Алету,
В тиши при свете звезд к стенам Солима
Спешит, нетерпеливый, оставляя
Товарища в таком же нетерпенье.
95
Одела мир покровом черным ночь;
И воздух стих, и задремали воды.
Усталых обитателей лесов,
Пещер, озер, морей, всю тварь земную
Сковал отрадный сон; и в тайных недрах,
Средь ужасов безмолвия и мрака,
Забыт кипучий день, а с ним забыты
Все радости, забыты и печали.
96
Но, не смыкая глаз, всю ночь без сна
И отдыха проводят христиане;
Нетерпеливо ждут они зари,
Что осветить должна их путь и к цели
Заветной привести. Тревожным взглядом
Восточный край небес они пытают,
Подстерегая первые лучи
Ночным теням грозящего светила.
ПЕСНЯ ТРЕТЬЯ
1
Уж дует свежий ветерок, Авроры
Гонец передовой; она восходит
И к золоту сиянья своего
Примешивает розы небосклона.
Готовы к выступленью христиане.
Равнина шумным говором полна.
Всеобщее венчают оживленье
Веселых трубных звуков перекаты.
2
Готфрид благоразумною рукою
Смирить войска пытается напрасно:
Скорее удержал бы он волну
У пристани Харибды иль Борея,
Когда, разбушевавшись, он колеблет
Вершины Альп и топит корабли.
Поспешно выступают, но веленьям
Готфрида и в поспешности послушны.
3
Летят в одно, стремительным порывом
Стремительный полет опережая;
Им кажется, что из-под ног земля
Назад уж слишком медленно уходит.
Сильнее жар от солнца. Перед ними
Иерусалим внезапно вырастает;
И сотни голосов, перемешавшись,
Кричат: "Иерусалим! Иерусалим!"
4
Так смелые пловцы в морях далеких:
Отправившись на поиски земель
Неведомых, они блуждают долго,
Носимые коварною волною,
Но видят, наконец, желанный берег,
Шлют громкое приветствие ему
И в общем ликованье забывают
Пережитые беды и печали.
5
Но сладостный восторг, что охватил
Сердца героев в первое мгновенье,
Глубокою, с благоговейным страхом,
Печалью омрачается внезапно.
Едва свой взор поднять они дерзают
На город, Богом избранный, где Он,
По смерти погребенный, торжествуя,
Вновь смертную воспринял оболочку.
6
Неясные, подавленные речи
Со вздохами, слезами выражают
И скорбь и радость верующих душ.
Встревоженный, дрожит от звуков воздух.
Так шелестит лесная глушь, когда
Между ветвями ветер пробегает;
Так с грохотом и ропотом о скалы
С налета разбивается волна.
7
Вождям своим смиренным подражая,
Разутые, идут они к Солиму:
Ни золота, ни шелка нет на них,
На головах ни шлемов нет, ни перьев;
Изгнали из униженных сердец
Они всю спесь и суетные мысли.
Давно их щеки смочены слезами,
Они ж себя корят, что слез так мало.
8
И каждый говорит себе: "Вот, вот -
Места, Господней политые кровью,
И нет потоков слез из глаз моих,
И сердце ледяное все не тает!
Жестокое, бесчувственное сердце,
Как не разбилось ты, не разорвалось?
Ах, если и сегодня ты не плачешь,
Осуждено ты будешь плакать вечно!"
9
Меж тем один из стана мусульман,
Дозорный за равниной и горами,
С господствующей вышки примечает
Вдали столбом вертящуюся пыль.
Потом он видит уж не пыль, а тучу,
Несущую и молнии и громы.
И наконец, он ясно различает
Ряды людей в сверкающих доспехах.
10