Едва стих ветер и снова ровно загорелось пламя в лампе, глубокое молчание опять воцарилось в комнате. Все снова ждали. Бирн подумал, что становится тепло, слишком тепло. Что-то давило на него, что-то совсем рядом, в комнате. Словно кто-то невидимый спрятался в углу. Доктор почувствовал сродство с человеком, умевшим читать мысли. Более того, он догадывался, что остальные в комнате испытывают то же самое. Рэндалл увидел, что старик лежит с горящими глазами и приоткрытым ртом, словно радостное ожидание опьянило Джо. Бак стоял, положив руку на оконную раму, с такой нестерпимой мукой в глазах, что казалось, сердце вот-вот разорвется в груди ковбоя. А Кети все еще сидела закрыв глаза и улыбаясь. Бирна не испугала радость Джо и страх Бака, но он ужаснулся улыбке и закрытым глазам девушки.
Молчание продолжалось. В комнате витало присутствие пятого человека, что, очевидно, и мешало заговорить остальным.
Глава 6
МИССИЯ НАЧИНАЕТСЯ
Вдруг ветер принес веселую песню - звонкий хор работников. Песня, словно солнечный свет, прогнала из комнаты ужас. Джо попросил посетителей оставить его. Он клятвенно пообещал, что будет ночью спать. Домочадцы подчинились воле больного.
В прихожей Кети и Бак подошли вплотную друг к другу и заговорили так, будто забыли о присутствии Бирна.
- Это должно было случиться, - волновалась девушка. - Я знала, что рано или поздно так и будет, но не думала, что это окажется так ужасно. Бак, что нам делать?
- Бог знает! - ответил ковбой. - Полагаю, нужно выждать, как мы ждали до сих пор.
В темноте Дэниелс казался стариком.
- Он будет счастлив несколько дней, - продолжила девушка, - а затем? Когда поймет, что это ничего не значит. Что тогда, Бак?
Ковбой взял девушку за руки, словно отец, успокаивающий ребенка.
- Я наблюдал за тобой, когда подул ветер, - мягко произнес он. - Ты собираешься все это выдержать, Кети? Разве каждый раз, когда ты это слышишь, ты не оказываешься в аду?
- Если бы только я! - воскликнула она. - Да, я-то бы выдержала. Недавно я поняла, что вынесу все. Но когда вижу папу, мое сердце разрывается на части. И ты… О, Бак, это ужасно! Ужасно! - Девушка прижала руки к груди. - Если бы мы только могли бороться в открытую!
Бак вздохнул.
- Бороться? - безнадежно повторил он. - Бороться? Против чего? Кети, ты очень устала. Ложись в постель, дорогая, и постарайся не думать ни о чем. И… Боже, помоги нам всем!
Девушка повернулась и прошла Мимо доктора, так его и не заметив.
Бак уже поставил ногу на ступеньку, когда Бирн схватил его за рукав. Мужчины вместе поднялись по лестнице.
- Мистер Дэниелс, - начал доктор, - мне необходимо поговорить с вами наедине. Не могли бы вы зайти ко мне на несколько минут?
- Док, - буркнул ковбой, - я едва держусь на ногах, и у меня нет никакого желания болтать. Потерпите до утра!
- Разговор слишком важный, чтобы откладывать. То, что я намерен вам сообщить, мне нужно сказать сегодня. Вы зайдете?
- Да, - кивнул Бак, - но только не тяните.
В комнате Рэндалл сразу же зажег лампу и запер дверь.
- К чему вся эта таинственность, какие у вас секреты? - проворчал Дэниелс, отмахиваясь от предложенного кресла. - Побыстрее, док, и покороче.
Бирн сел, снял очки, посмотрел сквозь них на свет, нашел пятнышко, тщательно его вытер и снова задумчиво водрузил очки на нос. Затем все в той же задумчивости уставился на Дэниелса.
Бак взглянул на дверь, на окно и с видом человека, принимавшего неизбежное, опустился на стул, сунул руки в карманы, приготовившись к испытанию.
- Меня пригласили, - сухо продолжил доктор, - обследовать серьезно больного пациента. Точнее, безнадежного больного. Я обнаружил, что болезнь пострадавшего не что иное, как результат нервного ожидания чего-то. Вполне естественно, необходимо выяснить природу недуга и его причину, прежде чем появится возможность устранить эту болезнь. Я попросил вас прийти сегодня вечером, чтобы вы дали мне хоть какое-то объяснение тому, что здесь происходит.
Бак беспокойно заерзал и пробормотал:
- Док, я считаю вас джентльменом с мозгами. И дам вам один ответ: убирайтесь подальше от ранчо Камберлендов и никогда не возвращайтесь!
Доктор вспыхнул:
- Хотя я не могу претендовать на уважение человека, незнакомого с физическим страхом, однако мне хотелось бы заверить вас, сэр, что для меня физическое беспокойство не является главенствующим мотивом.
- О, дьявол! - простонал Дэниелс. - Я не утверждаю, что вы трус. Я говорю следующее: вы вряд ли сможете распутать такой клубок, да и любой другой человек. Бросьте все, умойте руки и возвращайтесь в Элкхед. Не возьму в толк, о чем думала Кети, когда привезла вас сюда!
- Я охотно признаю великолепие вашего намерения. Хотя само допущение, что сложность существующей проблемы удержит меня от анализа, является гипотезой, которую я не могу оставить неопровергнутой. Проще говоря, я даю вам понять, что собираюсь здесь остаться.
Бак помотал головой, но, подумав немного, пожал плечами и снова покорно сел.
- Ладно, - сказал он. - Кети притащила вас сюда. Возможно, у нее на то есть свои причины. Что вы хотите знать?
- Какова связь между дикими гусями и человеком, лошадью и собакой?
- Что вам, черт побери, известно о человеке, лошади и собаке?.. И о диких гусях? - напряженно выговорил Бак.
- К несчастью, моим единственным источником информации в данном отношении являлся слух. Но, сэр, я убедился, что мистер Камберленд, его дочь и вы, сэр, ожидаете определенного события на этом ранчо. События, как я могу предположить, касающегося некоего человека.
- Док, - саркастически произнес ковбой, - у вас, несомненно, превосходные мозги.
- Насмешка, - провозгласил ученый, - полезна в случае умственных способностей, не имеющих ценности и содержания, но бесполезна в данном случае. Она вряд ли справится с моим аргументом: кто и что тот человек, которого вы ждете?
- Он пришел ниоткуда. Вот и все, что мы о нем знаем. Кто он? Я легко отвечу вам: он джентльмен, выглядит как человек и говорит как человек, но он не человек.
- Ага, - кивнул философ, - преступление значительной важности, возможно, отрезало несчастного парня от связи с ему подобными. Так?
- Нет, - ответил Бак. - Скажите мне, док, разве волк может совершить преступление?
- Приняв в качестве определения, что преступлением является нарушение закона и что законом является сила, созданная для контроля разумных существ, можно считать, что действия низших животных лежат за пределами категорий, сформулированных в соответствии с этическими предписаниями. Прямо отвечая на ваш не лишенный интереса вопрос, я полагаю, что волк не может совершить преступления.
Бак вздохнул.
- Знаете ли вы, док, - серьезно спросил он, - что напоминаете горного козла?
- Да? - пробормотал ученый. - Разве подобное возможно? И каков характер горного козла, мистер Дэниелс?
- У него ноги на одной стороне короче, чем на другой, и единственным способом для него подняться на вершину холма является обходить холм по кругу. Он проходит милю, чтобы подняться на десять футов.
- Данный факт, - произнес Бирн, задумчиво потирая подбородок, - представляет интерес, хотя я не в состоянии установить связь между собой и таким созданием, хотя, возможно, существует некое биологическое сходство, но в настоящий момент я лишен соответствующей информации.
- Я и не думал, что вы меня поймете, - с прежней серьезностью заметил Бак. - Но вы можете мне поверить, док: джентльмен, которого мы ждем, совершил не больше преступлений, чем волк.
- Понимаю, - кивнул Бирн. - Человек настолько близок к животному, что его чудовищные деяния лежат за пределами…
- Откровенно говоря, - перебил Бак, подняв вверх палец, - в горах нет человека добрее и вежливее. Его голос мягче голоска Кети Камберленд, а что касается сердца… Док, я сам видел, как он слез с лошади, чтобы избавить раненого кролика от страданий! - Голос Дэниелса торжественно зазвенел, когда он вспоминал о таком невероятном событии. - Если бы я нуждался в помощи, то предпочел бы видеть рядом его, а не десяток других мужчин. Если бы я заболел, то выбрал бы его, а не десять лучших в мире докторов. Если бы мне понадобился друг, готовый умереть за тех, кто совершил для него добрые дела, и отправиться в ад, чтобы настичь тех, кто его обидел, я выбрал бы его, и нет никого, способного его заменить.
Подобный панегирик не являлся всплеском воображения. Бак говорил совершенно серьезно, подбирая слова, и даже если использовал превосходные степени, то лишь потому, что в них нуждался.
- Замечательно! - пробормотал доктор и повторил свое восклицание, но уже тише. Бирн редко пользовался такими словами, во всей своей карьере ученого и во всех научных исследованиях он испытывал необходимость применить столь сильное слово не более полдюжины раз. Он осторожно продолжил, близоруко глядя на Дэниелса: - И какова связь между этим человеком, лошадью и собакой?
Бак вздрогнул и побледнел.
- Послушайте, - заявил он. - Я говорил достаточно. Вы не услышите от меня ни одного слова, кроме: "Док, выспитесь, садитесь завтра утром на лошадь и уезжайте. Даже не дожидайтесь завтрака. Потому что если вы дождетесь, то станете одним из нас. Тоже будете ждать!" - Бак вдруг о чем-то вспомнил и резко встал. - Сколько раз, - прогремел он, - вы видели Кети Камберленд?
- Сегодня в первый раз.
- Ладно, - успокоенно проворчал Дэниелс, - вы видели ее достаточно. Я знаю. - Вслед за этим Бак повернулся лицом к двери и приказал: - Откройте. Я устал… и болен… от разговоров о нем.
Но доктор не пошевелился.