Георгий подумал, но решил не обострять, и спокойно пояснил.- Сосед я его, ну?
-Эт который?- Прищурил глаз дознаватель? - Кто таков? Отвечай.
-А, придурок.- Выглянула из-за спины собутыльника всклокоченная голова шебутного соседа. - Выпустили? Или с дурки убег?- Он вдруг вспомнил недавнее, и, чувствуя собственную безопасность, злорадно протянул. - Ты, вражина меня об печку тогда вдарил, аж едва не кончил.
-Этот?- Тупо уставился на кореша мордатый приятель.- Ну, тогда мы с него имеем. - Заплетающимся языком прогнусил он. - Тебя ва-аще нужно за это в падлы записать, в масть пиковую.
Урка согнул бычью шею и двинулся вперед, намереваясь ухватить рукав Гошиного пальто. Короткие пальцы сомкнулись на драповой ткани. И тут Гоша взорвался. Ухватил руку, сжимающую ткань, и хлестко, словно подрубая сухой березовый корень, взмахнул обутой в кирзу ногой. Колено амбала хрустнуло, подвернулось, и он рухнул на заплеванные доски пола, но тут же вскинулся вновь, почувствовав нестерпимую боль от вывернутого из сустава пальца. Второй удар сапога, уже в челюсть, заставил буяна отключиться уже окончательно. Он распластался на полу и затих.
-Ты чего? - Вмиг протрезвел Витька, ты чего?
-Спрашиваю один раз.- Глянул на перепуганного соседа Георгий.- Ордена. Кто взял?
-К-какие ордена? Ничего я не знаю. - Голос выдал хозяина. Но тот настойчиво повторил.- Ничего не знаю.
- Понятно.- Гоша перешагнул через рыжего буяна и приблизился к собеседнику. - От резкого тычка в живот тот охнул и согнулся пополам.
-Ну?- Ухватив сальные волосы, задрал голову пьяницы Георгий.- В глаза смотреть. Что сказал? Повтори.
Поняв, что сейчас он неминуемо разделит участь своего приятеля, Витька жалобно взвыл.- Она сказала, что тебя совсем увезли, в дурдом, я ж не знал, чего...
Он бессвязно забулькал носом, выдувая пузырь. - Чего, думаю, пропадать.
-Где они?- Едва сдерживая себя, прошипел Георгий. - Куда дел?
-В скупку сдал, в городе, на Строителе, там мужик покупает... - Заспешил Витька.
-Злость, наконец, нашла выход. Георгий сжал зубы, и влепил открытой ладонью в лоб согнутого противника. Хлопнуло, словно взорвалась детская бомбочка. Витька охнул, и, закатив глаза, свалился на пол. Гулко стукнул затылок.
- Это не лечится.- Сумел взять себя в руки морпех. - Его легче пришибить, чем исправить. За годы службы ему пришлось повидать и подбирать ключик ко всяким солдатам, но подобных, подловато простецких типов он откровенно не любил, и даже опасался. Такой и в спину стрельнет, и врагу сдаст, ни секунды не задумываясь. А если удастся схватить за руку, будет выть и плакать, клясться всеми святыми, но только, чтобы спасти собственную шкуру, искренне оставаясь в уверенности в своем праве подличать.
-Ну да не убивать же за кусок металла.- Остановил себя Георгий. - Вернуть награды, конечно нужно, это святое, а этот свой конец с такими повадками сам отыщет. Он брезгливо вытер ладонь о Витькину телогрейку и вышел.
Поход в сельсовет закончился ничем.
- Ты пойми, - Растеряно пробормотал пожилой председатель. - Работы у меня для тебя никакой нет. Народ только с хозяйства кормится. Чего я тебе могу предложить? Попробуй в Ставки съездить, у них еще трактора остались, коровник строят. Может, возьмут. - Председатель покрутил в пальцах справку. - Хотя, с такой бумагой, вряд-ли. Ты ведь, прости, если по документу, инвалид, на голову больной, ну кто станет рисковать?
Георгий внимательно глянул на грузно опустившегося за председательский стол мужчину. - А пенсия моя? Мать ведь должна была получать.
-Ну, так она на нее и была выписана, как на опекуна. Теперь переделывать нужно, в собес ехать. - Развел руками, ненароком показав драные манжеты застиранной рубахи, председатель, - только это долго. Месяц, а то и два.
- Ничем я могу тебе помочь не могу, Гоша. Рад бы. - Он с тоской глянул на облупившуюся дверку крашеного серой краской металлического ящика.- Денег в кассе шаром покати.
-Ладно.- Георгий застегнул пуговицу пальто, Понял.
- Ну а как же вы тут сами живете? - Не удержался он от горького вопроса.
-Так вот и живем.- Приятель по детским играм вытянул из-под стола бутылку с мутной жидкостью. - Хорошо, хоть самогонка есть. - Он сноровисто дунул в стакан. - Давай, помянем старуху.
-Он, не дожидаясь согласия, забулькал тарой.- А ты знаешь, я ведь тебе даже завидовал.- Поделился председатель, закрывая бутыль пробкой.- Сидит себе, глазами лупает. Гу-гу, гу-гу, и никаких забот. А тут столько всего пережить пришлось, не выскажешь. - Он привычно скривился и махнул стакан. - Выдохнул, потянулся налить гостю.
-Не нужно.- Остановил Георгий, но, решив не обижать собеседника, пояснил. -Боюсь в голову ударит. Врач строго запретил.
Георгию отчего-то не захотелось пачкать память матери этим мутным, вонючим пойлом.
-Ах, ну да. Точно.- Председатель с готовностью убрал бутыль. Ты, ежели что понадобиться, заходи, помогу. - Провожая незваного посетителя, забормотал он. - Такая вот жизня...
Георгий вдохнул морозный уличный воздух, постоял, собираясь с мыслями, и двинулся вдоль по улице к магазину
-Тут, похоже, совсем хреново.- Рассудил он, глядя на покосившиеся заборы и темные крыши домов. Как ни крути, придется ехать в город. В собес зайти, и заодно ордена свои выручить.
- Хорошо, что хоть какие-то деньги есть.- Вспомнил он свой недельный приработок на продаже помоев.
А уже на следующий день, оставив кошку на попечение сердобольной соседки, он купил билет до областного центра.
Глава 2
Пазик раскачиваясь, тащился по укатанной колее. Нахохлившиеся пассажиры мирно дремали на своих местах. Путь в город предстоял не близкий.
Георгий поднял каракулевый воротник пальтишка и привалился головой к морозному стеклу, погрузившись в воспоминания о недавнем, как ему казалось, прошлом.
Учеба во Владивостокском училище ВМФ, которое готовило офицеров для тихоокеанского флота, подходила к своему логическому завершению. Позади осталось пять курсов, госэкзамены, скоро распределение. Однако, пока его приятели обсуждали выгоды и преимущества службы на "атомачах" перед "дизелюхами", сам Гоша мучительно искал выход. Причина его душевных метаний была проста. Едва ему стоило ступить на палубу корабля, как его начинало укачивать, причем не просто тошнило, от сильной качки его просто выворачивало наизнанку. Мутило, даже когда смотрел на воду с берега. Была ли это индивидуальная особенность организма, или еще какая причина, он так и не сумел выяснить. Как бы там ни было, служить в плавсоставе с таким недугом было бы весьма затруднительно. В то же время кто, скажите, уволит курсанта перед самым выпуском, когда на его подготовку уже потрачены немалые деньги.
Выход нашелся, когда расстроенный курсант начал подумывать о глобальном самоходе, с пьянкой, и крутым залетом в комендатуру. Спасло Прибытие в училище подполковника с красными просветами в погонах и шитым, желто-красным якорем шеврона. Он предложил выпускнику место комвзвода в дивизии морской пехоты, к тому же расквартированной во Владике. Начинать карьеру в строевой части, но в большом гарнизоне явно предпочтительней должности командира береговой базы в забытой богом дивизии старых дизельных лодок, в камчатской бухте с красноречивым названием Бечевинка.
Предпочтение "покупатель" отдавал крепким спортивным ребятам, спокойным, уравновешенным, пусть даже и не особо разбирающимся в высшей математике.
Георгий понял, это его шанс, и в тот же день представил в учебную часть рапорт с просьбой о перераспределении.
В решении не было никакой романтики, сугубая рациональность. Когда за плечами пять лет какой никакой, а службы, есть четкое понимание того факта, что выбранная профессия скучна и малодоходна. Единственный шанс для морского офицера сделать карьеру, это либо иметь крепкую руку в кадрах, или попасть на активно эксплуатируемый боевой корабль. Служить на "атомаче" всяко приятнее, чем гнить в тесных промасленных отсеках заштатной дизелюхи, и Камчатка с ее двойной выслугой по любому, круче Большого Камня или Павловска.
Но Георгию было уже не до выбора.
- Что-ж, пехота, так пехота.- Решил он. - Но как никак город, опять-же. Сюрпризы начались сразу. "Долина смерти", как прозвали в городе район, где располагалась часть, встретила молодого лейтенанта толстым слоем цементной пыли, марсианским пейзажем, и разбитой до последнего предела дорогой.
Дивизия упрятанная в распадке между заросших мрачновато - корявой приморской флорой сопок, поразила рутиной и бессмысленной скукой.
Участь молодого лейтенанта известна: Наряды, патруль, обеспечение, и снова наряды. А в перерывах изучение оргштатной структуры, написание десятка планов, и конспектов. Редкие посиделки с такими же бедолагами в определенной под общежитие младшего офицерского состава одноэтажном бараке, построенном после самой войны японскими пленными, и еще более редкие выезды в город.
Автобус из их медвежьего угла ходил по четкому расписанию, однако всего раз в час, и то до восьми вечера. А возвращаться из города по ночи пешком оказалось сомнительным удовольствием.
Однако время шло, он втянулся, освоился. Начал различать бойцов своего взвода в лицо и по характеру, вот только что-то подсказывало ему. Служить здесь до капитана дело долгое, а ждать после майорскую звездочку, когда таких должностей в части всего меньше десятка можно до самой пенсии. Куда вернее имелась крепкая возможность тихо спиваться в кампании таких же неудачников, как и он сам, попасть в черный список, затем в жернова офицерского "суда чести" и в итоге вылететь со службы с волчьим билетом. Без выслуги, без специальности и жилья.