- Потому что мне это нравится. С детства увлекаюсь благородным искусством волшебных иллюзий и магических превращений. Напрасно вы отзываетесь о нем так презрительно. Это весьма древнее искусство. Еще в библии пророк Моисей соревновался в чудесах с профессиональным фокусником.
- Но все-таки: доктор философии - и вечерами становится факиром, одурачивая доверчивых простаков в варьете. Это не вяжется…
- Я давно уже не выступаю в таких заведениях, как "Лолита". Правда, показываю иногда некоторые номера как иллюстрации к своим публичным лекциям. За это мои друзья называют их "лекции с фокусами". А вчера пришлось выступить в варьете, да еще под таким вульгарным цирковым псевдонимом, чтобы выручить из беды моего старого учителя, Мишеля Надира. Не слышали о таком? Замечательный фокусник, имя его гремело перед войной. А теперь он стал стар, тяжело болен, вот мы и решили как-то помочь старику, собрать для него немного денег, выступив в "Лолите". Я Мишелю Надиру очень многим обязан. Да и вообще знакомство с цирковыми магами и волшебниками с их удивительным мастерством помогает моей научной работе.
- Каким образом?
- Видите ли… - задумчиво сказал он, провожая взглядом колечко дыма. - Я занимаюсь изучением скрытых резервов человеческого организма, возможностей человеческой психики прежде всего. "Познай самого себя" - этому мудрому завету три с лишним тысячи лет, а мы пока еще очень мало, до смешного мало знаем о себе, о своем мозге, о его поразительных возможностях. И вот знакомство с удивительными опытами и открытиями моих славных друзей - цирковых фокусников, факиров, современных йогов, как вы выражаетесь, - дает интереснейший материал для исследований в этой сложной области. Я у них многому научился.
Он увлекся, а мне было интересно слушать, и я его не перебивала. Если уж тете этот забавный доктор помочь бессилен, то хоть секреты ловких фокусов передо мной раскроет.
- Как вы ухитряетесь лежать на этих ужасных гвоздях? - спросила я.
- Очень просто. Немножко элементарной физики и арифметики. Болевые ощущения возникают, если на одно острие приходится груз в пятьсот-шестьсот граммов. Площадь моего лежащего тела - около двух тысяч трехсот квадратных сантиметров, на каждый из них приходится по одному острию, а вешу я семьдесят килограммов. Возьмите карандаш, сделайте несложный подсчет и убедитесь, что на каждое острие приходится всего-навсего по тридцать граммов тяжести. Так что я лежу как на диване.
- Так просто? - разочаровалась я. - А сабли? Ведь они острые?
- Острые, - согласился он. - Только заточены и направлены особым образом, так что я ступаю по ним без риска порезаться. Конечно, нужна тренировка.
Я огорчилась и сказала:
- Значит, жульничество…
Кажется, он обиделся, потому что поспешно ответил:
- А освобождение из цепей и пут? Таких мастеров - мы называем их на своем профессиональном жаргоне "клишниками" - немного на свете. Тут фокус в том, чтобы при сковывании умело напрягать мускулы, значительно увеличивая их размер, а потом быстро их расслабить. Я могу даже смещать кости в суставах и задерживать дыхание на две минуты. Такое владение своим телом дается лишь многолетней тренировкой.
- Да, это ловко у вас получилось, - согласилась я. - Но как же все-таки вы ухитрились так быстро выбраться из запертого сейфа? Вы в самом деле умеете проходить сквозь стены?
- Умею, - улыбнулся он.
- Как? Научите меня!
- Ну, во-первых, этому сразу не научишься. Начинать надо с детства. А потом: я не имею права разглашать профессиональные секреты. У фокусников тоже есть "кодекс чести"…
Он неожиданно взмахнул рукой, словно ловя надоевшую муху, - и в руке у него появилась новая сигаретка. Жакоб достал зажигалку, зажег ее, держа в некотором отдалении. И на моих глазах сигарета вдруг стала расти, вытягиваться к огню - и превратилась в сигару!
Я захлопала в ладоши и как девчонка закричала:
- Еще! Еще!
Но тут дверь открылась, на пороге появилась раскрасневшаяся от кухонного жара матушка Мари в белом накрахмаленном передничке и грозно спросила:
- Долго я буду вас ждать?!
Доктор Жакоб поспешно сунул магическую сигару в пепельницу и состроил испуганную гримасу.
Мы прошли в маленькую столовую и сели за стол, уставленный такими вкусными вещами, что я, к стыду своему, немедленно почувствовала страшный голод. Чтобы скрыть смущение, я поспешно сказала:
- Вы ловкий человек, доктор. Жаль, что вы не можете помочь моей тете.
- Да, вот именно, вернемся к нашей тете, - усмехнулся он. - Я должен посмотреть ее. Вполне возможно, у нее обычное психическое расстройство. Тогда мы поищем более опытного специалиста, раз вы мне не доверяете.
- Но она давно ничем не болела. За последний год, насколько я помню, обращалась к врачам только дважды, и то по пустякам, - к дантисту да к глазнику. Доктор Ренар считает, что у тети прекрасное здоровье для ее возраста.
- Кто такой этот доктор Ренар?
- Местный врач, живет рядом с нами. Он не профессор, но мы ему верим. Он очень опытный, все в округе его уважают. Тетя признает только его. Он ухаживал до последних дней и за дядей Францем, ее покойным мужем. Доктор Ренар каждый день бывает у нас, завтракает, обедает с нами и давно уже стал как бы членом нашей семьи.
- А что случилось с вашим дядей?
- У него обнаружили рак желудка. Мы, конечно, скрывали, но он догадывался. Переписывался со всякими врачевателями - знаете, сейчас это модно: хиропрактика, радиэстезия…
- Знаю, - кивнул Жакоб.
- Он стал очень религиозным, жертвовал большие суммы различным организациям. Тетя сердилась, отговаривала его. А теперь сама… Она уверяет, будто "небесный голос" сказал ей, что наказывает ее за неверие и за насмешки над дядей Францем.
- Вот как? Значит, "глас небесный" даже знаком с вашим покойным дядюшкой? Подозрительная осведомленность в ваших семейных делах.
Жакоб задумался, уставившись в свою тарелку, потом поднял голову, посмотрел на меня каким-то отсутствующим взглядом и спросил:
- В чем же заключаются галлюцинации у вашей тети, расскажите подробнее.
- Началось все с того, что она стала слышать по ночам какой-то голос, я же вам говорила.
- Давно?
- Месяца три назад, в конце зимы.
- И что он ей внушает?
- Требует, чтобы покаялась в грехах, одумалась, переменила свою жизнь и посвятила остаток ее богу. Потом он начал всячески нахваливать секту "Внимающих голосам космического пламени" и потребовал, чтобы тетя им помогла. Она уже дважды переводила в Берн довольно крупные суммы, и каждый раз голос ее хвалил за это.
- Откуда она узнала адрес, по которому переводила деньги? От покойного мужа? Он имел какие-нибудь дела с этой сектой?
- Нет, по-моему, никогда.
- Откуда же ваша тетя узнала их адрес?
- Голос назвал. Проснувшись утром, она его прекрасно помнила, хотя вообще-то память у нее не очень хорошая на цифры и адреса.
- Любопытно, - пробормотал Жакоб. - Очень любопытно. А сама она посещала сборища этой секты? Встречалась с кем-нибудь из них?
- Ни разу.
- Почему?
Пожав плечами, я неуверенно ответила:
- Просто у нее не возникало такого желания.
- Странно… А как ей слышится этот голос - звучит внутри головы или доносится откуда-то извне? Это важно.
- Я подробно ее не расспрашивала… По-моему, она просто слышит его, и все. Как мой голос.
Доктор Жакоб недовольно хмыкнул, потом спросил:
- На головные боли она не жалуется?
- Нет.
- Не говорит, будто у нее такое чувство, что ее голову словно распирает изнутри?
- Нет.
- И на бессонницу не жалуется?
- Нет, она спит крепче меня.
- А других галлюцинаций у нее не бывает, кроме "небесного голоса"?
- Вы знаете, последнее время с ней стало твориться что-то странное. Однажды она вдруг якобы увидела в саду цыгана с ручным медведем, хотя никого там не было. Мы с доктором Ренаром тут же уложили ее в постель, и она быстро успокоилась. А на прошлой неделе ей показалось, что в сад забежал волк и прячется в кустах. Она умоляла нашего садовника застрелить его. Мы обшарили все кусты, но никакого волка не нашли. Все ей пригрезилось.
- Может, эти галлюцинации ей тоже внушает голос?
- Не знаю, она ничего не говорила.
- Это может быть и болезнь, - в глубокой задумчивости, забавно наморщив лоб, пробормотал доктор Жакоб. - Но в этом безумии есть явная система. Я сильно подозреваю, что ваша любимая тетя стала жертвой ловких мошенников.
- Как? - испугалась я.
- Вот это-то нам и предстоит узнать. Уж больно подозрительны "небесные голоса", дающие совершенно конкретные и весьма земные приказания. Ваша тетка богата?
- По-моему, да, хотя я никогда не интересовалась особенно… Дядя оставил ей значительное наследство, он был богат, удачливо играл на бирже, пока не заболел.
- Вы ее единственная наследница?
- Послушайте! - вспыхнула я.
- Не обижайтесь, я вовсе не хочу вас уличать в каких-то корыстных замыслах.
- Я неплохо зарабатываю и вполне могу обеспечить тете спокойную старость, если она пожелает раздарить все свои деньги. Показать вам чековую книжку?
- Не надо. Я вполне верю, что вы искренне любите свою тетю и хотите ей добра. А какая у вас профессия, если не секрет?
- Художница.
- То-то я никак не мог догадаться, хотя у нас в Швейцарии перед женщинами не слишком велик выбор жизненных путей. Как говорят англичане: "Если у тебя слишком много способностей, не отчаивайся: ты еще можешь стать вольным художником…"
- Что еще вас интересует? - перебила его я.