Содержание:
ПРОЛОГ - "ЗАВТРА Я УВИЖУ ЭТО ЧУДО…" 1
Глава I - ЦАРЬ МИДАС 2
Глава II - ЖИВАЯ ТОРПЕДА 3
Глава III - "Б-317" ТОРОПИТСЯ 4
Глава IV - МЕЖДУ ДВУХ СМЕРТЕЙ 5
Глава V - САД ЧУДЕС 6
Глава VI - ЯБЛОКО ЖИЗНИ 8
Глава VII - ПОД ЮЖНЫМИ ЗВЕЗДАМИ 9
Глава VIII - "ЧУДОВИЩА МАР-СИЙЕНА" 11
Глава IX - МАЙОР СОБОЛЬ ОБЪЯВЛЯЕТ ШАХ 12
Глава Х - ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ЗЛАТАНА КРИСТЕВА 14
Глава XI - ЗЕЛЕНАЯ МАШИНА 14
Глава XII - НА ЗАПОВЕДНОЙ ЗЕМЛЕ 16
Глава XIII - НА ЗАПОВЕДНОЙ ЗЕМЛЕ (Окончание) 18
ЭПИЛОГ - "СМЕРТИ НЕ ПОДВЛАСТНО!" 19
Примечания 19
Николай Шагурин
Рубиновая звезда
Приключенческая повесть
Обложка и иллюстрации художника Е.П. Винивитина
Смерть - не сметь!
В. Маяковский.
ПРОЛОГ
"ЗАВТРА Я УВИЖУ ЭТО ЧУДО…"
Летний вечер глядит в окно. В двухстах шагах дремотно дышит море, крохотные волны еле слышно шевелят гальку на пляже. В комнату плывут запахи садов, напоенных за день солнцем, таким щедрым на этом благословенном берегу.
На втором этаже гостиницы "Магнолия" в небольшом номере над письменным столом склонился смуглый, черноусый человек. Из-под пера авторучки на бумагу ложатся ровные синие строчки:
"Алушта, 12 августа. Родная моя Адриана!
Вот я в Советской стране, на Южном берегу Крыма. "Ботев" пришел в Ялту вчера, чудесным утром. Ты не представляешь себе, как хороша Ялта, окруженная амфитеатром гор, с ее белыми санаториями, с оживленной набережной. Когда вечером на ней загорается цепочка электрических огней, то кажется, что красавица - Ялта надела золотое ожерелье…
На молу меня встретили местные научные работники и среди них - директор знаменитого. Никитского ботанического сада. Никитский сад! Это - зеленая поэма; я привезу домой большущий фолиант с красочными рисунками, и это поможет тебе яснее представить то, что трудно описать пером. И в Ялте, и в Никите, и в других местах меня встречали с чисто русским радушием и хлебосольством. Побывали мы в институте виноградарства и виноделия, с его замечательной коллекции, где мирно соседствуют тысячи плодоносящих кустов винограда - всех сортов, со всех концов мира. Пили отличное… нет, отличное - это мало: восхитительное, сказочное вино… вино для поэтов, созданное виноделами - поэтами своего дела. И я, понятно, не мог не поднять бокал этого солнечного напитка за здоровье советских людей, в знак горячей любви и дружбы, которые питает к великому русскому народу, своему освободителю, наш болгарский народ.
Сегодня я приехал в Алушту, чтобы отдохнуть денек после дороги в этом уютном городке. Завтра на рассвете за мной придет автомашина…"
Златан Кристев положил перо и вышел на балкон. Час был не ранний. Крупные южные звезды уже сверкали на небе. Но где-то неподалеку продолжали раздаваться азартные возгласы волейболистов. Вскоре стихли и они… Напротив сиял огнями огромный белый корпус. Воздух теперь заполнили вечерние, приглушенные звуки: по шоссе с шорохом проносились машины, везущие курортников в Гаспру, Мисхор, Симеиз и другие утолки Крыма. Ветерок принес звуки вальса из балета "Щелкунчик". В эту вечернюю симфонию вплеталось журчанье речушки, впадающей в море поблизости от гостиницы.
Кристев постоял, несколько раз вздохнул грудью и, возвратясь в комнату, снова взялся за перо.
"…Мне кажется, что я попал в край вечной весны. Где-то тихо, играет музыка, за окном смеются по-настоящему счастливые люди. Окна в окна, напротив, санаторий горняков. Час назад я сидел на скамейке перед ним и разговорился с одним из отдыхающих. Золотая звездочка блестела на его груди. Он оказался проходчиком с криворожской шахты, Героем Социалистического Труда Николаем Бурковым. Здесь отдыхает немало его товарищей: забойщиков, бурильщиков, крепильщиков, горных мастеров и техников, инженеров, механиков и машинистов. Впрочем, на Южном берегу можно встретить кого угодно: и председателя сибирского колхоза, и знаменитого певца из Москвы, и рыбака с Курильских островов, и пионерку - отличницу учебы из Заполярья.
Дворцы Южного берега обрели своего настоящего хозяина. Все здесь для него: это солнце и звезды, и ласковое море, и пышная зелень субтропических растений. Для него - лечебные кабинеты, прославленные врачи, новейшие достижения медицины… И я, Адриана, радуюсь с этими счастливыми людьми, потому что все это появляется и у нас. И я начинаю еще больше любить этих людей и эту землю, потому что сегодня вижу здесь завтрашний день нашей родины во всем его блеске.
…Теперь - о главном. Я еду дальше завтра утром и, может быть, завтра же увижу то, что в русских сказках называется "диво дивное". Я увижу "Рубиновую звезду", достижение свободного человеческого гения…"
Стук в дверь прервал его на половине фразы. Кристев открыл и увидел незнакомца, одетого в легкий серый костюм.
- Прошу извинить! - сказал гость, снимая шляпу, - Я имею честь видеть товарища Златана Кристева?
- Да, я Кристев.
- Профессор кафедры фитопатологии Софийского университета?
- Да. Прошу войти.
Теперь Кристев мог как следует рассмотреть незнакомца: бритое, помятое лицо его было довольно обыденно. И только глаза привлекали внимание: странные какие-то глаза - мертвые, пустые. Такой взгляд бывает у опоенных куколем или у людей, злоупотребляющих наркотиками. Присмотревшись, можно было заметить под бравым глазом на скуле небольшой, тщательно запудренный, кровоподтек.
- Присаживайтесь, - сказал Кристев, стараясь подавить охватившее его томительно-неприятное чувство. - Чем могу быть вам полезен?
- Выползов Дмитрий Иванович! - отрекомендовался незнакомец. - Работаю в санатории ученых заместителем директора по хозяйственной части.
Он сделал паузу, потом отступил на шаг и, сложив умоляюще руки, воскликнул:
- Дорогой и уважаемый профессор? Товарищ Кристев! За что же вы нас обижаете?
- Как, как? - спросил Кристев, удивленный до крайности. Он не мог припомнить, чтоб кого-нибудь обидел за эти два дня.
- Я говорю: нашу здравницу обижаете! - пояснил Выползов. - В санатории работников электропромышленности в Ялте побывали? В Гурзуфский дом отдыха заехали? Карасан посетили? А санаторий ученых стороной обошли - вот и обида!
Кристев улыбнулся. Все стало на свои места (о, русское радушие!). Взгляд гостя уже не казался ему таким страдным.
- Товарищ Кристев! - продолжал Выползов, придавая голосу оттенок официальной торжественности. - Мне поручено, просить вас на товарищеский ужин. Ждут вас, и знаете кто? - он назвал несколько имен крупных ученых, хорошо известных Кристеву. - Созвездие, можно сказать! И как приятно будет нашим лауреатам Сталинской премии видеть в своей здравнице лауреата Димитровской премии!
- Да ведь мне рано утром ехать нужно… - слабо запротестовал Кристев.
Выползов отступил еще на шаг и замахал руками:
- И ни-ни-ни! Мне голову снимут, если я вас не привезу. А что вам ехать рано - нужно, так и это легко уладить. Машина со мной, мигом домчу, сорок минут езды. А к утру - солнышко не взойдет - обратно вас доставлю!
Кристев решил, что отказываться, действительно неудобно. Его ожидали заслуженные, уважаемые люди, к тому же некоторые из них трудились в области близкой Кристеву.
- Ну хорошо, поедемте, - он взял шляпу и трость. - Только, пожалуйста, чтобы после ужина тотчас обратно…
Выползов, поддерживая профессора под локоть, спустился с ним по лестнице. Зеленая "Победа" ждала их у подъезда. Выползов сел за руль, Кристева посадил рядом с собой.
- Мигом домчим! - продолжал болтать он, поворачивая баранку, - Для такого почетного гостя…
Машина легко одолела подъем и понеслась по шоссе, оставляя справа и слева гостеприимные огоньки здравниц.
С четверть часа прошло в молчании. Потом заскрипели тормоза и "Победа", свернув с гудронированного полотна, начала спускаться по узкой тропе. Впереди чернели какие-то бесформенные громады, не то скалы, не то руины.
- Где мы едем? - опросил Кристев. Он вспомнил мертвенный взгляд незнакомца, и ему снова стало не по себе, зябко, жутко, будто и впрямь рядом сидел оборотень, каким в болгарских деревнях старухи пугают ребят. Какое-то смутное подозрение овладело им; наигранной, фальшивой казалась угодливость Выползова, так несвойственная советским людям, с которыми до сих пор встречался Кристев.
- Где мы? - повторил профессор.
В этот момент машина остановилась.
- Неужели бензин кончился? Вот незадача! - сквозь зубы сказал Выползов. - А ведь совсем пустяки осталось. Глядите! - он выключил фары. - Вон санаторий, за этим камнем…
Кристев, нагнувшись к окошечку, вглядывался во тьму. Внезапно его шею туго охватила согнутая полукольцом рука спутника. Мягкая, влажная масса легла на лицо. Он вдохнул тошнотворно-сладкий, лекарственный запах, рванулся и потерял сознание…