Олег Северюхин - Олежики

Шрифт
Фон

В сборник вошли четверостишия последних лет. Где-то фривольные, где-то строгие, где-то лирические, где-то философские. Иногда начинаешь писать большое стихотворение, а кроме четверостишия не вырисовывается ничего, вот и приходится всё вмещать в четыре строчки.

Олежики
Четверостишия
Олег Васильевич Северюхин

© Олег Васильевич Северюхин, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Пока в сердце на взводе пружина
И пока есть в канистре бензин,
Не заглохнет у жизни машина,
Не спадут паруса бригантин.

Часы высыпают в пространство секунды,
Они как песчинки далеких веков,
И их про запас не насыпать в сосуды
И даже не бросить на чашу весов.

Я по годам своим скиталец,
Чему-то рад, чего-то жаль,
Из первой жизни я китаец,
Сейчас я русский и москаль.

Слеза катилась по дороге,
В себя вбирая сотни слез,
Алмаз прекрасный на пороге
Создал мне утренний мороз.

Судьба – как женщина от Бога,
Дается раз и навсегда,
И если выглядишь убого,
Она не скажет слово "да".

Я визирь восточный, живу в Бухаре,
Люблю я шербеты, лежу на ковре,
И сила моя – тростниковый калам:
Всю прибыль халифа делю пополам.

Каждый праздник гудят застолья,
Раз в неделю, а часто и два,
Кто придумал нам праздников столько,
Кто у нас на Руси голова?

В стороне от центральных улиц
Можно видеть, как мы живём,
Посмотреть выраженья у лиц,
Для кого мы поём соловьём.

Мне жизнь мотивы напевает,
Расставив сцены по годам,
То вновь поет мне Магомаев,
То Шмыга гимн поет цветам.

Никогда ни о чем не жалей,
О деньгах, о потерянном счастье,
В жизнь вгрызайся зубами смелей
И как компасом пользуйся страстью.

Я часто не разборчив в связях,
Дотла сжигаю хрупкие мосты,
Меня трясет у жизни в переплясах,
Я жду, когда вернешься ты.

У каждой полки своя прелесть,
Свои удобства, недостатки,
И все хотят наверх залезть,
Себя продав там без остатка.

Рожден совсем был вне закона
Для отдыха природы от талантов,
Зато съел яблоко Ньютона
И изгнан из когорты музыкантов.

В пародиях часто читаем мы правду,
Глядим без одежды на наши стихи,
Смеемся над ними, скрывая досаду,
И делаем вид, что к насмешкам глухи.

Окурки помогут в несчастье,
Поддержат в холодные дни,
И станут в удаче причастьем,
Ты в урне для мыслей копни.

В пузырьках минеральной воды
Нам природа несет очищенье,
Может этот подарок среды
Уменьшает число населенья?

Не кидайте камнями в поэта,
Пишет так, как умеет писать,
Вместо строчек одни силуэты
Сохранила в полоску тетрадь.

Открою волшебную книгу
На тридцать шестой странице,
Увижу огромную фигу,
Что будет ночами мне сниться.

Услышал крик однажды в ночь,
Проснулся и бегу помочь.
Не раз мне приходилось ошибаться,
Где милые бранятся-веселятся.

Над тобой я сегодня хозяин,
Пусть дурак, но тугая мошна,
Захочу, полетит в воду Разин,
И бросать его будет княжна.

Надо всех разделить на бумажники,
Толстой кожи, шевро, дерматин,
По натуре все бабочки-бражники,
Как ни пыжься – конец всем один.

Или всем дорогие бумажники,
Только родился, держи, "крокодил",
Все одинаковы – девочки, мальчики,
Всем им напишут: родился и жил.

На ровной площадке совсем без оградки
Есть две пирамидки – там муж и жена,
Любили друг друга они без оглядки
И дата ухода из мира одна.

Не сказал о Японии сонник,
Видно, сон мой чего-то мудрил,
Вот сижу и смотрю в "Панасоник"
О проблемах российских Курил.

Иголкою кактуса сделал укол
И кактусом стал, как ни странно,
А если б я шприцем себя уколол,
То стал бы тогда наркоманом.

Он крест тащил по жизни этой,
То словно посох, то дубину,
Шел по тропе в стихах воспетой,
Потом вдали в тумане сгинул.

Настроенье сравнить можно с хреном,
Щиплет глаз и противно во рту,
Будто я капитан в море пенном
И не ждут меня в дальнем порту.

Есть в больницах палаты шикарные
И лежат в них больные богатые,
Так же стонут за доллары рваные,
Как и все пациенты горбатые.

Я клад раскопал неразменных рублей,
В земле не оставлю – ведь я же не грек,
Все деньги отдам я на счастье людей -
Яиц накуплю, как магнат Вексельберг.

Моих грехов счесть невозможно,
В грехе был зачат, жил в грехе,
Я не скажу, что я безбожник,
Я – воробей у храма на стрехе.

Влюбляться осенью приятно,
Весь мир одет в один наряд
И только встретится внезапно
Та, чьей улыбке будешь рад.

Я не подвластен злой гордыне,
Но я влюблялся сотню раз,
И каждый раз душа вдруг стынет,
И сердце бьет как в медный таз.

Душа лишь нежная услышит
Любви такой к себе призыв,
И улыбнется та, что ближе,
Подхватит музыки мотив.

Все страсти мира кину в ящик,
Зажгу свечу, смотрю в окно,
И каждый что-то к себе тащит,
И наша жизнь одно кино.

Я в мире хрустальном частенько живу,
Там все, как в придуманной сказке,
За ваше здоровье бокал подниму,
На солнце смешав разноцветные краски.

Готов скакать и днем, и ночью,
Лететь в ворота и в кольцо,
Надут и бит я полной мощью,
И всем знакомое лицо.

Сколько в жизни я помню себя,
У меня был всегда сеновал,
Извини, не скажу, что тебя
Мне во сне сеновал напевал.

Ночь. Луна. Тишина. Сеновал.
Свежий клевер и памяти шквал.
Пламя страсти бушует во тьме,
Ты была, или чудилась мне?

Каждый видит мотивы Луны,
Кто-то белые, кто – голубые,
Кто-то тихо бредет вдоль лыжни,
А за ним мчатся лыжники в мыле.

Я сижу без колес, без мотора,
На меня льется дождь без числа,
И депрессия явится скоро,
А я думал – навеки ушла.

Какой порой слагался бред
В присутствии красотки милой
А на плите ворчал обед,
И на душе немножечко щемило.

Любая встреча – это шаг,
Навстречу или прочь,
И жизни маленький зигзаг,
Воспоминаний на всю ночь.

Мы шутки ваши понимаем,
По поводу, без повода острим,
Простите, что задели краем,
Такое вот течение Гольфстрим.

Бывает летом в сердце иней,
Глаза и губы лед сковал,
И только зимней ночью синей
Ее он жарко целовал.

Безумны мы в своих желаниях,
К безумству нужно настроение,
И много ль толку в оправданиях,
Когда в душе твоей томление.

Послал заявку в Голливуд,
Так мол, и так, задаток на задатке,
Хоть я совсем не Клинт Иствуд,
Но с остальным, однако, всё в порядке.

Я не сужу сегодня зло,
Боюсь, не стану ли злодеем,
А зло все делает назло,
Мир наш, а мы им не владеем.

У нас каждый что-то читает,
У нас каждый прозаик и каждый пиит,
Каждый сказку расскажет про заек
И любые напишет стихи.

В России коррупции попросту нет,
У нас человек – друг, товарищ и брат,
И если получишь от брата конверт,
Помочь ему в чем-то любой будет рад.

Когда добро бывает беззащитным,
То зло растет как снежный ком,
Зло не подвластно челобитным,
Ворваться может в любой дом.

А вот и я, как новенький пятак,
Начищен мелом, гранями сверкаю,
Сейчас и людям нравиться мастак,
И что хочу, себе я покупаю.

А нас и без масок не знают подавно,
Мы фейсом не вышли в дворяне,
И пишем мы просто о главном,
И публика наша – пейзане.

Ваш английский сонет
О Пегасах, летающих в тундре,
Словно солнышка яркого свет,
Словно клич на охоте – полундра!

Можно стать говорящей ромашкой,
Всем влюблённым советовать – любит,
Белоснежной гордиться рубашкой,
Тебя каждый возьмёт, приголубит.

Две лодки по морю катались
Одни, без вёсел и людей,
Нет, был над ними алый парус,
Как домик белых лебедей.

Возвращаться – примета плохая,
Возвращаться в покой и уют,
Где получишь ты прелести рая,
Да об этом все песни поют.

Игра без правил – беспредел,
В любовь же лучше не играть,
И паруса для каравелл
Во время шторма не менять.

Живи без спешки и с весельем,
И будь попроще, с наглецой,
Не убивай себя бездельем,
И не реви, а песни пой.

Завтра была зима,
Ну, а сегодня – осень,
В гости пришла кума
И на часах ровно восемь.

Зима-зима, на окнах иней,
Горячее дыхание – туман,
Проблемы миллионов жизней,
И рядом верность, и обман.

И Пушкин А. не чужд был чаше,
Но даже пьяный выглядел он краше,
Чем тот поэт с седою бородой,
Что в лодке забавляется с луной.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке