Глава третья
Первый поход
Выступление. - Дерсу находит отряд по следам. - Река Иодзыхе и река Литянгоу. - Население. - Притоки реки Иодзыхе. - Лудева. - Тайга. - Пауки. - Да-Синанца и её притоки. - Затяжные дожди. - Горбатый таз и его семья. - Бегство тазов от китайцев. - Сон Дерсу и поминки по усопшим
Наконец, после долгого ожидания, в конце июня на пароходе "Эльдорадо" прибыли наши мулы. Это было радостное событие, выведшее нас из бездействия и позволившее выступить в поход.
Пароход стал шагах в четырёхстах от устья реки. Мулы были спущены прямо на воду. Они тотчас же сориентировались и поплыли к берегу, где их уже ожидали стрелки.
Двое суток мы пригоняли к мулам седла и налаживали вьюки. 30 июня была последняя днёвка, а на следующий день, 1 июля, мы тронулись в путь.
На реке Иодзыхе наш отряд разделился. Я, Н. А. Десулави и П. П. Бордаков с частью команды отправились на реку Синанцу, а А. И. Мерзляков с остальными людьми пошёл вверх по реке Литянгоу. Около последних тазовских фанз, в северо-западном углу долины, нам надлежало разойтись. В это время ко мне подошёл Дерсу и попросил разрешения остаться на один день у тазов. Завтра к вечеру он обещал нас догнать. Я высказал опасения, что он может нас не найти. Гольд громко засмеялся и сказал:
- Тебе иголка нету, птица тоже нету - летай не могу. Тебе земля ходи, нога топчи, след делай. Моя глаза есть - посмотри.
На это у меня уже не было возражений. Я знал его способность разбираться в следах и согласился. Мы пошли дальше, а он остался на реке Иодзыхе. На второй день утром Дерсу действительно нас догнал. По следам он узнал всё, что произошло у нас в отряде: он видел места наших привалов, видел, что мы долго стояли на одном месте - именно там, где тропа вдруг сразу оборвалась, видел, что я посылал людей в разные стороны искать дорогу. Здесь один из стрелков переобувался. Из того, что на земле валялся кусочек тряпки с кровью и клочок ваты, он заключил, что кто-то натёр ногу, и т. д. Я привык к его анализу, но для стрелков это было откровением. Они с удивлением и любопытством поглядывали на гольда.
Река Иодзыхе (по-удэгейски - Иеньи) на морских картах названа Владимировкой и почему-то показана маленьким ручейком. Долина её - шириною около трёх вёрст и имеет левый край возвышенный и гористый, а правый - пологие увалы, поросшие редкой осиной, берёзой, ольхой и лиственницей. Уловить, где именно долина переходит в горы, нельзя. Выше по реке картина меняется, и горы принимают резко выраженный характер.
Здесь, кроме дуба (Quercus mongolica Fisch.), растут: чёрная и белая берёза (Betula cianurica Pall, et Betula latifolia Tausch.), китайский ясень (Fraxinus phynchophula Hancl.), орех (Juglans manshurica Maxim.), клён (Acer mono Maxim.), пихта (Abies nepholepis Maxim.), пробковое дерево (Phelolodndron amurense Rupr.), тис (Taxus cuspidata S. et ?.), акация Маака (Maackia amurensis Rupr. Maxim.), осина (Popolus tremula L.) и липа (Tuia amurensis Rupr.), а из кустов - лещина (Corylus heterophula Fisch.), боярышник (Crataegus manschurica Buke), калина (Viburnum sargenti Koehne), таволга (Spiraea salicifolia L.) и леспедеца (Lespedeza bicolur Turcz.).
Река Иодзыхе близ устья разбивается на множество рукавов, из которых один подходит к правой стороне долины. Место это староверы облюбовали для своего будущего посёлка.
Тропа от моря идёт вверх по долине так, что все протоки Иодзыхе остаются от неё вправо, но потом, как раз против устья Дунгоу, она переходит реку вброд около фанз, расположенных у подножия широкой террасы, состоящей из глины, песка и угловатых обломков.
Реку Иодзыхе было бы справедливо назвать "козьей рекой". Нигде я не видел так много этих грациозных животных, как здесь.
Сибирская козуля (Capreolus pygargus Pal.) крупнее европейской. Сжатое с боков тело её имеет в длину полтора метра и в высоту 87 сантиметров. Красивая притуплённая голова с большими подвижными округлёнными ушами сидит на длинной шее и у самцов украшена двумя маловетвистыми рогами, на конце вильчатыми и имеющими не более шести отростков. Окраска тела у козули летом тёмно-ржавая, зимою - буро-серая. Сзади на ляжках, около хвоста, цвет шерсти белый. Хвост очень заметён, когда козуля бежит, сильно вскидывая задом. Охотники называют это пятно "зеркалом". Защитная окраска делает её совершенно невидимой: цвет шерсти животного сливается с окружающей обстановкой и видно одно только мелькающее белое "зеркало".
Осенью, в октябре, козуля большими табунами оставляет лесистые местности Уссурийского края и перекочёвывает в Маньчжурию. Впрочем, некоторая часть животных остаётся в приханкайских степях. Заметив место, где табуны коз переплывали через реку, казаки караулили их и избивали во множестве, не разбирая ни пола, ни возраста. С проведением железной дороги и заселением долины Уссури сибирская козуля перестала совершать такие кочёвки. Убой животных на переправах сошёл на нет, и о таких ходах нынче сохранились только воспоминания.
В общем, дикая коза - пугливое животное, вечно преследуемое четвероногими хищниками и человеком. Она всегда держится настороже и старается уловить малейший намёк на опасность при помощи слуха и обоняния. Любимым местопребыванием козули являются лиственные леса, и только вечером она выходит пастись на поляны. Даже и здесь, при полной тишине и спокойствии, козуля всё время оглядывается и прислушивается. Убегая в испуге, козуля может делать изумительно огромные прыжки через овраги, кусты и завалы буреломного леса. В Уссурийском крае козуля обитает повсюду, где только есть поляны и выгоревшие места. Она не выносит высоких гор, покрытых осыпями, и густых хвойных лесов.
Охотятся на козулю ради её мяса. Зимние шкурки идут на устройство спальных мешков, кухлянок и дох; рога продаются по три рубля за пару.
Любопытно, что козуля охотно мирится с присутствием других животных и совершенно не выносит изюбра. В искусственных питомниках, при совместной жизни, она погибает. Это особенно заметно на солонцах. Если такие солонцы сперва разыщут козы, они охотно посещают их до тех пор, пока не придут олени. Охотники неоднократно замечали, что как только на солонцах побывали изюбры, козули покидают их на более или менее продолжительное время.
Редколесье в горах, пологие увалы, поросшие кустарниковой растительностью, и широкая долина реки Иодзыхе, покрытая высокими тростниками и полынью, весьма благоприятны для обитания диких коз. Мы часто видели их выбегающими из травы, но они успевали снова так быстро скрываться в заросли, что убить не удалось ни одной.
Кое-где виднелась свежевзрытая земля. Так как домашних свиней содержат в загонах, то оставалось допустить присутствие диких кабанов, что и подтвердилось. А раз здесь были кабаны, значит, должны быть и тигры. Действительно, вскоре около реки на песке мы нашли следы одного очень крупного тигра. Он шёл вдоль реки и прятался за валежником. Из этого можно было заключить, что страшный зверь приходил сюда не для утоления жажды, а на охоту за козулями и кабанами.
По рассказам тазов, месяца два тому назад один тигр унёс ребёнка от самой фанзы. Через несколько дней другой тигр напал на работавшего в поле человека и так сильно изранил его, что он в тот же день умер.
В долине реки Иодзыхе водится много фазанов. Они встречались чуть ли не на каждом шагу. Любимыми местами их обитания были заросли около пашен и плантаций снотворного мака, засеваемого китайцами для сбора опиума. Среди тальниковых зарослей по старицам и протокам изредка попадались и рябчики. Они чем-то кормились на земле и только в случае тревоги взлетали на деревья. В воздухе кружилось несколько белохвостых орланов. Один из них вдруг начал спускаться к реке. Осторожно пробрался я по траве к берегу и стал наблюдать за ним. Он сел на гальку около воды. Тут было несколько ворон, лакомившихся рыбой. Орлан стал их прогонять. Вороны сначала пробовали был с обороняться, но, получив несколько сильных ударов клювом, уступили свои места и улетели прочь. Тогда орлан занялся рыболовством. Он прямо вошёл в воду и, погрузив в неё брюхо, хвост и крылья, стал прыгать по воде. Не более как через минуту он поймал одну рыбину, вытащил её на берег и тут же принялся есть. Насытившись, пернатый хищник опять поднялся в воздух. Тотчас к нему присоединилось ещё два орлана. Тогда они стали описывать плавные круги. Они не гонялись друг за другом, а спокойно парили в разных плоскостях, поднимаясь всё выше и выше, в беспредельную синеву неба. Скоро они превратились в маленькие, едва заметные точки, и если я не потерял их из виду, то только потому, что не спускал с них глаз.
В это время со стороны дороги я услышал призывные крики. Мои спутники требовали, чтобы я поскорей возвращался. Минут через пять я присоединился к отряду.
В нижнем течении река Иодзыхе принимает в себя три небольших притока: справа - Сяо-Иодзыхе длиной 19 километров и слева - Дунгоу, с которой мы познакомились уже в прошлом году, и Литянгоу, по которой надлежало теперь идти А. И. Мерзлякову. Река Сяо-Иодзыхе очень живописная. Узенькая извилистая долинка обставлена по краям сравнительно высокими горами. По рассказам, в вершине её есть мощные жилы серебросвинцовой руды и медного колчедана.