- Помилуйте, Генри, я лишь цитирую вашего старого приятеля и моего давнего коллегу мистера Ходжа. Для вас, разумеется, - суперинтенданта Ходжа. Знаете, до сих пор он не оправился, все еще вспоминает, как из-за вас сел в лужу в той истории с наркотиками… С другой стороны, вы не сумеете совершить настоящее преступление, даже если его поднесут вам на блюдечке. Вы болтун, а не созидатель. Уилт вздохнул: инспектор прав, черт бы его побрал! Но какого дьявола все беспрестанно напоминают человеку о его беспомощности?
- Так что, кроме мыслей обо мне, других забот нет? - спросил Генри. - Ушли на покой, что ли?
- И об этом серьезно подумываю. Вполне вероятно, уйду. Из-за этой сволочи Ходжа не дают интересных дел. Он-то, собака, женился на дочке начальника управления и получил "суперинтенданта", а я корплю над бумагами. Скука смертная.
- Нашего полку прибыло, - брякнул Уилт, хотя терпеть не мог этого присловья. - И у меня формуляры, планы мероприятий и прочая дребедень… Дома нет житья от Евы - дескать, мало зарабатываю, а ей позарез нужно, чтобы четверня обучалась в дорогущем пансионе. Понятия не имею, чем все это кончится.
Потекла беседа, в которой давние знакомцы побранили экономистов и политиков. Когда Уилт взглянул на часы, оказалось, что прошло довольно много времени. Заседание комиссии по распределению учебной нагрузки, скорее всего, уже кончилось.
Распрощавшись с инспектором, Генри вернулся в свой кабинет. Было начало пятого, когда в дверь опять просунулась голова Брейнтри, известившего, что он лишь выскочил отлить, а заседание в самом разгаре.
- Ты поступил чертовски мудро, воспользовавшись поблажкой Варка, - сказал он. - Там дым коромыслом. Все как всегда. Но к шести точно уймутся. Дождешься меня?
- Пожалуй… Все равно делать нечего. Слава богу, что я откосил, - пробурчал Уилт.
Брейнтри скрылся, а Генри задумался над словами инспектора о его способности впутываться в передряги.
"Я болтун, а не созидатель, - мысленно вздохнул он. - Все бы отдал, чтоб вернуть времена Техноколледжа. Тогда от меня была хоть какая-то польза, пусть даже я всего-навсего собачился с подмастерьями, заставляя их думать".
К возвращению друга Уилт окончательно приуныл.
- Ты будто призрак увидал, - хмыкнул Брейнтри.
- Так оно и есть. Призрак сгинувшего прошлого и упущенных возможностей. А впереди…
- Старик, тебе надо хорошенько поддать.
- Сейчас ты абсолютно прав, и пиво не спасет. Требуется виски.
- После вербального побоища - мне тоже.
- Что, за гранью?
- В финале сборище достигло апогея пакости… Куда пойдем?
- Мое настроение соответствует "Рукам палача". Там тихо, и оттуда я уж как-нибудь доковыляю домой.
- Точно! Выпивши за руль я не сяду. Эти засранцы взяли моду совать тебе трубочку, даже если остановят за милю от бара.
Паб, мрачный, как его название, был безлюден, а бармен выглядел так, словно некогда и впрямь служил палачом и охотно продемонстрировал бы свои навыки появившимся клиентам.
- Ну, чего вам? - угрюмо спросил он.
- Два двойных скотча и поменьше содовой, - сказал Брейнтри.
Усаживаясь в темном неряшливом уголке, про себя Уилт отметил: если Брейнтри заказывает почти неразбавленный двойной скотч, ситуация и впрямь паршивая.
- Давай, выкладывай, - пробурчал он, когда Питер поставил выпивку на круглый столик. - Что, совсем плохо? Ну, ясно… Не тяни!
- В иных обстоятельствах я бы сказал: "За удачу!" - но сейчас… Ладно, вздрогнули!
- Хочу знать одно: меня вышвырнули?
Вздохнув, Брейнтри помотал головой:
- Нет, но угроза осталась. Тебя спас вице-канцлер, в смысле, проректор. Извини, я знаю, что тебя воротит от нынешних титулов. Ни для кого не секрет, что председатель комиссии Мэйфилд не особо к тебе благоволит.
- Это еще слабо сказано, - дернул головой Уилт.
- Согласен. Однако еще больше он ненавидит доктора Борда, который заведует кафедрой современных языков, жизненно необходимых конторе под названьем "университет", и посему никто не смеет его тронуть. Поскольку ты приятельствуешь с Бордом, а Мэйфилд тебя очень не любит, положение курса "Компьютерная грамотность" пошатнулось…
- Значит, моя должность - под вопросом?
- В общем, да, но не спеши. На выручку пришел проректор, напомнивший, что на факультете коммуникаций… извини, отделении коммуникаций… студентов больше, чем на любом другом. Поскольку истфак сгинул, а матфак ужался до сорока голов, что меньше, чем даже на естественных науках, универ… колледж не может похерить еще и коммуникации, а значит - и тебя.
- Почему? На мое место возьмут кого-нибудь другого.
- Проректор думает иначе. Он сшиб Мэйфилда вопросом, не угодно ли ему занять твою должность. Тот сбледнул с лица и проблеял, мол, ему ни в жизнь не совладать с твоей шпаной. А проректор его добил, сказав, что ты лихо управляешься с хулиганьем…
- Очень мило с его стороны. Так и сказал - "лихо"?
- Именно так. И его поддержал Борд. У тебя, оказывается, подлинный, помноженный на громадный опыт талант общения с отморозками, к которым он близко не подойдет без калашникова или чего-нибудь столь же смертоносного. Дескать, ты своего рода гений.
Уилт прихлебнул виски.
- Да уж, Борд всегда был верным другом, но сейчас хватил через край, - пробормотал он. - Неудивительно, что Варк хочет от меня избавиться. - Генри мрачно уставился в стакан. - Пусть мои ребята - хулиганье, но у многих доброе сердце. Главное - их заинтересовать.
- В смысле, устраивать игрища и рыскать по порносайтам?
Уилт покачал головой:
- На порносайты не выйти - по моей просьбе техники их заблокировали. К тому же за реально крутую порнуху надо платить, а у моих подопечных нет кредитных карточек либо есть краденые, которые в Интернете хрен используешь.
- Что ж, это сокрушает тезис Мэйфилда о том, что тебе зря всучили компьютерный курс.
- Зря угробили Техноколледж. - Уилт осушил стакан. - Однако есть что праздновать: я сохранил работу, и в ближайшее время проректор в отставку не собирается, ибо загребает прорву деньжищ. Пока он здесь, наш любезный профессор Мэйфилд не рыпнется. Желаю повторить. Сиди, я принесу.
Теперь Уилт заказ тройной скотч.
- Жалко, я не видел, как Мэйфилд сбледнул. Тоже мне профессор… Давай за проректора… и доктора Борда.
Глава вторая
Накануне Ева провела один из лучших дней своей жизни, и даже вечерняя перебранка с мужем не смогла его испортить. Ей-богу, такой славный денек давно не выдавался. Уже довольно долго она обхаживала одну чрезвычайно аристократичную даму, регулярно посещавшую центр "Гармония в любви и общности", где и сама подвизалась. Раз в неделю леди Кларисса приезжала из Северного Фенланда, дабы проведать своего дядюшку, отставного полковника, во Второй мировой войне потерявшего ногу.
- Я нашла великолепное пристанище для дяди Гарольда, - давеча сообщила леди Кларисса. - Называется "Последняя веха". Неподалеку отсюда, и что хорошо, на той же улице в двух шагах квартирует врач. Но главное - заведение предназначено для отставных военных, сын хозяйки сам служил в армии. Конечно, в дядиной войне он не участвовал, поскольку был слишком юн, если родился вообще… но определенно имел какой-то чин и где-то воевал. Теперь служит в отеле "Черный медведь". Хозяйка им ужасно горда - мол, он тамошний управляющий, но и сейчас изредка надевает военную форму.
Укрытый клетчатым пледом старик в инвалидной коляске сверкнул злобным взглядом и заявил, что ни в какую "Последнюю веху" он не поедет. Так называется сигнал, который горнисты трубят на погребении павших, и в свое время он вдосталь его наслушался.
- Но это лучший приют из всех, что я видела, и хозяйка вам будет только рада. Сын ее служил в каком-то полку, так что вам обеспечено особое отношение. - Взглянув на Еву, леди Кларисса пояснила: - Под Арнемом дядя лишился ноги.
- При форсировании Рейна, черт побери! - окрысился старик. - Неужто трудно запомнить?
- В общем, где-то в Европе.
- В Германии, чтоб тебя! - рявкнул дядя Гарольд. Потом насупился: - Как там насчет баб? Небось пруд пруди старых кошелок? Их я и здесь навидался.
Вздохнув, леди Кларисса покачала головой:
- Женщины там не проживают. За исключением хозяйки, конечно.
Но старик не желал угомониться:
- Вот доверься тебе, уж ты выберешь богадельню! Там же по соседству кладбище!
- Еще есть приют под названием "Конец пути", удобно расположенный рядом с крематорием. Может, это вам больше понравится? - сладко улыбнулась леди Кларисса.
- К бесу крематорий! - взвыл дядя Гарольд. - Давай уж сразу в мусорную печь! Благодарю покорно, я не желаю, чтоб мои останки поджарили. Хватит того, что сволочи фрицы оттяпали на шашлык мою ногу.
- Ладно, я присмотрю, чтоб вас не кремировали. Коль уж зашла речь, то где именно вас похоронить? Только я надеюсь, милый дядюшка, что до этого еще далеко.
- По-твоему, я вчера на свет появился? Уверен, ты не зря сюда шастаешь… Но будь я проклят, если понимаю, в чем дело. Видит бог, за душой нет и ломаного гроша… Однако я все продумал и желаю, чтобы меня похоронили в Кении, где я родился и вырос.
- Но это же Африка! Перевозка тела обойдется в целое состояние, да и нам слишком далеко ходить на могилку.