Ева хотела зажечь уличный свет, но, передумав, шумно звякнула дверной цепочкой:
- Вызываю полицию.
- Свихнулась, что ли? Оно тебе надо?
Тут не поспоришь, подумала Ева, представив мигалки, сирены и совершенно излишние соседские пересуды. Однако подлец еще не заслужил прощения. Включив наружный свет и приоткрыв дверь на цепочке, она выглянула в щель. Весь перепачканный, Уилт смотрелся кошмарно.
- Вы не мой муж, - решительно заявила Ева. - Ничего похожего.
- Достала уже, я дверь вышибу! - завопил Уилт. - Если сейчас же не откроешь, я, на хрен, отолью в почтовый ящик миссис Фокс! Вот тогда поглядим, что ты запоешь!
- Видно, придется вас впустить, - поспешно сказала Ева и на секунду прикрыла дверь, чтобы снять цепочку.
За это время Уилт успел рухнуть наземь и теперь блевал в клумбу.
- Ладно уж, входи, - смилостивилась Ева, когда он закончил извержение.
Безуспешно попытавшись встать, Уилт на четвереньках одолел порог, а Ева, злорадно улыбаясь, бочком протиснулась на крыльцо и отыскала ключ. Заперев дверь, она гадливо посмотрела на супруга: до столь скотского состояния Уилт еще не напивался, утром его ждет славное похмелье, которое не позволит противостоять возникшему плану.
- Немедленно ступай наверх и прими душ, - отчеканила Ева. - Спать будешь в гостевой. Ко мне даже не суйся.
Она вернулась в спальню, предоставив Уилту самостоятельно одолевать лестницу.
Обе попытки принять душ закончились падением в ванну; полчаса спустя Генри, весь в синяках, полный горечи и жалости к себе, пробрался в гостевую комнату, где уснул блаженным мертвецким сном.
* * *
Наутро Уилт позвонил на работу - сообщить, что свалился с вирусной инфекцией. Никто не ответил.
- Нынче суббота, - известила Ева. - В выходные люди не работают.
Уилт радостно вновь залег в постель, но вскоре Ева его растолкала. Неожиданно для себя она многое переняла от тетушки Джоан из Уилмы, штат Теннесси, у которой гостила прошлым летом и которая выдворила, а точнее сказать, вышибла ее из своего особняка под названием "Звездолет". Приобретенный опыт Еву ожесточил. Годами она терпела мужнино непотребное пьянство, но теперь решила действовать в духе своей тетушки. Давно пора за себя постоять.
- Слушай сюда! - рявкнула Ева, сдернув с Уилта простыню. - Отныне будешь делать, что я скажу!
Вид голого мужа вызывал отвращение.
- Господи боже мой, хочешь меня насмерть заморозить? - простонал Уилт.
- На улице жара. Сам виноват, что тебя колотит. Таким пьяным я тебя еще не видела.
- Ну виноват, виноват… С Питером отмечали…
- Что отмечали?
- История долгая и нудная. Можно потом?
- Нельзя.
- Меня не сократили, раз уж так хочешь знать. Вот что мы отмечали.
- Слава богу! - Ева уж хотела уйти, но остановилась: известно, Генри соврет - недорого возьмет. Не на такую напал! - Разве тебе грозило сокращение? Пусть это займет время, но я желаю знать правду.
Уилт выпучил налитые кровью глаза: черт бы побрал эту американскую тетку! Прежде Ева позволяла спокойно отмучиться похмельем, но с ее нынешней благоприобретенной настырностью справиться невозможно, да и сил-то нет.
- Отдай простыню, я все расскажу, - проскулил Генри.
Ева швырнула ему простыню и одеяло:
- Ну, поведай.
- Поначалу я собрался на заседание КРУНа…
Ева терпеть не могла эти чертовы ахро… анахро… сокращения:
- Расшифруй!
- Комиссия по распределению учебной нагрузки. Там решают, от каких дисциплин избавиться и, естественно, кого из деканов попрут с работы. Коммуникации считаются не вполне университетским предметом, и оттого меня не пригласили. Питер рассказал, что там происходило. Мэй-сволочь-филд предложил меня убрать.
- Ему-то что за дело?
- Он, видишь ли, председатель КРУНа, если это так важно, - вздохнул Уилт.
- Ну и?..
- По счастью, там оказался проректор. Нельзя избавляться от Уилта, сказал он, поскольку лучше него никто не управится с отморозками, каких не сыщешь на других отделениях. Ты поняла?
Ева кивнула.
- Хорошо. Затем, добивая Мэйфилда, проректор предложил ему занять мою должность, и подонок наглухо заткнулся. Питер говорит, засранец чуть в обморок не хлопнулся, и вопрос моего увольнения больше не возникал.
Ева почти поверила. Но если что, справится у Питера Брейнтри.
- Теперь можно мне поспать?
- Нет. Оденься, и чтоб через пятнадцать минут был внизу. У меня сногсшибательная новость.
Генри застонал. Из опыта он знал, что их понятия о сногсшибательности сильно расходятся.
Глава третья
Уже через две минуты Уилт, поспешно облачившись в несвежие трусы (второпях иной одежды не нашлось), приковылял в кухню, где за столом сидела Ева, приготовившая стакан воды и таблетку аспирина.
- Вот что, Генри, на лето я подыскала тебе работу, - громогласно объявила она. - Тысяча пятьсот фунтов в неделю на всем готовом. Разве не здорово? Мальчик должен поступить в Кембридж.
Уилт плюхнулся на стул и сжал голову, раскалывавшуюся от боли.
- Что за мальчик и какая работа?.. Тысяча пятьсот в неделю? Этакие деньги даром не платят… И что значит "на всем готовом"?
- Сын леди Клариссы Гэдсли, которая предлагает тебе временную работу.
- Какого рода?
- В поместье "Песчаный дол" подготовить Эдварда Гэдсли к вступительному экзамену по истории. Я сказала, ты охотно согласишься.
- Прелестно! Значит, летние каникулы я угроблю на то, чтобы какого-то сноба-недоумка впихнуть в Кембридж? А тебе не пришло в голову, что уже лет тридцать я не занимаюсь историей и последний раз преподавал ее неотесанным штукатурам, не ведавшим, где находится Австрия?
- Ничего сложного, у тебя будет целых два месяца. Заработаем девочкам на пансион и заодно бесплатно отдохнем.
- Может, ты и… Погоди, что значит "бесплатно отдохнем"? У меня-то не будет отпуска вообще.
Ева усмехнулась, стараясь не смотреть на мужнины испятнанные подштанники:
- Леди Кларисса бесплатно предоставит нам меблированный коттедж. Неподалеку чудесный пляж.
- Возможно. Только черта лысого я его увижу, поскольку буду заперт с идиотом, которому надобно вдолбить причины Французской революции или хотя бы век, в котором она произошла. Правда, не уверен, что сам это помню.
- Рекомендую выяснить, - отрезала Ева. - И побыстрее.
- Слушай, давай отложим разговор. У меня голова не думает. И я оголодал. Вчера не ужинал и завтрак, кажется, проморгал.
- А кто виноват? - Ева испепелила мужа гадливым взглядом, но потом сжалилась: - Ладно, если примешь душ и сменишь эти мерзкие трусы, сделаю тебе сэндвичи.
Вздохнув, Генри поплелся к лестнице.
- Каникулы, твою мать… - пробубнил он.
- Я все слышу! - откликнулась Ева. - Опять сквернословишь? Отучайся! Нас ждет изысканное общество.
Оставив комментарии при себе, Уилт направился в ванную.