- В Антарктиду, джентльмены, приходят не для того, чтобы возмущаться её бытием, - возразил Скотт, - а для того, чтобы познавать, восхищаться и благодарить. Уже хотя бы за то благодарить, что мы с вами все еще стоим на мостике судна, а не лежим на дне или не скитаемся по льдинам как полярные странники.
- Не знаю, стоит ли она благодарения, - решительно пожал плечами Эванс. - В моем восприятии Антарктида по-прежнему предстает "мертвой землей мертвых".
- "Мертвой землей мертвых"?! - удивленно передернул подбородком Скотт.
- Вот именно, - отрубил командир судна. В последнее время он вел себя так, словно считал появление своего корабля в антарктических водах неким недоразумением: зачем переться в это скопление льдов, если вокруг целые океаны "открытой" воды?! И мысленно винил в этом Скотта.
И если начальник экспедиции до сих пор не сделал ему замечания, то лишь потому, что понимал: не время выяснять отношения, тем более - с командиром судна. Не та ситуация. Поэтому он только пожал плечами и пробубнил себе под нос… Но явно обращаясь не к сигаре…
- "Мертвая земля мертвых". Никогда раньше подобного определения слышать не приходилось. А что, в нем есть нечто такое… От "философии жизни и смерти".
2
В ледовый канал они входили словно в берега извилистой реки с заснеженными холмистыми берегами. Может быть, поэтому капитану Скотту вспомнились берега Темзы, заполненные толпами людей, приветствовавших их "Терра Нову"; расцвеченные мачты судов, провожавших полярников протяжными гудками, и множество яхт и шлюпок, которые, поражая цветами и формами своих парусов, составляли поистине королевский эскорт.
- Тебе не кажется, что они встречают нас как триумфаторов? - нежно прикоснулась к его руке Кетлин. До сих пор она держалась как бы на расстоянии, чтобы не затенять своим присутствием "маленькую фигуру великого первооткрывателя", как однажды отозвалась о своем супруге.
- Увы, пока что они всего лишь с ликованием провожают нас в экспедицию, - с какой-то затаенной, почти мистической грустью в голосе произнес Скотт.
- Но в экспедицию, о которой ты столько мечтал! - напомнила ему супруга. - Чего тебе еще желать?
- Есть одно желание, - с грустной лукавинкой во взгляде произнес капитан. - Хотелось бы, чтобы с таким же ликованием встречали. Или хотя бы просто… встречали; причем такими же, вполне здоровыми, стоящими на палубе…
- Эй-эй, великий мореплаватель Скотт! - с улыбкой на устах и явно ребячась, подергала его за руку Кетлин. - С подобными настроениями в море не выходят! Это вам любой морской волк скажет. И запомните мои слова, адмирал двух океанов: после покорения Южного полюса встречать вас выйдет весь Лондон, вся Британия.
Скотт попытался так же подбадривающе улыбнуться жене, однако улыбка получилась столь же наигранной, как и ее предсказание. От Роберта не скрылось, что весь прошлый вечер, пока он занимался деловыми письмами и прочими бумагами, Кетлин буквально металась по своей комнате, а ночью, отвернувшись, плакала, пытаясь скрыть при этом свои слезы. И хотя капитан напомнил жене, что завтра они всего лишь будут участвовать в официальных проводах судна, после которых "Терра Нова" зайдет в порт Гринхайт, откуда они вдвоем вернутся в Лондон, чтобы вновь взойти на борт лишь через несколько дней, - ее это не успокоило.
Утром, пока он брился, Кетлин горячечно набрасывала на альбомном листе его профиль, хотя - Роберт знал это - из подобных набросков уже можно было бы создавать целую галерею; а затем произнесла вслух то, что ни разу не решалась произносить ни до, ни после этого случая:
- Отменить экспедицию теперь уже вряд ли возможно, это я понимаю. Но подумай, стоит ли тебе идти к самому полюсу.
- Вот как?! - непонимающе уставился на нее капитан.
- Я хотела сказать: "Стоит ли идти к нему именно тебе?". В любом случае эта экспедиция так и останется в памяти научного мира, как "экспедиция Скотта". Ты имеешь на это право, поскольку достаточно рисковал для этого своей жизнью. Да и здесь, в Англии, достаточно много усилий приложил, чтобы экспедиция состоялась.
- Мне знакомо ваше умонастроение, леди Кетлин, - возражая, он всегда обращался к ней только так: "леди Кетлин". Так у них повелось еще со времен предсвадебных встреч. - Но если бы я не намерен был достичь полюса, то вообще не затевал бы ни этот поход, ни даже подготовку к нему. Устыдитесь своей минутной слабости, жена капитана первого ранга.
- Возможно, во мне бунтует сугубо женское предчувствие, - извиняющимся тоном молвила Кетлин. - Однако это уже не настроение, а… предчувствие. Подобные страхи, увы, часто сбываются.
- Если бы древние англосаксы руководствовались предчувствиями своих жен, мы не имели бы не только заморских территорий, но и самой Британии, - с суровым спокойствием парировал Роберт.
- Ответ, достойный истинного британца, сэр, - покорно признала Кетлин, однако глаза ее суше от этого не стали.
Уже по пути из Новой Зеландии к ледовому материку Скотт не раз сожалел и о том, что слишком мало времени проводил в те прощальные дни с женой и сынишкой, и о том, что был с ней по-джентльменски немногословным и по-английски чопорным.
Кетлин, конечно, видела, сколько сил и времени отнимали у него бесконечные хлопоты по сбору средств, которых до последних дней катастрофически не хватало, а также официальные встречи да бесконечные выступления и переговоры. Однако вся эта суета могла служить капитану оправданием только перед "леди Кетлин", но не… перед самим собой.
К ее чести, больше к своим предчувствиям Кетлин не обращалась. А в те дни, которые им обоим оставалось провести в столице, еще и всячески помогала ему советами. Как это было, например, во время переговоров по поводу контракта с агенством "Сентрал ньюс эдженси" о закреплении за ним исключительного права на освещение экспедиции, а также права последующей передачи этой информации по телеграфу редакциям различных газет и журналов. Или еще более трудных переговоров с редакцией газеты "Дейли миррор", попросившей у начальника экспедиции исключительного права на публикацию всех связанных с ней фотоснимков и кинохроники.
И даже пожурила Роберта, когда во время прощального делового обеда, на который сошлись потенциальные меценаты, он опрометчиво, как считала "леди Кетлин", заявил, что не имеет такой твердой уверенности в успехе полярной экспедиции, какую высказывают в эти дни многие английские газеты.
- Поймите, мой великий мореплаватель Скотт, - почти осуждающе произнесла она, - что истинная уверенность в неминуемом покорении полюса должна исходить от вас, и, прежде всего, от вас. Поэтому какие-либо сомнения здесь не уместны.
- Но они возникают. Если бы мы не были так стеснены финансово, мы значительно лучше подготовились бы к нашей одиссее. Особенно это касается подготовки судна, от состояния которого зависит успех всего первого этапа экспедиции. Взгляни хотя бы на это, - положил он на стол, за которым Кетлин завершала работу над проектом своей очередной скульптуры, три страницы, на коих капитан "Терра Новы" Эдвард Эванс доказывал острейшую потребность команды в краске, парусине, смоле, гвоздях, досках; во множестве других товаров и инструментов.
Кетлин с самым серьезным выражением лица ознакомилась с заявкой капитана, отодвинула ее и строго сказала:
- Все эти неурядицы должны волновать только Эванса и вас, мой великий мореплаватель Скотт. Но никак не романтиков из Королевского географического общества или тех промышленников, которые от щедрот своих подают вам милостыню с усеянного чеками финансистского стола.
- Именно так, "милостыню", признаю, - проворчал Роберт.
- Вы же всегда должны помнить резюме президента общества майора Леонарда Дарвина, высказанное им сегодня во время прощального завтрака с вами: "Достаточно нескольких минут разговора с капитаном Скоттом или с кем-либо из его сотрудников, чтобы убедиться, что они полны решимости добиться своего или погибнуть. Вот он каков - дух этой антарктической экспедиции!"
- Вы правы, леди Кетлин, именно в таком духе он и высказался, - задумчиво признал Роберт.
- Я даже знаю, что ты записал эти слова в свой дневник, чтобы затем использовать в очередной книге, но их еще следует запомнить и осознать. Хотя, признаться, сам этот девиз: "Добиться своего или погибнуть" меня не очень-то вдохновляет. Особенно своей второй частью.
- Мне куда больше запомнился его спич о том, что в ходе подготовки к экспедиции капитану первого ранга Скотту пришлось действовать как моряку, купцу, исследователю, администратору, вербовщику, а главное, - как нищему, везде, где только можно, выпрашивающему подаяние. Он конечно же прав, да только лично я с таким положением не согласен, ибо не подобает Великой Британии подобным образом относиться к походу, который она официально назвала "Британской антарктической экспедицией"; не к лицу ей это, не по-джентльменски все это выглядит. К тому же меня очень тревожит финансовое положение большинства семей тех, кто намерен подарить империи целый континент. Пусть даже ледовый.
- А тут еще вмешался этот трагический случай со смертью короля Эдуарда, - поддержала его Кетлин, - которая сильно отвлекла внимание англичан от твоей экспедиции, как и вызванный этим национальный траур. Как бы мы ни истолковывали причину его кончины, в любом случае смерть короля Британии накануне британской экспедиции к Южному полюсу может восприниматься лишь, как очень плохая примета. Оч-чень плохая…