Мэри Стюарт - День гнева стр 11.

Шрифт
Фон

Мальчик отошел к своей постели. Кроватью ему служила каменная полка возле стены, мешок, набитый сухим папоротником, был ему тюфяком, поверх него было наброшено синее покрывало. Из ниши в стене под выступом мальчик достал немногие свои пожитки. Рогатку, несколько рыболовных крючков, старую рабочую тунику. Сандалий у него не было. Рыболовные крючки, а с ними и старую тунику он положил назад на постель. Над рогаткой он немного поколебался. Он провел пальцем по гладкой деревяшке, так легко ложившейся ему в руку, пощупал мешочек с голышами, круглыми и блестящими, которые с таким тщанием отобрал из гальки на морском берегу. Потом он отложил и их. Сула безмолвно наблюдала за ним. Словно в памяти и ее и мальчика одновременно всплыли слова Габрана: "Орудия его труда - меч и копье…"

- Я готов. - В руках мальчика был один только нож.

Если кто-то из них и уловил смысл этого мгновенья, то не сказал ни слова. Габран протянул руку к дверному пологу. Еще прежде, чем он успел коснуться его, грубая материя отодвинулась: в хижину ворвалась коза. Встав с табурета. Сула потянулась за миской, чтобы сцедить в нее молоко.

- Теперь тебе пора идти. Возвращайся, когда сможешь или когда тебя отпустят, и расскажи нам с отцом, каково жить во дворце.

Габран приподнял полог, и Мордред медленно направился к двери. Что еще он мог сказать? Слов благодарности было недостаточно, и вместе с тем они были излишни.

- До свиданья, мама, - неловко сказал он и вышел на вольный воздух. Габран дал пологу упасть за их спинами.

Отлив сменялся приливом, и посвежевший ветер разогнал запах рыбы. В лицо Мордреду пахнуло сладковатым запахом цветущих вересковых пустошей. Он словно окунулся в иную реку.

Габран отвязывал лошадь и неловко возился с узлами в сгущавшихся сумерках. Мордред помедлил, потом стремглав бросился назад в вонючую полутьму хижины. Сула доила козу и даже не подняла головы. Мордред увидел, как по грязной ее щеке прокладывает себе дорогу, словно улитка по валуну, капелька влаги. Он остановился на пороге и, цепляясь за полог, произнес поспешно и хрипло:

- Я буду приходить всякий раз, как меня будут отпускать, честное слово, я буду приходить. Я… я позабочусь о вас с отцом. Настанет день… настанет день, когда, обещаю, я стану большим человеком, и я позабочусь о вас обоих.

Но Сула словно не слышала его.

- Мама.

Она не подняла глаз. И руки ее ни на миг не остановились.

- Надеюсь, - прошептал Мордред, - мне никогда не придется узнать, кем была моя настоящая мать.

Повернувшись, он выбежал в сгустившуюся тьму.

- Что скажешь? - требовательно спросила Моргауза.

Времени было далеко за полночь. В спальном покое королевы они с Габраном были одни.

Во внешнем покое спали придворные дамы, а в спальне за ним давно уже погрузились в сон пятеро ее детей - четыре сына Лота и пятый - Артуров сын. Но королева и ее любовник еще не ложились. Королева сидела подле очага, где тихонько тлел торф. Она была облачена в длинную сливочно-белую спальную робу и ночные башмачки из зимнего меха голубого зайца, что водится на Верхнем острове. Не заплетенные в косу длинные волосы рассыпались у нее по плечам и поблескивали в свете очага. В этом мягком свете сама она казалась юной двадцатилетней девой и притом девой сказочно прекрасной.

Хотя теперь, как и всегда, один ее вид вызывал в нем трепет, молодой человек знал, что сейчас не время выказывать свои чувства. Все еще полностью одетый, с волглым плащом, перекинутым через руку, он держался на почтительном расстоянии и ответил, как полагается отвечать подданному своей повелительнице:

- Все улажено, госпожа. Дело сделано так, как ты того пожелала.

- Никаких следов насилия?

- Никаких. Они спали или были слишком пьяны от присланного тобой вина.

Полуулыбка, какую невинные сочли бы невинной, тронула королевины губы.

- Отпей они даже глоток, Габран, его бы хватило. - Она подняла к нему восхитительно нежный взор, увидела в его глазах одно лишь слепое обожанье и добавила: - Неужели ты думал, что я стану рисковать? Не настолько ты глуп. Итак, это было легко?

- Очень легко. Все потом скажут, что они выпили слишком много и потому были беспечны, а потом упала лампа, и растопленное сало плеснуло на постель, и… - Он развел руками.

Королева удовлетворенно вздохнула, но что-то в голосе верного слуги ее насторожило. Хотя Моргауза ценила его и отчасти даже привязалась к своему молодому и красивому любовнику, она не задумываясь избавилась бы от него, если бы это соответствовало ее планам; но пока в нем была нужда, и потому его следовало держать на коротком поводке.

- Слишком просто, думаю, хотел ты сказать, Габран? - нежно и мягко спросила она. - Знаю, мой милый. Воины, такие как ты, не любят легкой охоты, а убивать таких людишек все равно что забивать скотину - никакого труда для настоящего охотника. Но это было необходимо. И ты сам это знаешь.

- Да, пожалуй.

- Ты говорил, тебе показалось, что женщина что-то знала.

- Или догадывалась. Трудно сказать. Все эти рыбаки выглядят что побитые морем водоросли. Я не могу сказать с уверенностью. Было что-то в том, как она говорила с мальчиком, и в том, как она глянула на него, когда он сказал, что ты сказала ему всю правду… - Тут он немного помедлил. - Если так, это значит, что она… что оба они все эти годы хранили молчанье.

- И что с того? - вопросила королева. Она рассеянно протянула руку к теплу очага. - Это еще не означает, что они продолжали бы и дальше хранить его. Раз я забрала мальчика, они могли бы счесть себя обиженными, а недовольные люди опасны.

- Но неужели они посмели бы заговорить? И с кем?

- Ну как же, с самим мальчиком. Ты сам говорил, что Сула упрашивала мальчика возвращаться в хижину, и вполне естественно, что поначалу он стал бы рваться туда. Хватило бы одного слова, одного намека. Ты знаешь, чей он сын; ты видел его. Да хватит одного дуновенья, чтобы разжечь такой пожар честолюбия и амбиций, какой способен порушить все мои планы на будущее. Поверь мне на слово, это было необходимо. Габран, мой милый мальчик, возможно, ты и лучший любовник, о котором женщина может мечтать на своем ложе, но тебе никогда не удалось бы править королевством обширнее того самого ложа.

- К чему мне королевство?

В награду она одарила его улыбкой, в которой к нежной привязанности примешивалась насмешка. Осмелев, он сделал шаг вперед к очагу, но она остановила его:

- Подожди. Подумай. На сей раз я скажу тебе почему. И не делай вид, что ни разу не пытался предугадать моих планов на этого бастарда. - Она повертела перед собой рукой, очевидно, с удовольствием наблюдая за игрой самоцветных камней в своих перстнях, потом, уверенная в своей власти, подняла взор: - Отчасти ты, возможно, прав. Быть может, я слишком рано спустила на зайцев ястреба и слишком поспешила с охотой. Но мне представился случай забрать мальчишку из дома его приемных родителей и ввести его во дворец, не возбудив при этом особого любопытства. Кроме того, ему уже десять лет - самое время преподать ему воинские уменья и манеры настоящего принца. А как только я сделала первый шаг, за ним неизбежно должен был последовать и второй. До тех пор, пока не настанет подходящий момент, мой братец Артур не должен услышать и намека о местонахождении мальчишки. Не должен пронюхать об этом и его архимаг Мерлин, а в расцвете своей силы чародей ведь слышал, о чем шуршат тростники на Святом острове. Как бы ни был он стар и глуп, нам нельзя рисковать. Не для того я хранила в секрете сына Артура и его тайну, чтобы сейчас его у меня отобрали. Он - мой пропуск в Верховное королевство. Когда он будет готов отправиться туда, я отправлюсь с ним вместе.

Теперь любовник снова всецело в ее власти, с улыбкой заметила про себя королева. Довольный собой, польщенный ее доверием, жаждущий услужить.

- Ты хочешь сказать, что вернешься с ним в Дунпельдир?

- Нет, не в Дунпельдир. В сам Камелот.

- К Верховному королю?

- А почему бы и нет? Законного сына у моего брата нет, и если верить депешам и слухам, маловероятно, что таковой у него родится. Мордред - мой пропуск к Артурову двору… А дальше, кто знает.

- Ты столь уверена в таком исходе, - рискнул заметить Габран.

- Да, я уверена. Я это видела. - Заметив взгляд любовника, королева улыбнулась. - Да, мой милый, в омуте. Он был прозрачен как кристалл - ведьмовской кристалл. Я и мои сыновья - все мои сыновья - в Камелоте, облаченные для пира и подносящие дары.

- Тогда, разумеется… не то чтобы я усомнился в твоих приказах, но… разве это не означает, что и без сегодняшнего деянья тебе б ничего не грозило?

- Возможно. - В голосе ее звучало одно лишь безразличье. - Нам не всегда под силу верно читать знаки, и может статься, богиня уже знала, что будет свершено сегодня. Теперь же я уверена, что мне ничто не угрожает. Все, что мне нужно - это дождаться смерти Мерлина. Уже дважды, как тебе известно, сюда доходили известия о его смерти, и дважды я успевала возрадоваться, прежде чем обнаруживала, что эти россказни лживы и что старый дурак еще цепляется за жизнь. Но вскоре настанет день, когда такая весть будет правдива. Я об этом позаботилась, Габран. И когда такой день настанет, когда Мерлин темной тенью перестанет маячить за плечом Артура, тогда я смогу явиться в Камелот без опаски и привезти с собой Мордреда. С братом я справлюсь… И если не так, как управилась с ним когда-то, то как сестра, у которой осталось еще немало власти и немного красоты…

- Госпожа… Моргауза…

На это королева рассмеялась нежно и протянула ему руку.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Похожие книги

Технарь
13.2К 155